Мария Крюгер - Привет, Каролинка !

-- Ладно, -- согласился Петрик. И они мгновенно очутились в квартире.

Молоко оказалось вкусное, а такого замечательного пирога они вообще никогда не ели. Все, наверно, из-за того, что оба были голодные. Когда они пировали за кухонным столом, Каролинка почувствовала вдруг, что о ее ноги трется что-то мягкое, шелковистое.

-- Грация! -- воскликнула Каролинка. -- Наконец-то ты вернулась домой. Где ты пропадала?

Надо вам объяснить, что серая кошка Каролинки недавно отправилась на свою кошачью прогулку и исчезла из дому. Но это была, однако, не серая Грация с белой мордочкой, это был голубой кот, который вскочил на пустой стул возле стола и заявил:

-- Ну, я выспался. Мог бы соснуть и еще, но услышал приятное для уха бренчанье посуды и понял, что вы объедаетесь лакомствами. А обо мне забыли. Могла б и мне, Каролинка, налить порцию этого превосходного молочка! Налей побольше, не жалей!

-- Не знаю, куда тебе и налить, -- сказала Каролинка, -- в блюдечко, а, может, в чашку...

-- Ты еще спрашиваешь! Если мех у меня голубой, если я умею говорить, так это еще не значит, что я, как все порядочные коты, не ем по-кошачьи. Да, да, сюда, в это большое блюдечко! Ах, какое молоко!...

Высказавшись таким образом, голубой кот принялся лакать молоко, высовывая при этом язычок, который был у него такой же розовый, как его нос.

-- Где ты, собственно, была? -- вежливо осведомился кот, когда молоко было уже на исходе и показалось донышко. -- Если не ошибаюсь, ты из-за чего-то расстроилась... Ах, да! Как я мог забыть про это! Ведь твоя мама взяла по ошибке мелок. Надеюсь, ты привезла его обратно.

-- Да, привезла, и даже нарисовала множество кроликов, ослика и медвежонка...

-- Надеюсь, ты не рисовала котов. Если рисовала, то я считаю себя обиженным. Не забывай, я твой друг, и мне будет неприятно, если другие коты неизвестно зачем и почему станут путаться у тебя под ногами. Эти рисунки, как я догадываюсь, были предназначены для больных детей, которым ты хотела доставить удовольствие?

-- А ты-то откуда знаешь об этом? -- удивилась Каролинка.

-- Во-первых, ты долго не возвращалась, во-вторых, я знаю твое доброе сердце, а в-третьих, я догадался об этом, посмотрев на мелок, который высовывается из твоего кармашка. Он почти исписан.

-- Почти исписан? -- забеспокоился Петрик. -- Если ты столько рисовала...

-- Детям жалеешь? -- обрушилась на него Каролинка. -- Уж постыдился бы! Не бойся, и на твою долю останется.

-- Останется, останется, -- буркнул кот. -- Но все равно мелок рано или поздно будет исписан до конца.

-- И исчезнет так же, как бусинка? -- спросила с беспокойством Каролинка.

-- Ну разумеется...

-- Выходит, не очень-то и порисуешь!

-- Как это нехорошо, Каролинка! -- с укором сказал кот. -- Мелок для того и существует, чтоб им пользоваться. Сама знаешь, сколько радости доставила ты детям. Правильно? Рисовать можно и даже нужно!

-- Только всего им не нарисуешь, -- помотала головой Каролинка.

-- Что значит "всего"?

-- Когда у нас была бусинка, мы могли, например, попросить, чтоб кто-то стал знаменитым, верно? А ведь этого не нарисуешь?

-- Да, нарисовать это не так-то просто, -- согласился с ней Петрик. -Знаешь, можно нарисовать какую-нибудь такую вещь, чтоб ее хозяин стал знаменитым.

-- Ты так считаешь?... -- засомневалась Каролинка. И она решила спросить голубого кота, что он насчет этого думает, но кота уже и след простыл. Отправился, наверно, подремать к Каролинке в комнату.

-- Что будем делать? -- спросила Каролинка. -- Может, спустимся вниз.

-- Давай, -- согласился Петрик. -- Только возьми мелок.

-- Сперва я должна вымыть посуду, -- спохватилась вдруг Каролинка. -Мелок, к сожалению, за нас этого не сделает. Пришлось бы рисовать какую-нибудь особенную машину или домработницу.

-- Лучше не надо! -- закричал Петрик. -- Мелка жалко. Давай я тебе помогу, вытру тарелки и чашки.

Когда они спускались по лестнице, Каролинке пришла в голову новая мысль.

-- Ты собираешься рисовать, Петрик, а бумаги мы с собой не захватили.

-- Зачем бумага? Будем рисовать на стене или прямо на ступеньках.

-- На стене я не люблю. Сам ведь знаешь: учительница в школе сказала: это делать нехорошо.

-- Я помню, как она говорила, но ведь она про голубой мелок тогда ничего не знала. Она ведь не думала, что рисунок сам собой исчезнет.

Каролинка все же засомневалась.

-- А что, если не исчезнет?

-- Давай нарисуем что-нибудь маленькое, для пробы!

-- Ладно, -- согласилась Каролинка. -- Нарисуем для пробы. Может, бабочку, а? Погоди, сама нарисую.

Бабочка получилась не очень удачная. Одно крылышко было побольше, другое поменьше, на одном у нее было два пятнышка, на другом -- три, но стоило Каролинке закончить рисунок, как бабочка шевельнула крылышками, оторвалась от стены и стала подниматься в воздух. Но главное, стенка осталась чистая.

-- Ну что, разве я не прав? -- Петрик даже подскочил от радости. -- Не прав? Мы можем рисовать что угодно! Дай-ка мне мелок, Каролинка! Вот увидишь, сейчас я нарисую что-нибудь ужасно смешное! Это будет сюрприз. Отвернись и не смотри! Ну, пожалуйста, не смотри сюда, пока не скажу: пора!

Каролинка никак не могла догадаться, что там Петрик рисует. Одного только она боялась: вдруг кто-нибудь пойдет по лестнице, будет тогда скандал из-за рисунка, ведь не могут же они сказать, что рисунок необыкновенный.

-- Пора? -- Каролинка забеспокоилась оттого, что Петрик долго копается.

-- Сейчас, сейчас. Подожди минутку. Пора!

Каролинка повернулась как можно быстрее и вскрикнула от изумления. По ступенькам карабкался крокодил. Он был голубой, как незабудка.

-- Не бойся! -- дрогнувшим голосом проговорил Петрик. -- Я думаю, он нам ничего не сделает. Я только так, для шутки!

Что касается крокодила, тот шутить, кажется, не собирался. В его продолговатой, грозно оскаленной светло-голубой пасти сверкало множество мелких острых зубов. Он зевнул, потянулся, а затем...

-- Бежим! -- крикнула Каролинка. -- Бежим!

Петрик схватил ее за руку.

-- Бежим наверх! -- скомандовал он. -- Ему нас не догнать! Смотри, тащится еле-еле.

И в самом деле, крокодил быстротой не отличался, но лучше было не ждать, когда он схватит тебя в свою зубастую пасть. И они побежали, прыгая через две ступеньки. Вот они очутились у дверей Каролинкиной квартиры, нажали на ручку, вот они уже за дверями.

-- Мы спаслись, -- прошептала Каролинка. -- А что если он будет ломиться в квартиру?

-- Ты что! -- тут же нашелся Петрик. -- Крокодилы в дверь не ломятся! Иди сюда, послушаем, близко ли он.

Но стоило им подойти к двери, как снаружи донеслись крики ужаса.

-- Ах! Ох! Какое чудовище! Крокодил! Откуда он взялся? Бегите! Запирайте двери!

-- Не наделал бы он там беды! -- выдавила из себя с отчаянием Каролинка.