Павел Молитвин - В начале летних каникул

- Тебе они понравились?

- Очень.

- Видишь ли, я не сам их развожу. Их для меня выводит один знакомый биолог в питомнике. Он поливает обычные кусты роз каким-то специальным раствором. Уж не знаю, каким, но, кажется, в него и обычные чернила входят.

- И получается такая прелесть?

- Получается. У них и еще одно замечательное свойство есть - они цветут все лето. Правда, потом розовый куст гибнет, так что удовольствие недолговечное, но...

- Значит, каждый год вам привозят новые кусты? - спросила Анюта со страхом и удивлением.

- Да. Хлопотное удовольствие. А душа к старости хочет чего-то постоянного. Наверно, поэтому я и перевез сюда этих львов.

- Как же вы решились их из Парка украсть, стольких людей ограбить?

- Что значит - "украсть"? Вот если бы я кошелек у кого-то из кармана вытащил, тогда другое дело. Там деньги, они нужны людям - это воровство. А львы им зачем?

- Но это же произведение искусства!

- А зачем людям произведения искусства? Что они, лучше от них становятся?

- Да... - неуверенно сказала Анюта.

- Вряд ли. Меня вот окружают произведения искусства, а разве я стал хорошим человеком в твоем понимании? А цари всю жизнь себя шедеврами окружали - они что, хорошие?

- Нет, - пробормотала Анюта.

- Так для чего нужны львы?

- Ну-у... Они украшают нашу жизнь.

- Нет. Они мою жизнь могут украсить, потому что у меня есть время и желание ими любоваться. А в вашем Парке кто на них смотрит? Одним некогда, у других дети непослушные, у третьих глаза к старости плохо видеть стали. Не нужны они там никому. Вот я их увез, разве хватился кто-нибудь пропажи?

- Ага. Вчера даже митинг на эту тему был.

- Правильно, это я его организовал.

- Зачем? - поразилась Анюта, и даже ребята подняли головы.

- Ну, во-первых, чтобы зарекомендовать себя с хорошей стороны. А во-вторых, чтобы, если такие, как вы, пронюхают что-нибудь и придут в соответствующие инстанции, их подняли насмех.

- Все равно, митинг бы и без вас устроили! - чуть не плача сказала Анюта.

- Очень может быть. Ты только не реви, не выношу вида слез, самому плакать хочется, - лицо Верзилина сморщилось, будто он действительно вот-вот заплачет.

- Я не плачу, - всхлипнула Анюта.

- А выбранная комиссия все равно работать будет. Хоть вы и устроили этот митинг, а она все равно вас разоблачит, - хмуро сказал Витька.

- Мы к ее председателю пойдем, а потом в соответствующие инстанции, - сказал Михаил спокойно. - Гиперболоид - это, конечно, фантастика, а вот лазер уже существует. Надо только ручной вариант сделать, чтобы с ним в автобус можно было влезть.

- Идите. Начинайте с председателя.

- И начнем.

- Так начинайте, к чему откладывать? Говорите. Я и есть председатель общественной комиссии по розыску львов.

- Гад ты! - взвизгнул Витька, забывший, что он еще не владеет приемами каратэ, и бросился на Верзилина. Михаил едва успел поймать его за руку.

- Тебя папа в угол ставит или ремнем порет? - поинтересовался Верзилин. - Придется вас в детскую комнату милиции отправить, раз вы по-хорошему договориться не хотите. Там с вами проведут воспитательную беседу, а потом родителям на работу сообщат, что вы по чужим дачам лазаете. Мебель портите, мелочь всякую воруете. Да еще и надписи на стенах неприличные пишете. Этих разборок вам до конца школы хватит. Любить львов, конечно, похвально - красоту надо любить, но дураками-то быть при этом вас никто не заставляет! - Верзилин с сокрушенным видом оглядел ребят, и в ладони его блеснул серебряный свисток.

Что-то мелькнуло в воздухе, свисток, будто живой, выскочил из руки Верзилина, попрыгал по ступеням и упал в воду.

- Скачибоб! - радостно крикнула Анюта.

- Он! - ахнул от неожиданности Витька.

- В ж-жижни таких сущ-ществ не видывал! - прожужжало над головами ребят, и на лестницу опустился ослепительно сияющий на солнце гигантский черный жук. - Сражу уничтож-жить или помучаем? - спросил он и двинулся на Верзилина, угрожающе лязгая пилами-рогами.

- Если попытается позвать на помощь - уничтожай, - серьезно сказал Михаил.

Скачибоб, легко прыгая вверх по лестнице, подскочил к Анюте попросился на руки.

- Погоди, надо сначала Шерли отвязать, - Анюта вытерла ладонью глаза и пошла к сидящему на привязи фокстерьеру. Поняв, что ситуация изменилась, Шерли перестал рваться с поводка. Весело крутя хвостом, он посматривал на Верзилина с нескрываемым презрением.

А тот уже дважды открывал рот, чтобы позвать на помощь, и оба раза беззвучно закрывал его. Грозные пилы-рога, щелкающие у самого носа, были веским доводом в пользу молчания.

Жужляк теснил его ближе и ближе к воде, и с каждой оставленной ступенькой все бледнее и бледнее становилось толстое лицо председателя комиссии по розыску львов.

- Кто бы мог ожидать? - пробормотал он, оценив взглядом расстояние, оставшееся до воды. - Ай-ай-ай.

- Все течет, все изменяется, - донесся откуда-то сверху голос Мяфы.

Все подняли головы.

Мяфа, как ни в чем не бывало, сидела на загривке бронзового льва и посматривала оттуда вниз круглыми, без ресниц, глазами, такими же голубыми, как у Анюты.

Верзилин со вздохом шагнул на последнюю ступеньку лестницы. Свинкль, путавшийся у него под ногами, отчаянно взвизгнул.

- Сейчас он будет кричать, - предупредила Мяфа.

- Буду, - спокойным голосом, хотя губы у него слегка дрожали, сказал Верзилин. - А что мне еще остается? Плавать я не умею.

- Выполнить наши условия. Кто, как говорится, платит, тот и музыку заказывает, - подсказала Мяфа и, обращаясь к Жужляку, добавила: Покажи ему, на что ты способен, чтобы он стал покладистее.

- Ж-жрать начну, тогда ужнает! - бросил немногословный Жужляк, но теснить Верзилина к воде перестал.

- Ты на львином постаменте продемонстрируй, - посоветовал Витька.

- Жачем портить вещь? - заупрямился Жужляк.

- Все равно постаменты в наш Парк не свезти.

- Свежет, - угрюмо пообещал Жужляк - А впрочем...

Он неторопливо приблизился к львиному пьедесталу, приложил к его углу пилы-рога... Раздался скрежет, и кусок гранита стукнулся о ступени лестницы. С шорохом посыпалась каменная крошка.

Верзилин побледнел еще сильнее:

- Говорите ваши условия.

Ребята переглянулись. Все произошло так стремительно, что об условиях они как-то не успели подумать.

- Пусть Мяфа говорит, - предложил Михаил.

- Скажу. Тем более, у меня было время подумать. Семь раз отмерить, прежде чем резать.

- Ну! - поторопил ее Верзилин, отпихивая Свинкля, жавшегося к его ногам.

- Условие одно, нет, теперь уже два. Первое - вернуть львов в Парк и второе - сменить парковые пьедесталы из известняка на эти гранитные.

- Хорошо, - Верзилин улыбнулся.

- Жря улыбаешься. Ж-ждать буду три дня. Потом пеняй на себя.

- Именно так. А потом Жужляк приведет сюда стаю своих приятелей и останутся от вас рожки да ножки. Если останутся, - усомнилась Мяфа. Но если даже и останутся, если даже вы решите остаток своей жизни провести в секретном сейфе, замурованном в тайном погребе, то представьте, во что превратится ваша замечательная усадьба и ваш очаровательный парк. Ведь они вам обошлись дороже львов, не так ли?