Анатолий Маркуша - Щит героя

- Вот на этом табло преподаватель пишет все, что ему надо, между прочим, пишет, не оборачиваясь к группе спиной, затем подает табло вперед, и написанный текст проецируется на экран.

Взглянув на экран, я увидел: титр "Индукционный ток" исчез, а на его месте появилась рукописная строка: "Коля, не боись..."

- Вот черти, - беззлобно сказал Балыков, - опять за собой не убрали. Обратите внимание - такая доска позволяет пользоваться разноцветными шариковыми ручками, дает возможность преподавателю заранее "заправлять" свой конспект в проектор - это сильно экономит время, особенно когда надо чертить схемы и графики, - и, наконец, еще одно весьма важное достоинство: у доски есть "память". Для того чтобы повторить формулу, написанную в начале урока, восстановить чертеж, достаточно перевести ленту назад, и написанное однажды всплывет снова. Нравится?

- Очень! - искренне сказал я. И подумал: "Здесь, в классе, Балыков совсем не такой, каким он представлялся мне за столом у Анны Егоровны, на улице, во время нашей ночной прогулки. Училище, где он держится независимо и уверенно, вдохновляет его".

Мы ходили уже часа два, осмотрели множество классов и лабораторий. Все они были, естественно, разные: каждое помещение соответствовало своему назначению, но одно было общим: ц е л е с о о б р а з н о с т ь.

Именно так: все в классах подчинялось единой задаче и цели - учить! Надежно, наглядно и прочно укладывать информацию в юные головы.

- Ну знаете, Николай Михайлович, - сказал я, - при такой постановке дела не захочешь, а запомнишь...

Он благодарно улыбнулся и взял меня за плечо.

- Мне очень приятно, что вы ухватили главное... Так сказать, принцип... Это наша самая важная задача: учитывая контингент и его более чем прохладное, увы, отношение к теории... подавать материал так, чтобы он незаметно заползал в извилины. Это, конечно, на первой стадии! А когда ребята начинают кое-что соображать, когда отношение меняется... впрочем, не рассказать ли вам одну поучительную историю?..

Разумеется, я согласился.

Года два назад на встрече выпускников выступал бывший воспитанник училища. Токарь. В прошлом заядлый танцор и одна из главных фигур училищной самодеятельности. Обращаясь к новичкам, сказал:

- Почему я когда-то из средней школы сбежал? Математика меня выжила! Ну ничего не понимал - синусы, косинусы и так далее... Сюда пришел, думал, тут работать надо и никаких тебе равнобедренных треугольников... Оказалось: таблица резьбы на тех же синусах держится, и резцы по углам затачиваются, и разметка - геометрия. Хотел и отсюда сбежать, но не успел. Работать понравилось. Понимаете, интересно: берешь грязную, черную железку - ничего - и делаешь из этого "ничего" полезную вещь и опять же не задаром, за определенное число "рэ" и "копов". Вот тогда я подумал: "Или я дурей всех на свете? Неужели не справлюсь с этими синусами и косинусами, когда за это еще и "рэ" и "копы" идут?" И не сбежал...

- Мы очень стараемся, - говорит Николай Михайлович, закончив свою историю, - с самых первых шагов возможно предметней показывать ребятам, что и для чего нужно. А теперь спустимся вниз, и я покажу вам мастерские.

Мастерские просторные, оснащенные современным оборудованием. Здесь поддерживается строгий порядок. И первое, что я замечаю: у ребят, стоящих за токарными станками, у слесарных тисков, совершенно другие лица, чем в классе или на улице.

Приглядываюсь и, кажется, понимаю, в чем отличие, - сосредоточенность делает ребячьи физиономии взрослее и тверже, их облагораживает отсвет работающей мысли...

Идем длинными проходами, никто не обращает на нас внимания. Директор - ну и что? Ведет какого-то гостя - пусть...

Ребята заняты делом, не игрой и отлично понимают - нет и не может быть сейчас ничего более важного, чем работа.

Николай Михайлович останавливается у станка, берет в руки длинный болт, разглядывает, знаком подзывает паренька. Мальчишка останавливает станок и подходит к директору.

- Чей заказ? - спрашивает Балыков.

- Стяжные болты для металлоконструкций. Заказчик КамАЗ...

- Норма времени? Расценка? - спрашивает директор.

Паренек отвечает, а на лице нетерпение: "Ну чего спрашиваешь, мне же работать надо..."

Идем дальше, и Николай Михайлович рассказывает:

- Когда они немного осваиваются с работой, мы всячески поощряем, раззадориваем в них дух соревнования. Видели на некоторых станках флажки? Это значит - вчера хозяин станка работал лучше всех в пролете. Сегодня флажок может остаться у него, а может перейти к другому. Потому мальчишка и смотрел на меня зверенышем: что ему разговоры с директором, зря минуты тратятся...

- Флажок дает мастер?

- Как правило, группа решает, и делается это самым демократическим путем. Голосованием. Ошибок почти не бывает. У ребят удивительно остро развито чувство справедливости...

Из токарной мастерской переходим в отделение слесарей, и тут Балыков говорит:

- Сейчас я вас познакомлю с главной достопримечательностью нашего училища.

Достопримечательностью оказывается мастер. Лет ему на вид сорок, может, чуть больше. Он широк в плечах, тяжеловат. У него редкие, аккуратно зачесанные назад волосы, смотрит он пристально, как бы спрашивая: "А ты что за птица?"

- Знакомьтесь, - говорит Николай Михайлович, - один из опытнейших мастеров училища, Анатолий Михайлович Грачев, между прочим, только что вернулся из Африки, где в течение двух лет выполнял специальное задание... А это... - И Балыков представляет меня.

Мы обмениваемся рукопожатием, и я невольно думаю: если Грачев всерьез прижмет, пискнуть не успеешь! Его жесткая пятерня захватывает, как челюсть.

- Очень приятно, - низким, хрипловатым голосом говорит Грачев, и я чувствую на себе его вопрошающий взгляд.

- Как дела? - спрашивает Балыков.

- Нормально, если не считать, что я тут малость с инспекторшей повздорил.

- Какой инспекторшей? - настороженно спрашивает Балыков.

- А кто ее знает, откуда налетела. Возвращаемся с ребятами из столовой, перед самым зданием училища какая-то тетка пытается остановить группу и спрашивает: "Где мастер?" Я сзади шел. Подхожу, интересуюсь, что случилось. Она объявляет: я инспектор. И делает замечание: равнение плохое, разговоры в строю...

- Между прочим, я вас уже предупреждал, Анатолий Михайлович: в столовую и из столовой ваша группа ходит не лучшим образом.

- Предупреждали. Помню. Кстати, я тогда еще изложил свою точку зрения: пусть на строевой подготовке по военному делу они ходят как следует, там это имеет смысл... а в столовую лишь бы все сразу приходили.

- С этим я не согласен - был и буду. Излишней дисциплины не существует - и з л и ш н е й!

- Еще как существует. Ого-го!

- Не будем препираться. Куда пошла инспектор?