Жан Лафонтен - Басни

На массу грузную его,

Как будто мы важней бываем оттого

Чем более нам места в мире надо!

Ребятам пугало - подобная громада!

Я в нем не вижу ничего,

Что поводом служило бы к почету.

И как наш род ни мал,

Но менее Слона на йоту

Никто из нас себя не почитал!"

Она и дальше речь вела бы в том же роде;

Но Кот, опасный враг мышиной их породе,

Крыса и Слон

Из клетки выскочил и доказал ей он,

Что Крыса все-таки не Слон.

О. Чюмина.

Из Федра. На русский язык басню перевел Сумароков ("Мышь и Слон"). Басня Дмитриева "Слон и Мышь" по содержанию совершенно отлична от Лафонтеновой.

158. Предсказанье

(L'Horosccope)

Подчас находит нас судьбина

На том пути,

Где от нее мы думали уйти.

Один Отец имел лишь Сына,

И больше никого.

Он так любил Сынка, что о судьбе его

У прорицателей расспрашивать принялся.

Один предрек, чтобы Отец старался

Хранить дитя особенно от львов

Лет так до двадцати, примерно.

Отец, чтоб выполнить веленье старика,

Задумал охранять любимого Сынка:

Был строгий дан приказ (и соблюдался верно),

Чтоб Сын не выходил и за порог дворца,

Но мог в покоях он с подростками друзьями

Резвиться и болтать. И целыми он днями

Гулял и бегал без конца.

Но вот и те года настали,

Когда юнцам охота так люба.

Ему в невыгодных рассказах описали

Охотников. Увы! слова, совет, мольба

Не могут изменить характера нисколько.

Отважный юноша лишь только

Почувствовал в груди горячку этих лет,

Охотой бредить стал, тоскуя в заключеньи.

Препятствие растет, и с ним растет стремленье.

Он знал, чем вызван был мучительный запрет.

И так как в комнате, богатой и чудесной,

Висело множество картин,

И холст, под кистию прелестной,

Охоты представлял, с пейзажами долин,

С зверями на долине,

С бегущими людьми,

То Сын, увидев льва нежданно на картине:

"А, вот чудовище!-вскричал в сердцах,-пойми,

Из-за тебя томлюсь в неволе заключенья!.."

В неукротимой жажде мщенья,

Бросается перед холстом,

По неповинному бьет зверю кулаком.

Но под картиною случился гвоздь: жестоко

Он ранит юношу, вонзившися глубоко.

И милый юноша, кого

И Эскулапова рука не исцелила,

Стал жертвою забот, хранящих жизнь его.

Предосторожность и Эсхила

Когда-то погубила:

Так, прорицатель некий, говорят,

Грозил, что здание его собой задавит.

Эсхил покинул град,

Вдали среди полей, под небом ложе ставит.

Орел по воздуху там черепаху нес,

И вот над лысою Эсхила головою,

Что маленькой ему казалася скалою

От вылезших волос,

Добычу уронил, разбить ее стремяся,

И жизнь несчастного Эсхила порвалася.

Отсюда вывод мой таков:

Искусство видеть даль невидимых годов,

Коли оно и справедливо,

Всегда заставит вас впадать

В беду, которой вы стремились избежать.

Но утверждаю я: искусство это лживо.

Природа не связала, нет!

Себя иль нас всех предопределеньем

Всей жизни, с помощью планет:

Все управляется стеченьем

Мест, времени и лиц,

Не от предвиденья каких-то небылиц!

Вот под одной звездой два человека:

И тот пастух, и этот царь живут.

Царь держит скипетр, палку - тот.

Звезда Юпитера судила так от века.

А что - Юпитер сам? Материя и в ней

Отсутствует сознанье.

С чего же вдруг его влиянье

Различно действует на этих двух людей?

И как проникнуть все воздушное пространство?

Марс, Солнце, пустоту безмерную пройти?

Единый атом вас собьет всегда с пути...

Как предусмотрит все провидцев шарлатанство?

Вот нынешняя роль Европы: ведь теперь

И не было б ее, явись лишь предсказанье.

Что ж прежде ничего никто не молвил? Верь,

Никто предвидеть был и сам не в состояньи.

Огромность времени, стремленье быстрых дней,

Изменчивость людских страстей

Позволят ли кому, при слабости убогой,

За шагом шаг, в поступках нас следить?

А это все судьбу способно изменить.

Течение ее нейдет одной дорогой;

Не может ведь, как мы, все тот же путь держать.

Но как по писанному тщатся прочитать

Провидцы-чудаки судьбы людской стремленье.

Не следует вниманья обращать

На два рассказанные мною приключенья.

Любимый слишком Сын или Эсхил для нас

Не доказательства: все лживы предреченья;

Предскажут, может быть, из тысячи лишь раз

И то случайно, без сомненья.

П. Порфиров.

Приключения Эсхила, рассказанные Геродотом и Плинием, могли дать Лафонтену сюжет для этой басни. Великий греческий трагик, побежденный молодым Софоклом, удалился в Сицилию и там умер, раздавленный упавшей на него черепахой.

159. Осел и Собака

(L'Ane et le Chien)

Природа учит нас друг другу помогать.

Но раз Осел над этим посмеялся;

Я просто не могу понять,

Как он позорно так попался:

Ведь он смиренный был Осел.

С Собакой он однажды шел

Преважно, ни о чем не думая на воле.

Хозяин общий был у них

И спал теперь. Осел с Собакой-мигом в поле:

Среди полянок заливных

Трава пришлась ему по вкусу, просто чудо!

Репейнику ничуть! Он занялся травой:

Ведь в редкость лакомое блюдо

И праздничек такой,

Смекнул Осленок мой.

Собака ж, с голоду совсем изнемогая,

Сказала: "Наклонись, товарищ, чтоб могла я

Взять из корзинки свой обед".

Ни слова тот в ответ:

Осел и Собака

Он, наш аркадский конь, средь заливного луга

Боялся время потерять

Траву жевать.

Он долго делал вид, что не расслышал друга,

И наконец сказал: "Друг! мой совет таков:

Дождись, когда хозяин встанет;

Проснется, и обед сейчас тебе готов.

Он не задержит, он достанет..."

Во время этих слов

Из леса вышел Волк голодный.

Осел - Собаку звать, увы, мольбой бесплодной:

Ни с места та, в ответ: "Друг! мой совет таков:

Беги, покуда наш хозяин не проснется;

Он не задержит ведь; ты лыжи навостри

И мчись. А если Волк догонит, подберется,

Бей в морду новыми подковами. Смотри,

Бей до смерти..."

Но в миг единый

Покончил серый Волк тут с глоткою ослиной.

Я смею полагать

Друг другу надо помогать.

П. Порфиров.

Из Абстемия (прим. к б. 24). Весьма близка к Лафонтеновой по содержанию басня Хемницера "Чужая беда".

160. Паша и Купец

(Le Bassa et le Marchand)

Грек торговал в стране одной.

Купца поддерживал Паша высоким саном,

И отдувался Грек за то своим карманом,

Пашу отдаривал богатою казной.

Да, покровительство - товарец не пустяшный.

Так стоил дорого Купцу пособник важный,

Что коммерсантская взмолилася душа.

Три турка, менее могучих, чем Паша,

Поддержку общую тут предложили Греку:

Просили меньше все втроем,

Чем одному платил он человеку.

Грек выслушал их речь и порешил на том.

Паша про все узнал сторонкой,