Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах. Том 2. Село Городище. Федя и Данилка. Алтайская повесть: Повести

Солнце, пробираясь с полудня к закату, жарко озарило Чейнеш-Кая. И снова заиграли все краски огромной горы: лиловые камни с оранжевым подцветом, темная зелень трав, белизна березовых стволов с тонкой позолотой листвы.

Крутыми тропками ребята пробирались на вершину. Они разбрелись по широкому склону, ловко карабкались с уступа на уступ. Костя среди зарослей бересклета и ежевики заметил несколько кустиков крыжовника. Эти маленькие кустики жались на каменистом уступе. Костя осторожно подобрался к ним, уперся ногой в большой камень, чтобы не сорваться, и стал выкапывать кустики. Бережно, стараясь не стряхнуть землю с корней, он откладывал их в сторону. А потом собрал в охапку и, прыгая с камня на камень, выбежал на тропочку.

— Кенскин! — раздалось откуда-то сверху. — Иди сюда!..

Костя поднял голову: на высоком утесе, прижавшись к стволу лиственницы, сидела Чечек. Над ее головой были только зеленая хвоя да синее небо.

— Иди-ка, посмотри!

— А что ты там увидела? — спросил Костя. — Так, выдумки какие-нибудь.

Но все-таки полез. Он вспотел и слегка задохнулся, пока добрался до той лиственницы, под которой сидела Чечек.

— Оглянись! — сказала она.

Костя оглянулся. Горный Алтай лежал перед ним — страна гор и долин, страна безмолвных лесов и шумящей воды… Горные вершины глядели одна из-за другой — округлые, конусообразные, волнистые, отлогие, крутые… И далеко-далеко, над синим силуэтом горного хребта, поднималась величавая снежная вершина горы Адыган, самой высокой горы в округе.

— Видишь? — спросила Чечек.

— Вижу, — отозвался Костя.

И снова замолчали оба. Где-то недалеко распевал клест. Голоса ребят доносились со склона.

— Кенскин, — сказала Чечек, все так же глядя на туманные конусы дальних гор, — вот если бы кто-нибудь меня обижал… ты бы заступился?

— Ну конечно! — ответил Костя. — А как же еще?

— А почему?

— Почему? Ну как это… Во-первых, ты… ну, девчонка. Во-вторых, наша же ты, пионерка. А в-третьих… ну, сестра моего друга, значит, моя сестра. Вот и все.

Чечек, слушая, кивала головой.

— Кенскин, а знаешь, — сказала она, помолчав, — если бы ты вдруг сейчас упал — ну вот когда доставал крыжовник, я ведь видела! — то я бы тоже за тобой прыгнула.

Костя удивленно повернулся к ней:

— А тебе зачем же прыгать?

— Как зачем? Чтобы тебе помочь! Ты же моему брату друг и мне друг — ты, значит, два раза друг. Э, Кенскин! Значит, ты думаешь, что я друга в беде брошу?

Снова наступило молчание. Безмолвные вершины гор, мягкое красноватое сияние заходящего солнца, лиловые волокна облаков, тянувшиеся над Катунью, — все это как-то нежно и неясно волновало сердце…

— Кенскин, ты знаешь, что я думаю? — снова начала Чечек. — Я вот думаю, как все будет… Ты будешь учиться. Потом ты приедешь, будешь сады сажать. А я буду тебе помогать! Я ведь тоже научусь… И мы будем так работать, так работать!.. И пусть весь мой Алтай зацветет, как тот сад у Лисавенко!

Костя поглядел на нее:

— Твой Алтай, Чечек?

Чечек несколько мгновений смотрела ему в глаза. И вдруг поняла.

— Наш Алтай, Кенскин! — улыбнулась она. — Наш Алтай!

Второй том Собрания сочинений Л. Ф. Воронковой включает три ее повести для детей младшего и среднего школьного возраста.

СЕЛО ГОРОДИЩЕ.Первоначально «Село Городище» задумывалось как очерк о восстановлении разоренной войной деревни. Но обширный интересный материал, собранный писательницей, не вмещался в рамки очерка, и была написана повесть, посвященная теме трудового героизма военных лет. Книга сразу же получила признание у читателей и неоднократно переиздавалась.

Впервые она вышла в 1947 году в Детгизе и была переиздана на следующий год в том же издательстве в массовой серии «Школьная библиотека». В 1950 году издавалась в Ленинграде (Лениздат). В 1965 году вновь вышла в издательстве «Детская литература», в массовой серии «Школьная библиотека», в сборнике повестей Л. Ф. Воронковой. Рисунки художника А. Парамонова.

ФЕДЯ И ДАНИЛКА.В этой повести, рассказавшей о настоящей дружбе двух мальчиков, Л. Ф. Воронкова впервые избирает местом действия не русскую деревню с ее полями, лесами, тихими речками, к чему привык ее читатель, а Крым, где море и горы, которые всегда притягивали писательницу своей красотой и величием.

Отдельным изданием книга «Федя и Данилка» впервые вышла в 1958 году в Детгизе, переиздана в том же издательстве в 1960 году. Третье издание повести было в 1965 году в издательстве «Детская литература», в серии «Школьная библиотека», рисунки художника А. Парамонова. В 1966 году «Федя и Данилка» была напечатана в сборнике «Волшебный берег» в издательстве «Детская литература». Рисунки художника А. Парамонова.

АЛТАЙСКАЯ ПОВЕСТЬ.Книга построена на документальной основе. Главная проблема — развитие садоводства на далеком, суровом Алтае.

Отрывок из повести был опубликован в журнале «Дружные ребята» в 1950 году под названием «Чечек» — так зовут главную героиню «Алтайской повести». Отдельным изданием книга впервые вышла в 1951 году в Детгизе. Через год в том же издательстве книга была переиздана. В 1964 году «Алтайская повесть» была напечатана в серии «Школьная библиотека» в издательстве «Детская литература», рисунки художника Л. Коростышевского. Всего насчитывается около десяти изданий «Алтайской повести», не потерявшей и до наших дней своей художественной и познавательной ценности.

Все три книги Л. Ф. Воронковой — «Село Городище», «Федя и Данилка», «Алтайская повесть» — переведены на языки народов СССР и зарубежных стран.

Туу-Эззи — горный дух в алтайских сказаниях, «Хозяин горы».

Эне — мать.

Чегедек — одежда замужней женщины, длинная, до земли, без рукавов; надевается поверх шубы. Чегедек как бы означал рабское подчинение женщины мужу.

Новости есть?

Комыс — музыкальный инструмент.

Эзен — здравствуй.

Якши-якши ба? — Хорошо ли живешь?

Якши болсын — счастливо оставаться.

Чегень — квашеное молоко.

Кам — шаман.

Од-дай — июль.

Кок-чечек — белый цветок.

Чоо-Чой — по-алтайски маленькая деревянная чашечка.

Кабарга — животное из семейства оленей; водится в горах от Южной Сибири до Кашмира.