Зинаида Миркина - Сказки

- Скоро? Скоро Ты возьмешь меня туда, куда взял моего мальчика?

Вот так она стояла однажды в церкви и молилась так же механически, как и ее соседи, когда вдруг услышала:

- Мария!

Она подняла глаза и остановила их на лице Распятого. И опять услышала:

- Мария!

- О, Господи, Господи! Да ведь Он же не умер. Не умер, нет! Это не деревянная фигура. Это... Ты все еще здесь, Боже мой!? И никто не снял тебя с креста? И не отер крови! Она все еще течет и течет из Твоих ран! Да как же, как же, как же этого не видят?! И я не видела!..

- Послушайте! - обратилась она вдруг ко всем, кто стоял рядом. Послушайте! Ведь Он жив. Его мука продолжается... Неужели вы не видите?! Ну да, вы не видите, потому что Он не сын и не брат вам. Он вам - никто. А мне Он сын. Сын... Это сын мой!

Она успела увидеть расширенные глаза соседа и услышать: "Это сумасшедшая!"

Потом она очутилась в какой-то темной комнате. Ее втащили туда и заперли дверь. Это была не то тюрьма, не то сумасшедший дом. Но ей это было все равно.

- Как Ты, так я, где Ты, там я, - шептала Мария. Сколько прошло времени, она не знала. Но вдруг дверь отворилась и вошел Он.

- Живой? Живой?! Ты жив?!

- Ну, конечно, живой. Они могут причинить Мне любую боль. Но убить Меня они не могут. Это не в их силах.

Она прикоснулась к Его ногам и рукам. Она прикоснулась к Чуду. Оно было перед ней. Оно было у нее...

Слезы все еще лились по ее щекам, но в груди было ликование. Оно переполняло грудь, и вот она открыла глаза.

Она проснулась на своей постели. Было яркое солнечное утро. За окном пели птицы. Ликование, все то же ликование было и наяву. Сон? Она заснула тогда, придя из церкви? Но сердце ее жило в этом сне, так же, нет, еще полнее, чем наяву. А теперь во сне и наяву одинаково было Чудо.

Она подошла к кроватке ребенка и взяла на руки Чудо. И она знала сейчас, совершенно твердо знала, что ее первенец - жив.

Ведь жив, жив Тот, кто дал ей его. Пусть в этом сомневается кто угодно, но она-то знает! Ведь Он трижды посетил ее...

ВОЛШЕБНАЯ ЩЕЛОЧКА

В глухом лесу мохнатый зверь живет,

Шуршит под лапой лист сухой и хрупкий...

О чем молчат зеленоглазый Кот

И старый Леший, закуривший трубку?

Они садятся где-нибудь у пня.

В оврагах темных, на замшелых склонах,

И зажигают молча три огня

Один рубиновый и два зеленых.

Это песня из старой сказки. Она пелась у нас всегда - песня про наших волшебников, тихих лесных волшебников - покровителей нашей страны. Про Лешего и Кота, про их огни, просвечивающие всех насквозь...

Если тебе очень плохо, если у тебя ничего не выходит, все из рук валится, сядь где-нибудь в уголке и запой эту песню. И что-то случится. Не обязательно, чтобы волшебники тут же пришли. Нет, Это не так часто бывает. Но ты все равно позови их этой песней. И они, если и не придут, все равно помогут. А бывает, что и придут. Вдруг, совершенно неожиданно. Когда сами захотят, тогда и придут. А не захотят, так можно всю жизнь их прождать. Но придут или не придут, - а они есть, они живут в нашем лесу - Леший со своей светящейся трубкой и Кот с глазами, просвечивающими любую тьму насквозь. Ходят они всегда вместе. И пока идут - и жизнь идет, как ни в чем ни бывало. А вот когда останавливаются... Что-то особое происходит. Сядет Леший и начнет курить трубку. И подымается над лесом туман. А вместе с туманом растет и растет тишина. И постепенно становится такой огромной, как море. Это всегда бывает к ночи. Тишина дорастает до ночи, становится густой и темной. И тогда видны три огня: один рубиновый и два зеленых. Ни Лешего, ни даже трубки его не видно. Только один рубиновый огонь. И Кота самого не видно. Только - два зеленых огня.

Если кто увидит эти огни, то ждите чудес!

Впрочем, это раньше так было, а потом не так, потому что волшебников запретили. Даже говорить о них запретили. И песню нашу мы стали петь тайком, тихо-тихо, чтобы не дай Бог нас не услышали. И все меньше людей стали петь ее. И то сказать - зачем Крокодилу волшебники?

Вы, может быть, не знаете, что страной нашей правил Крокодил. И довольно долго. Обыкновенный Крокодил. Ну, что тут такого? Одной страной правит Лев, другой Волк, а нашей правит Крокодил. Чтобы люди правили страной, это редко бывает. Мы про такое давно не слышали. А Крокодил... Ну, что ж, Крокодил как Крокодил. Зеленый. И за время его правления постепенно у всех позеленело в глазах.

Впрочем, нам говорили, что только так и надо. Каждое утро по радио раздавался голос Гусыни, возглашавший, что все у нас в стране растет и зеленеет.

Гусыня иногда показывалась и по телевизору. Она ходила в большой, развевающейся, как флаг, розовой мантии. Шея ее была гордо вытянута, так что один вид ее давал понять, что все у нас не только прекрасно, но лучше быть не может. А если кто-нибудь в этом сомневался, то его убеждали. Были такие способы. Особые. Гусыня вела такую идеологическую борьбу, что лучше было не попадаться под ее клюв.

Кроме идеологической Гусыни, у Крокодила были два ближайших помощника Кот в Сапогах и Баба Яга. Кот в Сапогах возглавлял Министерство иностранных дел. "Министр не своих дел" - так называли его в народе. Баба Яга занималась, напротив, только своими делами. Надо сказать, что у нее был такой длинный нос, что совала она его всюду. И там, где побывал ее нос, дела всех становились ее собственными. Все, что у нас в домах делалось, зарубалось у нее на носу.

Эта верная Баба Яга хранила правителя нашего пуще своего ока. При этом была она совершенно бескорыстной и неподкупной. Ничего, кроме ее помела, ей не было нужно. Ну, а помело было всегда при ней. На нем она летала. Совершенно неожиданно появлялась в любом месте. Могла вдруг влететь через трубу и - прямо на стол. Не ждали?! Тем лучше! Теперь ничего не спрячете!

Но была у помела и особая тайная государственная функция. Об этом речь еще впереди. Так вот из этих верных слуг составлялся совет министров. И этот-то совет и запретил всякое упоминание о волшебниках. Было длинное постановление, которое все мы должны были изучать и знать наизусть. Гласило оно вкратце следующее:

"Во-первых, никаких волшебников не существует.

Во-вторых, волшебники - реакционеры.

В-третьих, хотя мы и уничтожили их еще до того, как они появились, они теперь грозят уничтожить нас. Поэтому все на борьбу с волшебниками!"

Нельзя сказать, чтобы мы все поняли. Но не принять к сведению этого нельзя было. Потихоньку (о, совсем потихоньку!) мы от всего сердца жалели своих волшебников. Но... многие из нас, особенно кто помоложе, начинали уже сомневаться: а есть ли они? В самом деле, чего ж их не видно? И потом, раз сам Крокодил сказал, что их нет... А Крокодил наш уже стал называться Крокодилиссимусом. Да. Он ведь все знал, все мог и на все имел право. И потому в стране нашей был - порядок. А следила за порядком Баба Яга.