Ефим Чеповецкий - Сказочные повести. Выпуск пятый

— Он никак не проснется, — услышал я знакомый голос. Это был голос Вити. — Ты горячий, — сказал мне Витя. — Простыл, что ли?

А я был рад, что проснулся. И я подумал, как хорошо, что можно проснуться. Можно проснуться, когда тебе страшно. Можно проснуться, когда ты летишь в пропасть. Можно всегда проснуться…

— Быстрее! — крикнул Управляющий. — Праздник начинается!

Я поднимался по темной лестнице торта-дворца и слышал, как тяжело дышит Цыпленок.

Вдруг в глаза мне ударил белый свет дня.

— Проходите! Проходите! — нетерпеливо говорил Управляющий.

Мы поднялись еще на несколько ступенек и вышли на крышу дома. Огромные кремовые розы окружали нас.

— Не правда ли, здесь прекрасно? — спросил человечек в золотистой шляпе.

Я молчал, все еще приходя в себя.

— О! Не утомились ли вы? У нас такая крутая лестница.

— Когда я был маленьким, — сказал я, — мне случалось ходить и не такими задворками.

Управляющий не ответил, а низко поклонился, так низко, что с его головы слетела шляпа. Из нее выпали маленькие яблочки и покатились по земле. Но Управляющий не бросился их собирать, а все ниже наклонялся.

Я обернулся. К нам спешил Торопун-Карапун.

Отсюда, сверху, открылся удивительно прекрасный вид на город: крыши — остроконечные, плоские, круглые, как шар, и блестящие на солнце, крыши, увитые виноградом, шоколадные, кремовые, розовые…

Мы начали медленно спускаться на балкон по широкой лестнице из лимонных долек. Этот балкон выходил на площадь. На балконе уже толпились шоколадные человечки в больших шляпах. Человечки сняли шляпы и низко поклонились Торопуну-Карапуну.

Я поглядел на площадь.

Шоколадная площадь была еще пуста. Но вот раздался звон колокольчиков, и из переулка выехала шоколадная карета. Ее везли шоколадные зайцы.

Они забавно подпрыгивали, и от этого колокольчики, висящие по бокам кареты, сладко позвякивали. В этой отличной высокой старинной карете ехали шоколадные детишки — они размахивали шариками из зефира, смеялись, толкали друг друга и кричали:

— Солнышко! Шоколадное! Скорей выходи!

И над городом появилось большое Шоколадное Солнце, круглое, как мячик. От него во все стороны тянулись кремовые лучи.

И тут на площадь из переулков и улиц хлынули шоколадные человечки, выскочили шоколадные белочки, зайцы и ежи. Промчался всадник на карамельном коне. Шоколадные мышата везли лодочки из пастилы, а на лодочных боках было изображено Шоколадное Солнце.

«Вот он каков, Шоколадный городок из моего детства! — радовался я. — Наконец он открылся мне!» Я поглядел на Торопуна-Карапуна: он тоже радовался, смеялся, хлопал в ладоши!

Заиграла музыка. Шоколадное Солнце еще выше поднялось над городком.

О, как оно сверкало и кружилось! Из толпы взвилась к небу песня:

А музыканты подхватили:

— Смотрите, что делается! — закричала Ложка. — Ой, матушки!

Мы посмотрели вниз. По площади проплывал огромный шоколадный парусник. Он был как настоящий, с капитанским мостиком, с тончайшими сахарными тросами, с зефирными парусами, с якорем, сделанным из белого крема. Корабль окружали волны из крем-брюле и сливочно-фруктового мороженого. Оно капало. И человечки, раскрыв рты, ловили сладкие капли мороженого.

Но нас ожидало еще более удивительное. На капитанском мостике стоял шоколадный Торопун-Карапун. Он был похож на нашего живого Торопуна-Карапуна, только лицо было шоколадное, да глаза были из вишен, и улыбка бисквитно-фруктовая. И я сразу вспомнил вчерашний разговор в комнате у нашего капитана.

Шоколадный Торопун-Карапун поднял руку и помахал нашему Торопуну-Карапуну.

Все испортил Цыпленок. И когда мы его потом спрашивали, как у него это получилось, отвечал: «Не знаю… Я не мог удержаться».

А произошло вот что. Только шоколадная голова Торопуна-Карапуна показалась на уровне балкона, как Цыпленок клюнул его в нос, отчего нос сразу изменил форму и шоколадный Торопун-Карапун перестал походить на нашего Торопуна-Карапуна. Все это заметили, но не знали, как себя вести. На площади наступила тишина.

Молчание на празднике — это самое неподходящее, что можно себе вообразить. Представляете, веселье вдруг куда-то исчезло… Нет, это поразительно, как толпа вдруг перестала двигаться. Шоколадные человечки замерли там, внизу, на площади, в самых неудобных позах: одни — открыв рот, желая что-то крикнуть, другие — подняв ногу или руку…

Тишина.

И неизвестно, чем бы это кончилось, если бы один из шоколадных человечков на балконе не рассмеялся. Он подошел к Цыпленку, хлопнул его по спине и сказал так, чтоб его услышали все на площади:

— Молодец, Цыпленок! Это по-нашенски, люблю обжор.

Внизу осторожно засмеялись.

— А ну-ка, покажем гостям, как мы умеем веселиться! — и он гаркнул:

Толпа радостно подхватила:

И музыка загремела:

Перекрывая музыку, шоколадный человечек крикнул:

— Его светлейшее высочество Шоколадное Солнце дарует в честь праздника дворец на угощение.

— Ура-а-а-а-а! — загудела толпа.

И музыка грянула еще громче.

От огромного количества мармеладно-цукатно-сливочно-фруктовых сладостей, от запахов, что поднимались к небу, у меня закружилась голова. Я думаю, что его светлейшее сиятельство Солнце тоже немножко захмелело. Оно смеялось, строило рожи и так раскачивалось, что в любую минуту могло свалиться.

Но когда я посмотрел, что делается внизу, то понял, что праздничный хмель ударил в голову не только его сиятельству. Шоколадные человечки, как по команде, вцепились в балкон, жадно поедая его.

— Что вы делаете?! — крикнул Торопун-Карапун. — Опомнитесь!

— А что такое? — с трудом оторвавшись от балкона, сказал один из шоколадных человечков. — Это прекрасное песочное тесто.

— Угощайтесь и вы, дорогие гости, — сказал, низко кланяясь. Управляющий.

— Остановитесь! — закричал Торопун-Карапун. — Мы сейчас упа…

Балкон треснул, и мы рухнули вниз.

Мы не ушиблись, потому что шоколадная почва — это не то, что земля или асфальт в обыкновенном городе, и тотчас вскочили на ноги.

Управляющий засмеялся и сказал:

— Это была только маленькая шутка.

— Шутка… шутка, — пронеслось над толпой.