Жан Лафонтен - Басни

Цыплят и кур ловить большая мастерица,

На старости своей так сделалась проста,

Что в западню попалась;

Вертелась всячески, туда-сюда металась,

И вырвалась кой-как, но только без хвоста.

Как в лес бесхвостой показаться?

Плутовка вздумала на хитрости подняться.

Взяв важный и степенный вид,

Идет в пещеру, где сбиралися лисицы.

"Подруги и сестрицы!"

Так говорит она. - Какой нам, право, стыд,

Что по сие мы время

Бесхвостая Лисица

Все носим гнусное и тягостное бремя,

Сей хвост, который по земли

За нами тащится в грязи или в пыли.

Какая польза в нем, скажите?

А вред весь от него я доказать могу.

Вы, верно, сами подтвердите,

Что без хвоста быть легче на бегу,

Что часто за хвосты собаки нас ловили;

Но если бы теперь хвосты мы обрубили..."

"Остановись, остановись!"

Одна ей из сестер сказала.

"А что?" - "Пожалуйста, к нам задом обернись".

Кургузая тут замолчала,

Попятилась назад и тотчас убежала.

"Как страшно замуж выходить!"

Невестам всем твердит увядшая девица.

Конечно, что ж ей говорить?

Такая ж и она бесхвостая Лисица.

Измайлов.

Содержание заимствовано у Эзопа и Фаерна. На русский язык басня переведена, кроме Измайлова, Сумароковым ("Кургузая Лисица"). Грубый вывод из басни в русском переводе принадлежит Измайлову; у Лафонтена нет никакого нравоучения.

88. Госпожа и две Служанки

(La Vieille et les deux Servants)

У Барыни, старушки кропотливой,

Неугомонной и брюзгливой,

Две были девушки. Служанки, коих часть

Была с утра и до глубокой ночи,

Рук не покладывая, прясть.

Не стало бедным девкам мочи:

Им будни, праздник-все равно;

Нет угомона на старуху:

Днем перевесть она не даст за пряжей духу;

Зарей, где спят еще, а уж у них давно

Пошло плясать веретено.

Быть может, иногда б старуха опоздала,

Да в доме том проклятый был петух:

Лишь он вспоет - старуха встала,

Накинет на себя шубейку и треух,

У печки огонек вздувает,

Бредет, ворча, к прядильщицам в покой,

Расталкивает их костлявою рукой,

А заупрямятся - клюкой,

И сладкий на заре их сон перерывает.

Что будешь делать с ней?

Бедняжки морщатся, зевают, жмутся

И с теплою постелею своей,

Хотя не хочется, а расстаются;

На завтрое опять, лишь прокричит петух,

У девушек с хозяйкой сказка та же:

Их будят и морят на пряже.

"Добро же ты, нечистый дух!

Сквозь зубы пряхи те на петуха ворчали.

Без песен бы твоих мы, верно, боле спали;

Уж над тобою быть греху!"

И, выбравши случай, без сожаленья,

Свернули девушки головку петуху.

Но что ж? Они себе тем ждали облегченья;

Ан в деле вышел оборот

Совсем не тот:

То правда, что петух уж боле не поет

Злодея их не стало;

Да Барыня, боясь, чтоб время не пропало,

Чуть лягут, не дает почти свести им глаз

И рано так будить их стала всякий раз,

Как рано петухи и сроду не певали.

Тут поздно девушки узнали,

Что из огня они да в полымя попали.

Так выбраться желая из хлопот,

Нередко человек имеет участь ту же:

Одни лишь только с рук сживет,

Глядишь - другие нажил хуже!

И. Крылов.

Басня заимствована у Эзопа. На русский язык, кроме Крылова, ее переделали Тредьяковский ("Вдова и Служанки") и Сумароков ("Пряхи").

89. Сатир и Прохожий

(Le Satyre et le Passant)

Сатир с женой своей и кучею детей

Жил на траве, в лесу, охотой занимаясь,

Беспечно, весело, от солнечных лучей,

От ветра и дождя в пещере укрываясь.

Раз собрались они покушать всей семьей.

Похлебки миску наварили.

И в той пещере, дикой и глухой,

Свои припасы разложили.

И сели есть. Как вдруг вошел,

Спасаясь от дождя, Прохожий.

Сатир к нему радушно подошел

И предложил покушать тоже.

Проoiжee, согласясь, тотчас же к ним подсел,

Дыханьем руки согревая.

Все стали есть, а он не ел

И дул, похлебку остужая.

Сатир дивясь смотрел на действия его

И наконец проговорил в смущеньи:

"Любезный гость, что значит это все?"

Тот отвечал без замедленья:

"Я на похлебку дул, чтоб охладить ее,

А на руки, чтоб их согреть немного".

Сатир испуганно воскликнул: "Вот оно!

Ступайте вы скорей своей дорогой!

Нам боги не простят, коль мы приют дадим

И утолим хотя бы тяжкий голод

Тому, кто мог дыханием своим

Давать равно тепло и холод".

А. Зарин.

Из Эзопа. Весь смысл басни построен на игре слов, на переносном значении французского выражения "soufler le chaud et le froid", "дуть тепло и холод", т. е. быть двуличным, то хвалить, то порицать одно и то же. Вольтер сурово осуждал эту басню, не находя в ней соответствия между невинными действиями согревания и охлаждения посредством дыхания и злой иронией двусмысленных выражений.

90. Волк и Конь

(Le cheval et le Loup)

Весною раннею, когда

Сбежала вешняя вода

И поле травкой опушилось,

У Волка старого явилось

Желанье завтрак приобресть

(Ведь в мире каждый хочет есть),

И, выйдя в поле,

Он там, на воле,

Увидел чудного коня.

- О! Завтрак царский для меня!

Во мне забилось уж сердечко,

Одно лишь жаль, что это не овечка;

Ну, все ж попробую!

И вот

Он на себя роль доктора берет!

- Послушай, Конь! Ты, брат, наверно болен?

Я это вижу по всему!

Но я, как Иппократ, спасти больного волен:

Болезни все доступны моему уму!

В мои способности овечка даже верит!

- Ах, да! - промолвил Волку Конь,

В моем копыте веред

Меня измучил, как огонь!"

Волк, не жалея ценной шубы,

К копыту подошел... копыто осмотрел,

А Конь тем временем так дал копытом в зубы,

Что "Иппократ" на сажень отлетел.

-Ну,-с грустию подумал Волк,-за дело Волку

мука!

У всякого своя наука!

Того, что знает дровяник

Не сделает мясник.

В. Жуков.

Заимствована у Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Хромая Лошадь и Волк").

91. Земледелец и его Сыновья

(Le paisant et ses Fils)

Работайте, насколько хватит силы,

Не покладая рук! В работе-тот же клад.

Один крестьянин, будучи богат

И стоя на краю могилы,

Позвал детей своих, и так им говорит

Он без свидетелей, на смертном ложе:

"В наследственной земле богатый клад зарыт,

Продать ее - оборони вас Боже!

Не знаю сам я, где он скрыт;

Но вы, при помощи работы и терпенья,

Его найдете без сомненья.

Вы в августе, окончив умолот,

Немедленно перепашите поле:

Пускай соха везде пройдет,

Копайте, ройтесь там на воле,

Малейший в поле уголок

Пройдите вдоль и поперек".

Он умер. Сыновья все поле перерыли,

Искали там и сям. На следующий год

Оно дало двойной доход,

Но клада так в земле и не открыли.

Отец на свой особый лад

Им показал, что труд-есть тот же клад.

О. Чюмина.

Басня заимствована у Эзопа.