Владимир Киселев - Девочка и птицелет

Как скоро люди все забывают! И мама, и папа уже не помнили, что у Коли погиб отец.

Мама недавно говорила папе, что теперь у нас снова все благополучно, что пора уже забыть обо всех этих неприятностях, пора жить нормально и смотреть на окружающее нормально, что нельзя из-за отдельных случайностей, которые неизбежно бывают со всяким, озлобляться и смотреть на мир сквозь черные очки.

Но у нас не было все благополучно, и в этом мире не было все благополучно, если Колиного папу убили, если Колина мама больше не плакала, а постоянно улыбалась этой своей приклеенной улыбкой, если Коля все время ежился, как от холода.

Когда мои родители ушли, я снова подумала, что смеются не обязательно победители. Я стала перед зеркалом и попробовала посмеяться. Я смеялась, но мне даже самой было немножко страшно - такое у меня было ненормальное выражение лица и такой дурацкий смех.

И все-таки я проявила силу воли: отказалась от мороженого, которого мне очень хотелось, и не заплакала, а посмеялась над своими огорчениями.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

В этой семье - все юмористы. Наташка ходит, как Чарли Чаплин - носки у нее смотрят в стороны. Мы вместе с ней шли в школу, я сегодня вышла пораньше.

- Кем ты будешь, когда вырастешь? - спросила я у Наташки.

- Кондуктором, - ответила она, не задумываясь. - Почему?

- Говоришь людям, где выйти... И много денег.

- Не очень много, - возразила я.

- Очень, - сказала Наташка. - Я видела. Оказывается, она считает, что кондуктор все деньги, которые получает от пассажиров и кладет в сумку, берет себе.

- А я знаю, какой будет фокус, - искоса поглядела на меня Наташка. Только не скажу.

- Ну и не надо.

Если бы я попросила: "Расскажи", может быть, Наташка и промолчала бы.

- С яйцом, - таинственно прошептала Наташка. - Он наливает в бутылку воду - и вдруг там яйцо. Но я не знаю, как он его туда засовывает...

Сегодня у нас на последнем уроке - химия. Это лучший день недели. После урока весь класс остается в химическом кабинете. Евгения Лаврентьевна рассказывает интересные вещи о химии и о химиках. А теперь к этому уроку ребята готовят химические фокусы и показывают их. А потом рассказывают, в чем секрет. Что собирался показать Сережа, я уже узнала от Наташки.

У Евгении Лаврентьевны на столе лежала книга с закладками. Я посмотрела издали и, хотя буквы были перевернуты, прочла: "Конан Дойль. Избранные произведения". Вот, значит, чем увлекалась Евгения Лаврентьевна! Я вспомнила страшный рассказ этого писателя о пляшущих человечках и подумала, как было бы здорово, если б Шерлок Холмс примкнул к нашей компании. Он бы, наверное, быстро разобрался в нашем деле.

Евгения Лаврентьевна сказала:

- Когда мы изучали закон сохранения массы, мы с вами сожгли в колбе немного фосфора, и при этом образовалось новое вещество - фосфорный ангидрид в виде белого дыма. Вы также видели, как светится фосфор при окислении на воздухе. Но это свечение фосфора создает иногда у людей неправильное представление. Вот что пишет ваш любимый писатель Конаи Дойль в "Собаке Баскервилей".

Евгения Лаврентьевна раскрыла книгу там, где она была заложена полоской бумаги.

- "Да! Это была собака, огромная, черная как смоль. Но такой собаки еще никто из нас, смертных, не видывал. Из ее отверстой пасти вырывалось пламя, глаза метали искры, по морде и загривку переливался мерцающий огонь. Ни в чьем воспаленном мозгу не могло бы возникнуть видение, более страшное, более омерзительное, чем это адское существо, выскочившее на нас из тумана". А дальше вот что говорится уже об убитой собаке: "Ее огромная пасть все еще светилась голубоватым пламенем, глубоко сидящие дикие глаза были обведены огненными кругами. Я дотронулся до этой светящейся головы и, отняв руку, увидел, что мои пальцы тоже засветились в темноте. "Фосфор", - сказал я".

Этого не могло быть. Фосфор на воздухе не только светится, но и загорается - собака просто изжарилась бы, если б ее шерсть смазать раствором фосфора в летучей жидкости шш опылить фосфором. Кроме того, фосфор еще и ядовит. И достаточно было в пасть этой собаке Баскервилей попасть одной десятой доле грамма, чтобы она отравилась и немедленно погибла.

Все это я говорю к тому, - улыбнулась Евгения Лаврентьевна, и я снова подумала, какая она красивая, - что в седьмом "Б" появился юный химик, который вздумал свою таксу превратить в собаку Баскервилей. Так вот запомните, что фосфор для людей еще более ядовит, чем для собак.

После урока Евгения Лаврентьевна села на стуле сбоку у своего стола, ближе к окну, и объявила:

- А сейчас поглядим, чем нас удивит сегодня Сережа.

Сережа вышел к столу и попросил две колбы с узкими горлышками. С важным и серьезным видом он налил в одну колбу воду, потом перелил эту воду в другую колбу, снова перелил в первую, а затем опять вылил воду во вторую. Пустую колбу он несколько раз встряхнул в руках.

И вдруг на наших глазах в колбе появилось куриное яйцо. Это было так здорово, что все просто ахнули, а я толкала Колю и Витю в бока - они сидели по сторонам от меня, - потому что мне казалось, что они недостаточно восхищаются.

- Интересно, - сказала Евгения Лаврентьевна. - Очень интересно. Ну, кто же скажет, в чем тут секрет?

Все молчали.

- Он выпустил яйцо из рукава, - сказала Нечаева.

- Разве ты не видишь, что яйцо в два раза шире горлышка колбы, возразила Евгения Лаврентьевна.

- Пусть даст колбу в руки, - потребовал кто-то из ребят.

- Нет, - сказал Сережа, - ты так отгадай. В этом как раз и фокус.

- Значит, никто не знает, - встала Евгения Лаврентьевна. - Я тоже не могу догадаться. Это в самом деле похоже на чудо. Придется, Сережа, тебе самому рассказать, как ты это сделал и какие химические законы ты для этого использовал.

Мне, конечно, было очень любопытно узнать, в чем состоял секрет этого фокуса. И все-таки мне было немножко жалко, что это сейчас станет известно мне хотелось хоть некоторое время считать, что на свете бывают чудеса.

Сережа рассказал, что он сделал иглой две тоненькие дырочки в обыкновенном яйце - одну на заостренном конце, а другую на тупом. Затем он стал втягивать в себя ртом это яйцо, и, хоть он не любит сырых яиц и ему было противно, он все равно его выпил. Пустую скорлупу он положил в стакан и залил ее обыкновенным уксусом...

Химическим этот фокус являлся потому, что яичная скорлупа полностью растворяется в уксусе, правда, ее для этого нужно продержать в стакане два дня. Когда яйцо растворилось, осталась только оболочка - тонкая пленка, находящаяся под скорлупой. Эту оболочку Сережа незаметно зажал между пальцами и бросил ее в колбу. Когда он вылил воду, оболочка осталась в колбе. Затем он встряхнул колбу, и оболочка через сделанные иголкой дырочки наполнилась воздухом и приняла форму яйца. Надо сказать, что эта оболочка была настолько похожа на настоящее яйцо, что мне и после Сережинои) объяснения не верилось, что это только оболочка.