Зинаида Миркина - Сказки

Так вот о чем говорили ему в детстве кот с зажигающимися глазами и леший с красным огоньком! Вот что такое тайна!..

Но теперь он нигде не мог найти ни кота, ни лешего...

Он жил одиноко, этот грустный гном, и почти все время молчал. Когда он был один, молчание его заполнялось тайной, и ему было хорошо. Но вот часто, когда рядом бывали гномы, ему становилось и вправду грустно. Доверить им тайну он уже не пытался, он теперь хорошо знал, что тайну можно доверить только тем, у кого есть своя тайна, и он молчал. Когда молчание становилось очень тягостным, его заполняли пустые мертвые слова, и все это было очень грустно. А как ему хотелось доверить кому-нибудь свою тайну! Это так тяжело - жить с протянутыми руками... Куда же это пропали кот и леший?

- А зачем вам кот и леший?

Это сказала девушка, такой же гном, как и, он, но девушка, которая была рядом, а он ее не заметил. Оказывается, последнюю фразу он произнес вслух, и она услышала.

- А зачем вам кот и леший? - спросила она.

- А? Что вы спросили? Зачем мне кот и леший?... - и вдруг ему неудержимо захотелось рассказать про кота и лешего, рассказать про огни его детства, про то, что так долго лежит у него на душе. Может быть, она даже знает, как найти кота и лешего? А если нет, все равно он выскажется и уйдет. Его же ничто не связывает с этой девушкой.

Нет, она не знала, где найти кота и лешего. Он уже все рассказал, и они сидели и молчали. Но молчание совсем не нужно было заполнять пустыми словами, оно заполнялось само небом и деревьями. И деревья заговорили:

- У нас есть тайна, поэтому кот и леший доверили нам свою тайну. Мы идем от того, что глубже нас, к тому, что выше нас. Вот наша тайна.

Как ясно прозвучал голос деревьев в молчании. Они так отчетливо услышали его - и грустный гном, и девушка. Они вместе прикоснулись к тайне деревьев, и эта тайна связала их так, что они никак не могли разнять рук. "Если деревья доверили ей свою тайну, значит, и я могу доверить свою", подумал грустный гном. И он доверил ей свою тайну, про озеро.

А она сказала тихо-тихо:

- Так пойдем и возьмем то, что протягивает озеро... И небо, и деревья тоже протягивают к нам руки... Я это знаю, это моя тайна...

И тогда вдруг зажглись три огня - один рубиновый и два зеленых. Да, конечно, это были кот и леший, они появились наконец. Знаешь, оказывается, ни одна свадьба в лесу не обходится без них. Только они могут разрешить или не разрешить жениться. Они проверяют, есть ли тайны у жениха и невесты. Если есть, если те действительно обменялись тайнами, то кот и леший еще открывают им свою и устраивают необыкновенную свадьбу с огнями. Но бывает так, что двое хотят жениться, а тайны у них нет, или у одного есть, а у другого нет. Тогда леший начинает щелкать, пальцами и смеяться, а кот молчит и гасит глаза. Они хорошо знают, что из такой женитьбы ничего не выйдет и что такая любовь погаснет. У людей часто бывают неудачные женитьбы, потому что их женят не кот с лешим, а кто-то другой...

Больше уже леший не смеялся над нашим гномом. И наконец-то они с котом открыли свою тайну.

- Наша тайна - вечный огонь. За ночью приходит рассвет. Это пора цветенья огня, а когда цветок огня закрывается, он оставляет свои семена в ночи. Мы - хранители этих семян.

Молчи, как ночь, как тишина, молчи,

Как тишина, повисшая над ними.

Мы асе живем в одной глухой ночи,

Мы входим в ночь с зажженными глазами.

В лесу молчащем, где-нибудь у пня,

В овраге темном, на замшелых склонах

Мы зажигаем молча три огня

Один рубиновый и два зеленых.

Они видны в другом конце земли,

Три огонька в огромных темных кронах

Глухую ночь, слепую ночь прожгли

Один рубиновый и два зеленых.

В каком-то сердце пламя занялось,

Бредет сквозь ночь мерцающее пламя,

И ночь дрожит, прожженная насквозь,

Ночь прожжена горящими глазами.

ЛЕГКОНОЖКА

Было это на берегу моря. Это был город, в котором жило море. Оно дышало и разговаривало. И если очень захотеть, всегда можно было заставить город помолчать, сесть, поджав под себя ноги или обхватив коленки руками, и слушать, что говорило море. Долго? Море большое, и ему очень много надо сказать, поэтому слушать можно было очень долго. И смотреть, хотя ничего на море не было - одно только море. А разве нужно что-то еще?

Ей казалось, что больше ничего не нужно. Она была девочка, выросшая на море, и очень счастливая оттого, что она никогда не расставалась с морем, просто оттого, что солнце встает очень рано, а спускается в море очень медленно и по дороге разливает столько разноцветных огней, что можно весь день следить за ними. И вообще, когда море рядом, такое огромное, то счастье ровно такого размера, и только непонятно, как оно умещается в груди.

Как ее звали? В городе ее называли Легконожкой. Она очень подолгу неподвижно сидела у моря, но когда потом поднималась, то и вправду казалось, что кто-то приделал крылышки к ее ногам, так быстро и легко они порхали. Сидит-сидит, кажется, все дела оставила, и вдруг в какой-то миг они у нее как-то сами собой все сделались, и опять сидит она на берегу моря, точно ей ничего не нужно и никаких дел никогда не бывало.

Где бы она ни появлялась в городе, сразу все становилось легко и просто, и всем начинало казаться, что все трудное это выдумка какая-то. Даже неловко становилось. Ну что трудного было в их жизни? А когда Легконожка убегала, опять в души людей натекала тяжесть, руки и ноги поднимались с трудом, в голосах накапливалось раздражение... Прибежит она - и снова небывало всего этого.

Такая это была девочка. В общем-то самая обыкновенная девочка. Она, конечно, знала сказки про принцесс и знала, что уж это-то совершенно необыкновенные существа. А она была только обыкновенная девочка, у которой, как водится, и платья-то настоящего не было... А хорошо бы платье, такое же красивое, как море вечером или ранним утром, или как небо над морем. Вот из этого всего - платье. Но вот это-то и бывает только у самых настоящих принцесс, и "хорошо, что никто не знает, что иногда она об этом думает. Впрочем, не так уж много.

А в их городе жил настоящий принц. В настоящем дворце. Легконожка иногда заглядывалась на этот дворец и думала, что вот там-то люди ходят в переливчатых воздушных платьях, с драгоценными камнями, как маленькие моря, и все люди там такие же прекрасные, как море. Что поделать, так она думала. Она думала, что попасть в этот дворец - это все равно, что попасть в морское царство: то есть все, что море говорит ей без слов, все, что звучит в плеске волн, там оживает. Встало из волн, отделилось - и живет.

Так она думала, глядя на дворец. А принц из окна своего дворца глядел на нее. Она его очень занимала. Какая-то удивительная девушка. То сидит, как вкопанная, и глаз не сводит с дворца, то вдруг срывается и прямо взлетает. И что бы она ни делала, стоит ли, летит ли, похоже, что ей никогда не бывает скучно... Это было для принца самое необыкновенное. Если бы она тут же, на глазах взлетела на шпиль колокольни, как птица, это было бы для него не так удивительно, как то, что она никогда не скучает. Ведь принц-то скучал постоянно. Все драгоценные камни и картины, и книжки ему надоедали так же быстро, как детские игрушки. Сколько у него было камней, картин и детских игрушек! Дело в том, что он ничего не любил выбрасывать. И все комнаты дворца были заставлены вещами, которые никому не были нужны, но бережно хранились. В том числе и все детские игрушки принца, хотя он уже давно не был ребенком и никогда в них не играл.