Геннадий Сидоров - Отряд полосатых

Санька затаил дыхание.

— Да чтоб тебя черти подрали… Ох, — донесся до него слабый голос.

Откуда это? Санька навострил уши.

— Ой-хо-хо! — снова послышался болезненный стон. Теперь Санька догадался, что голос исходит справа.

У паренька сначала от испуга покатились по спине крохотные льдинки. Первой мыслью было ударить оземь острыми концами палок и что есть силы рвануться к дому. Но в следующее мгновение Санька устыдился своего скоротечного малодушия, взял себя в руки. Он хоть и многим ребятам в своем классе уступал физически, зато в его маленьком сердце стучала горячая кровь.

— Кто там, хворый, что ли? — нарочно грубовато крикнул Санька.

— Помоги, гражданин… Не оставь на стуже, — слабо произнес кто-то за кустом.

Санька свернул направо и увидел неловко сидевшего в снегу незнакомого человека. Тот был одет в легкую спортивную куртку, на левой вытянутой ноге вместо целой лыжи торчал обломок. С человеком случилось несчастье…

— Упали? — сразу поняв это, спросил Санька.

— Сверху спускался, на пень налетел. Одна лыжа — пополам… Ногу, видать, вывихнул да сам побился…

Вот беда: что теперь делать Саньке с этим пострадавшим лыжником? Он попытался было вправить незнакомцу ногу, но тот так взвыл от боли, что Санька тотчас отступился. А делать что-то обязательно надо, не оставишь человека зимой под открытом небом. Замерзнет, погибнет…

— Сами-то из города? — поинтересовался Санька.

— Разумеется. Выбрался вот прогуляться — и на тебе!

Санько озадаченно почесал под ушанкой затылок.

— Незавидная оказия..

Незнакомец потер снегом руки.

— Холодище собачий, вовсе я, парень, продрог…

— Надо выбираться из оврага на дорогу, это версты две будет, — решительно сказал Санька, внезапно почувствовав сам, как под легкое пальтецо стал проникать вездесущий морозец.

— Разве я смогу, — возразил человек. — Мне подняться и то мочи нет…

— Я* потащу на себе, я страсть какой крепкий, — запальчиво произнес Санька. — Я сумею. Когда мы в «Зарнице» воевали, нас учили, как выносить раненых.

— Это что такое «Зарница»? — силясь что-то вспомнить, спросил незнакомец.

— Неужто не знаете? — удивился Санька. — Военная игра!

— Ах да, забыл, — спохватился незнакомец. — Из памяти выбило. Нет, не вытащить тебе меня, паренек, придется еще кого-нибудь подождать…

— Лыжня вечером глухая, тут только днем народу пропасть, — сказал Санька. — Вот разве мне за подмогой в деревню вернуться… Вы подождете, не застынете?

— А далеко это?

— Версты три, должно…

— А не забудешь ты обо мне?

Санька надулся, обиженно произнес:

— Как можно забыть о человеке, ежели он в беду угодил…

— Извини, парень, не подумавши ляпнул, — простительно вздохнул незнакомец. — Ты, небось, пионер?

Санька гордо промолчал: чего ж тут зазря спрашивать. Потом ответил вопросом:

— Спички есть?

— Вроде были где-то…

Санька снял лыжи и, проваливаясь по колено в снегу, стал собирать топливо. Натаскал целую кучу хвороста, наломал сухих веток. Через несколько минут на лыжне жарко затрещал костер. Языки пламени осветили измученное болью лицо пострадавшего лыжника.

— Вот, — сказал Санька, — ложитесь у огня: здесь мороз вас не доймет. Только не давайте костру затухнуть, дров вам пока хватит. А я быстро вернусь!

И не успел незнакомец поблагодарить Саньку, как он уже, встав на свои видавшие виды лыжи, умчался в деревню.

Ходко скользит обратно по знакомой лыжне пионер Санька Семенов. Человек попал в беду, выручать надо. Жаль, конечно, что не увидит он нынче кинофильм о пограничниках, но тут ничего не поделаешь…

В деревне среди сельских друзей Санька отобрал самых здоровых, выносливых ребят. Спешно нашлось таких четверо.

Нашли большие санки. По той же лыжне вернулись к костру. Незнакомец лежал, протягивая к огню стынувшие руки и ноги.

— Вот вас сколько дружных! — обрадовался он, когда ребята осторожно усаживали его на санки.

Лыжник был грузным, дюжим человеком. Устроили его кое-как в полулежачем положении. Командовал операцией Санька.

— Тронули! — сказал он, впрягаясь в санки первым.

Труден был путь по дну оврага с таким нелегким грузом.

Полозья увязали в снегу, натыкались на сгнившие корневища. Ладно хоть незнакомец крепился, не стонал: видно, понимал, что ребятам тоже не больно сладко. Пока вывозили его к дороге, семь потов с них сошло.

А на дороге остановили первую попавшуюся автомашину. Шофер помог пострадавшему поудобней разместиться в кабине. Тот поманил Саньку к себе, спросил дрогнувшим голосом:

— Как тебя зовут, пионер? Найду я тебя, когда выздоровею, отблагодарю…

Санька в ответ только шмыгнул носом:

— Ни к чему все это…

А тут взревел мотор, шофер, перегнувшись через незнакомца, хлопнул дверцей.

Санька, отступив назад, махнул рукой. Крикнул весело:

— Поправляйтесь скорее!

Обдав ребят снежной пылью, автомобиль увозил больного пассажира в городскую больницу.

В этот последний день старого года в лесу было прямо-таки великолепно и сказочно. В радужном серебристом блеске стояли белоствольные березки и легонько шевелили своими зелеными лапами мохнатые ели. От веселого писка синиц деревья, казалось, звенели, словно певучие струны неведомого музыкального инструмента.

И солнце было в этот день хоть и холодноватое, но доброе и румяное. Оно искрилось на лесной морозной полянке в каждой крупице снега, как будто здесь кто-то, приветливый и щедрый, нарочно рассыпал целые пригоршни мелких ослепительных зернышек-огоньков.

Вот на эту волшебную полянку и прибежали нынче порезвиться маленькие зайчата — Тимка и его крохотная сестренка Симка. От прелести зимнего лесного приволья зайчата смешно щурились и крутили ворсистыми мордочками.

Вдруг Тимка приметил на середине полянки небольшой горбатый сугроб.

— Смотри, Симка, — сказал он, — а утром я этого сугроба вовсе не замечал…

— Правда, его не было утром, — согласилась Симка.

Зайчата сразу насторожились.

— Слушай, Тимка, ты не знаешь, что это здесь недавно пролетело? — тревожно спросила Симка.

— Знаю, злая Вьюга, — покровительственно ответил Тимка.

— А куда она сейчас улетела?

— Ищет, кого бы колючим снегом засыпать.

— Не надо Вьюги, а, Тимка?

— Конечно… А то насыплет вот таких сугробов, нам и поиграть негде будет.

Тимка мечтательно притих, затем вздохнул и произнес:

— А к людям нынче Новый год придет. У ребят веселый праздник начнется.

— Вот бы к ним в гости попасть…

— Дед Мороз со Снегурочкой к ним, наверно, уже собираются…

— Их-то всегда приглашают ребята, — сокрушенно сказала Симка.