Джоанн Харрис - Рунная магия

Часы смерти в ее руке показывали, что осталось не больше восьмидесяти пяти секунд.

— Это сам Хаос стучит к тебе в дверь. Хаос в поисках своих пленников. Если Локи спасется, он ворвется…

— Это Локи натворил?

— Убей его немедленно. Спаси свое царство и себя.

— А если ты ошибаешься, оракул?

— Тебе все равно достанется Бальдр. Стоит ли отказываться?

— Бальдр.

Второй раз за последние пятьсот лет Хель невольно вздохнула.

— Семьдесят секунд.

— Но я…

— Шестьдесят секунд — и ты увидишь Бальдра живым. Пятьдесят девять. Пятьдесят восемь. Пятьдесят семь…

— Хорошо! Хорошо!

Хель протянула мертвую руку — пальцы на ней были костями, хрупкими и желтыми в жутком свете. В ее паучьей тени спал Локи, одна его рука лежала на песчаной земле Хель, изуродованные губы кривила тонкая улыбка. Серебряная нить, что связывала его с Нижним миром, мерцала, как моток паутинки.

— Ну же, госпожа. Забери его жизнь.

Хель потянулась мертвой рукой и оборвала нить.

И в тот же миг раздался страшный звук чего-то рвущегося, раскалывающегося, расцепляющегося — словно сами миры рассыпались по швам, — и одновременно произошло следующее.

Рунный камень Сахарка стал черным, как деготь.

Один ощутил волну энергии, пронесшуюся мимо него, когда десять тысяч новопреставленных хлынули в Мир мертвых.

В Нижнем мире Йормунганд преодолел ворота и нырнул головой вперед в реку Сон.

Локи последовал за ним, у него еще оставалось в запасе несколько секунд — и с размаху налетел на невидимую преграду, закрутился в смертельном штопоре и неуправляемо полетел обратно в яму.

А в Крае Света Почетный магистр номер 262, человек, который в другой жизни откликался на имя Форчуна Гудчайлда, успел лишь спросить себя: «Да как же мы попадем в Нижний мир?» — прежде чем Безымянный произнес одно-единственное Слово и магистр упал мертвее мертвого на пол Совета двенадцати.

— Начинается, — произнес Шепчущий.

— Что начинается? — поинтересовалась Хель.

— Конец, — ответил Шепчущий, мягко мерцая. — Последняя схватка Порядка и Хаоса. Конец Всего.

И Хель увидела, как он меняется: каменная голова пустила побег, точно кошмарный цветок. Воздух начал сгущаться; и теперь она различила его истинное обличье, поначалу призрачное, но заметно проясняющееся. Сияющая фигура, чуть сгорбленная, прикрытые глаза на худощавом лице, посох с рунами, которые мерцали и кружились.

— Кто ты? — спросила Хель.

Шепчущий улыбнулся.

— Дорогая, я очень много кем был. Я был Мимиром Мудрым. Я был другом и наперсником Одина. Я был оракулом, который предсказал Рагнарёк. Мое имя Неназванный, ибо их у меня много. Но поскольку мы друзья, можешь называть меня Ветхий Днями.

Все ощутили сверхъестественный взрыв, прокатившийся по Девяти мирам, так что в сотне миль от его эпицентра собирались пурпурные облака, хлопали двери, выли собаки, уши кровоточили и птицы с криками падали с неба.

Ваны ощутили его и ускорили бег. Фрей превратился в дикого вепря, Хеймдалль — в серого волка, Браги — в бурого лиса, и все трое помчались со всех лап по тоннелям, в то время как Ньёрд возмущался, Фрейя ныла, а Идун благоразумно подбирала одежду на случай, если потом пригодится.

Толстуха Лиззи ощутила взрыв и поняла, что цель близка.

А у ворот Мира мертвых, пока пастор и Охотница с изумлением глазели на сцену на равнине под ними, экзаменатор номер 4421974 услышал взрыв и издал долгий, хриплый вздох облегчения, прежде чем тихо выскользнуть из своего хозяина и спуститься по коридору в Хель.

Началось то, что предсказывала Хорошая Книга.

Мертвые вышли на марш. Десять тысяч мертвых.

Хель молча размышляла о толпе, стоящей перед ней на равнине. Так много душ, но где же почтение? Почему они выстроились, словно армия? Что это за Орден такой, если даже над мертвыми его членами сама Смерть не имеет власти?

Хель обратила свою страшную половину лица к десяти тысячам.

— Умрите! — велела она.

Люди не пошевелились.

— Приказываю вам разойтись, — продолжала Хель.

Вновь никто не пошевелился; десять тысяч людей стояли как вкопанные, их взгляды были обращены к Нижнему миру.

Хель повернулась к Шепчущему.

— Твоя работа?

— Ну разумеется, — подтвердил он. — А теперь пошевеливайся и отдай мне девчонку.

— Девчонку?

В суматохе Хель почти забыла о Мэдди. Она посмотрела на часы смерти. Оставалось тридцать секунд. Она нарушила слово, данное Локи, и равновесие между мирами пошатнулось до самых корней. Хель не смела представить, что случится, если она нарушит слово еще раз. Она уже чувствовала, как набухают река и Хаос за ней, подобно биению больного сердца.

— Быстро! — рявкнул Шепчущий. — Каждое мгновение, которое она проводит в Нижнем мире, — излишний риск.

— Почему? — спросила Хель.

Она посмотрела на спящую девочку, привязанную к жизни мотком шелка. До сих пор она почти не думала о ней. При наличии Локи и Шепчущего времени замечать четырнадцатилетнюю девочку не было.

Сейчас же Хель рассмотрела ее как следует; отметила ржаво-красную подпись, вновь поискала в памяти сходство — возможно, девочка напоминает кого-то из родственников, из дней, когда асы правили мирами…

— Кто она? — поинтересовалась Хель.

— Никто, — ответил Шепчущий.

— Забавно. Локи сказал то же самое.

Шепчущий нетерпеливо засветился.

— Она никто, — повторил он. — Просто отдай ее мне. Перережь нить прямо сейчас, пока можешь…

Профиль Хель не выражал ничего, когда она осторожно потянулась мертвой рукой. Она задержала ладонь на лице Мэдди.

— Ну же, — настаивал Шепчущий. — Убей ее, и я верну тебе Бальдра.

Хель улыбнулась и коснулась нити, которая все еще привязывала Мэдди к жизни. Нить слабо замерцала при ее прикосновении, засветилась, точно рунная метка на руке девочки…

— Эта рунная метка… — протянула Хель.

Восемнадцать секунд.

— Прошу тебя! Времени нет!

Хель взяла руку девочки живой рукой. Эск вспыхнула неистовым красным — и в этот миг Хель поняла. Мировой ясень. Древо Молнии. Первая руна Нового алфавита. Теперь она догадалась, кого Мэдди напомнила ей — не своим обличьем, а своей подписью, — и обратила к Шепчущему улыбку, которая иссушала богов.

— Так вот зачем она тебе, — сказала Хель. — Вот зачем ты привел ее сюда. И Локи — тоже понятно, зачем он тебе понадобился.

Шепчущий отчаянно гримасничал.

— Я воздвигну тебе замок, Хель, — пообещал он сочащимся медом голосом. — Когда Бальдр восстанет из мертвых, вы вместе возляжете в Небесной цитадели.