Алан Милн - Истина - в вине

Алан Милн

Истина - в вине

Я оказался в чудовищной ситуации, как вы сейчас убедитесь сами. Я не знаю, что делать...

- Один из принципов, который, по моему разумению, наиболее способствовал моему продвижению по службе, помимо, разумеется, удачного выбора пресс-секретаря,- говорил суперинтендант,- состоит в том, что первое впечатление не всегда обманчиво. Случается, что преступление совершается именно так, как оно совершено, и при этом в полном соответствии с задуманным,- он наполнил бокал и передал мне бутылку.

- Что-то я не улавливаю ход твоих мыслей,- ответил я, надеясь услышать поучительную историю.

Я пишу детективы. Если вы не слышали обо мне, то лишь потому, что не читаете их. Я - автор "Убийства на черной лестнице" и "Тайна сломанной розы". Это всего лишь две из моих удач. Думаю, благодаря моим детективам суперинтендант Фредерик Мортимер поначалу заинтересовался моей персоной, а уж для меня он стал кладезем информации. Мужчина он крупный, с лицом римского императора, у меня же кость тонкая, рост небольшой. Со временем мы подружились, у нас вошло в привычку раз в месяц обедать вместе, поочередно в его и моей квартирах. Он любил говорить о преступлениях, которые ему довелось расследовать, и во мне он находил самого внимательного слушателя. Должен признать, что сюжет романа "Кровь на пуховом одеяле" основан на действительном случае, с которым ему довелось столкнуться в Кроуч-Энд. Он также обожал указывать мне на ошибки, свойственным многим писателям: мы и впрямь плаваем, описывая технические подробности, вроде отпечатков пальцев или процедур, принятых в Скотленд-ярде. Скажем, я всегда полагал, что с куска масла можно получить хорошие отпечатки. Выяснилось, что это не так. Масляные мальцы оставляют превосходные отпечатки на других предметах, но на самом масле не остается ничего, особенно в жаркую погоду. Ошибка более чем глупая, потому что по жизни леди ни в коем разе не схватилась бы за кусок масла голыми руками, а вот мой детектив увидел леди Сайбил с куском масла в руках. Между прочим, зовут моего детектива Шерман Флэгг, и теперь он широко известен. Впрочем, к этой истории сие не имеет ни малейшего отношения.

- Что-то я не улавливаю ход твоих мыслей,- ответил я.

- Я хочу сказать, простейший путь совершения убийства зачастую дает наилучшие результаты. И речь не о том, что убийца - простак. Наоборот. Ему хватает ума понять, что простое решение слишком просто, чтобы броситься в глаза.

Простотой тут, однако, и не пахло, вот я и попросил: "Приведи, пожалуйста, пример".

- Ну, возьмем, скажем, дело о бутылке "Токая", присланной маркизу Гедингхэму на его день рождения. Я никогда тебе о нем не рассказывал?

- Нет,- я наполнил свой бокал и вернул ему бутылку.

Он последовал моему примеру, задумался.

- Надо вспомнить... Случилось-то все давным-давно,- он закрыл глаза, углубившись в прошлое, а я поставил на стол новую бутылку "шате латур" урожая семьдесят восьмого года, каких в этой стране осталось совсем ничего.

- Да,- Мортимер открыл глаза.- Вспомнил.

Я наклонился вперед, приготовившись внимать. И вот что он мне рассказал.

* * *

Впервые мы услышали об этом в Ярде (цитирую Мортимера) по телефону. Нам доложили, что дворецкий маркиза Гедингхэма внезапно умер в доме его светлости на Брук-стрит, вроде бы отравившись. Мы тут же взяли это дело в работу. Руководство расследованием возложили на инспектора Тотмана. Я тогда дослужился лишь до детектив-сержанта и обычно помогал Тотману. Тот скорее напоминал армейского офицера, чем сыщика: сухощавый, подтянутый, с щеточкой рыжеватых усов, педантичный, но начисто лишенный воображения. А главное, его ни на секунду не покидала мысль, а что будет иметь от этого инспектор Тотман? Откровенно говоря, я его не любил. Но старался держаться с ним дружески: ссорится с начальством - себе дороже. В своем тщеславии он, похоже, думал, что я питаю к нему безмерное уважение, но я знал, что он использует меня в своих интересах, и не без оснований подозревал, что очередное звание не присваивается мне из-за его нежелания терять умного помощника.

Мы нашли дворецкого в кладовой, распростертого на полу. Открытая бутылка "токая", разбитый бокал с капельками вина в нем, результаты экспресс-экспертизы, свидетельствующие об отравлении, позволили нам восстановить картину случившегося. Вино принесли часом раньше, с визиткой сэра Уильяма Келсо. Отпечатанное на визитке послание гласило: "Да благословит тебя Господь, Томми, а это можно выпить за твое здоровье". По случаю дня рождения его светлость давал обед. Компания собиралась небольшая, шесть человек. Сэр Уильям Келсо с давних пор дружил с маркизом Гедингхэмом, и, к тому же приходился ему родственником: маркиз женился на его сестре. Кстати, он тоже сидел бы за праздничным столом. Холостяк лет пятидесяти, души не чаявший в своем племяннике и племянницах.

Около шести часов дворецкий принес бутылку и визитную карточку его светлости, и маркиз Гедингхэм, как он рассказывал нам, взял визитку, прочитал написанное на ней поздравление и сказал: "Старина Билл, мы выпьем это вино сегодня, Перкинс." На что дворецкий ответил: "Как вам будет угодно, мой господин". И ушел с бутылкой, оставив визитку на столе. Затем произошло следующее. Перкинс открыл бутылку, чтобы перелить ее содержимое в графин, но не мог устоять перед искушением снять пробу. Подозреваю, что он регулярно пробовал вина его светлости, но никогда прежде не имел дела с таким отменным "токаем". Вот он и налил себе полный бокал, выпил и мгновенно умер.

- Святой Боже!- прервал я суперинтенданта.- Как тут не усмотреть руку провидения... Я хочу сказать, он спас маркиза Гедингхэма и его гостей.

- Именно так,- кивнул мой собеседник.

Содержимое бутылки отправили в лабораторию (продолжил он) и анализ обнаружил в вине синильную кислоту. Ее покупка особых сложностей не вызывала, так что идентификация яда нам ничем не помогла. Разумеется, мы проделали все необходимое, я и молодой Робертс, милейший юноша, который работал с нами по этому делу. Обошли все окрестные магазины химических реактивов, показали бутылку всем виноторговцам. Тотман тем временем допросил маркиза Гедингхэма, сэра Уильяма и остальных гостей. И вот что мы могли сказать к концу недели:

1. Убийца намеревался убить маркиза Гедингхэма или, возможно, кого-то из его гостей, или, возможно, всех сидящих за праздничным столом. Мы узнали, что по обычаю его светлость всегда первым пробовал вино. Маленький глоток не содержал смертельной дозы синильной кислоты, в роскошном букете "токая" ее привкус растворился без остатка, и тогда бы все гости выпили бы отраву за здоровье маркиза. С другой стороны, его светлость мог сразу выпить и поболе глоточка. Тогда умер бы только он. Метод дедукции подсказывал мне, что преступником движила исключительно месть, а не стремление получить какую-то выгоду. Если преступник хотел за что-то отомстить маркизу, для него не имело значения, кого он отравит, самого маркиза, кого-то из его ближайших родственников или всех вместе. А вот выгоду он мог получить, лишь в случае смерти конкретного человека. С моими выводами согласился и Тотман, после того, как я ему все разжевал.