Сельма Лагерлеф - Подменыш

Сельма Оттилия-Ловиса Лагерлёф

Подменыш

Жила-была на свете страшная старая карга-троллиха. Шла она но лесу с берестяным коробом на спине, а в коробе сидел ее большой и уродливый детеныш. Волосы тролленка походили на свиную щетину, зубки были острыми-преострыми, как шило, а на мизинце - коготок. Однако троллиха, ясное дело, считала, что пригожей ее детеныша на всем свете не найти.

Лес стал редеть, и вскоре троллиха с тролленком вышла к дороге, ухабистой и скользкой от оплетавших ее древесных корней.

По этой дороге ехали верхом крестьянин с женой. Глянула на них троллиха да и решила шмыгнуть обратно в лес, чтобы люди ее не заметили. И вдруг она увидела, что крестьянка держит на руках ребенка, и мысли троллихи тут же приняли другой оборот. "Давно хотелось мне посмотреть, так ли человеческий детеныш пригож, как мой", - подумала она и притаилась, скрючившись за большим ореховым деревом, росшим у самой обочины дороги.

Но когда всадники проезжали мимо, троллиха в своем нетерпении высунулась из-за дерева гораздо дальше, чем можно было, и лошади увидали ее огромную черную голову. Они испугались, встали на дыбы и понеслись, чуть не сбросив с седел крестьянина и его жену. Закричав от страха, те наклонились вперед, чтобы схватиться за вожжи, и в тот же миг все скрылись из виду.

Морда троллихи исказилась от досады, потому что она едва успела разглядеть человеческого детеныша. Но сразу же успокоилась, увидев, что ребенок лежит на животике прямо у ее ног.

Он выскользнул из материнских объятий, когда лошади встали на дыбы, и, к счастью, упал в высокую кучу сухой листвы, поэтому был цел и невредим.

От испуга он громко кричал, но когда старая карга-троллиха склонилась над ним, он мгновенно умолк и изумленно протянул ручонки, чтобы вцепиться в ее черную бороду. Троллиха стояла, совершенно ошеломленная, глядя на человеческого детеныша. Она смотрела на тоненькие пальчики с розоватыми ногтями, на ясные голубые глазки и крошечный алый ротик. Она ощупывала мягкие волосики, гладила рукой щечку ребенка и все больше и больше удивлялась. Она никак не могла взять в толк, что ребенок может быть таким розовым, таким нежным и хорошеньким.

Мигом сбросив со спины берестяной короб, троллиха вытащила оттуда своего собственного детеныша и посадила рядом с человеческим. И увидев, насколько они разные, она, не в силах совладать с собой, громко и тоскливо завыла.

Между тем крестьянин с женой обуздали лошадей и повернули назад, чтобы отыскать своего ребенка. Троллиха услышала конский топот, но не могла сдвинуться с места и осталась рядом с человеческим детенышем, потому что не нагляделась еще досыта на него. И только когда уже увидала крестьянина с крестьянкой, тут же и решилась. Собственного детеныша она оставила у дорожной обочины, а человеческого сунула в берестяной короб, взвалила на спину и скрылась в лесу.

Когда прискакали крестьянин с крестьянкой, ее уж и след простыл.

Чудесные люди были эти крестьяне, богатые, всеми уважаемые, и владели они большой усадьбой в плодородной долине у подножия горы. Женаты они были уже много лет, но детей у них, кроме этого ребенка, больше не было. Так что понятно, как не терпелось им найти сына.

Крестьянка на несколько лошадиных корпусов опередила мужа и первая увидела детеныша, лежавшего у дорожной обочины. Тролленок орал во все горло, призывая маму-троллиху. И уже по этому ужасному вою крестьянке следовало бы понять, что за дитя лежит на земле у обочины. Однако же страх, что малыш разбился, был так силен, что она подумала: "Слава богу, он жив!"

- Ребенок здесь! - крикнула она мужу и, соскользнув с седла, поспешила к тролленку.

Когда к ним подъехал крестьянин, он увидел, что жена его сидит на земле, а лицо у нее такое, будто она глядит на ребенка и глазам своим не верит.

- Зубки-то у моего дитятки были вовсе не как шило, - рассуждала она.

А сама тролленка туда-сюда вертит.

- И волосики у дитятки - вовсе не как свиная щетинка, - жаловалась она. И в голосе ее все сильнее и сильнее слышался испуг.

- Да и коготка на мизинце у дитятки моего вовсе не было.

Крестьянин было подумал, что жена его ума лишилась, и, быстро соскочив с коня, подошел к ней.

- Глянь-ка на ребенка и скажи, почему у него такой чудной вид! - молвила крестьянка и протянула тролленка мужу.

Взял он детеныша из ее рук, но только глянул на него, как тотчас трижды плюнул да и отбросил его от себя подальше.

- Да это же тролленок! - молвил он. - Это - не наше дитя.

Жена крестьянина по-прежнему сидела у обочины. Была она не больно сметлива и не могла сразу понять, что приключилось.

- Что ты сделал с ребенком?! - крикнула она.

- А ты разве не видишь, что это подменыш? - спросил муж. - Троллиха подкараулила, когда лошади встали на дыбы, и украла нашего ребенка, а сюда подложила одного из своих троллят.

- А где ж мой сынок? - спросила жена.

- Он - у троллей, - ответил муж.

И тогда крестьянка поняла, какая их постигла беда. Она так побледнела, что муж подумал: жена вот-вот умрет.

- Наш ребенок, верно, где-нибудь неподалеку, - попытался он утешить жену. - Пойдем в лес, поищем его. - И с этими словами привязал к дереву лошадей. Жена было последовала за ним, но заметила, что тролленок лежит на самой дороге и что его в любую минуту могут растоптать лошади. Уж очень они тревожились оттого, что он рядом.

Одна мысль о том, чтобы коснуться подменыша, заставила крестьянку содрогнуться. Но она все же отодвинула его подальше в сторону, чтобы лошади до него не дотянулись.

- Здесь лежит погремушка; она была в руках у нашего мальчика, когда ты уронила его, - крикнул крестьянин из зарослей, - теперь-то, я знаю, мы на верном пути.

Жена поспешила следом за ним, и они еще долго бродили по лесу в поисках своего мальчика. Но не нашли ни его, ни троллей. А когда спустились сумерки, пришлось им назад к лошадям воротиться.

Жена ломая руки плакала. Муж шел стиснув зубы и не вымолвил ни слова в утешение. Был он старинного, славного рода, что угас бы совсем, не родись у него сын. Вот он и гневался на жену за то, что она уронила на землю ребенка. "Уж ребенка-то ей надо бы беречь как зеницу ока", - думал он. Но у него не хватило духу попрекать ее, он видел, в каком жена горе.

Только он помог ей сесть в седло, как она вспомнила о подменыше.

- Что нам делать с тролленком? - спросила она.

- А где он?

- Он там лежит, под кустом.

- Пусть там и остается, - горько усмехнулся крестьянин.

- Может, все же возьмем его с собой. Нельзя ведь бросать дитя в дикой безлюдной пустоши.

- Можно, - отрезал муж и вдел ногу в стремя. Жена подумала, что муж, вообще-то говоря, прав. Нечего им беспокоиться о троллевом отродье. Она пустила было лошадь вскачь, но не успела та сделать и нескольких шагов, как крестьянке стало невмоготу ехать дальше.