Владимир Малюгин - Жизнь такая, как надо: Повесть об Аркадии Гайдаре

Милые желтые березки, с вами теплее и грустнее на душе! Эти березки словно воспоминание о детстве, юности. В лесу росли и дикие груши. Перед тем как идти в Лепляву, Гайдар каждый раз набирал полные карманы груш. Не ахти какой подарок, но все же Коле с Витькой и девчонкам будет приятно.

Гайдар крепко полюбил детишек Андрияна Степанца. Где-то сейчас его дорогой Тимуренок-Гайдаренок, и где Женя, и где другие его маленькие друзья?

Он часто заходил в землянку командира отряда. А сегодня в отряде случилось «ЧП» — как ни крутил Горелов ручку настройки приемника, все напрасно: Москва молчала.

А это очень плохо, когда молчит радио, да еще за сотни километров от Большой земли. Только из Москвы партизаны узнавали о положении на фронте. Значит, опять сегодня в окрестные села не поступят переписанные от руки сводки Совинформбюро. Полицаи уже давно болтают, что Москва взята немцами и что Гитлер на днях будет праздновать свою победу в Кремле. Люди должны узнать правду. Но как это сделаешь, если молчит видавший виды батарейный радиоприемник. Без питания он не заговорит, а где взять батарейки?

— Вот яки наши дела, товарищ писатель, — громко сказал Горелов. — Дюже плохи дела.

Гайдар с утра засел в землянке командира. Фашисты отряд не беспокоили, бойцы только что вернулись из разведки, отдыхали. Гайдар устроился на чурбане и, положив на колени полевую сумку, что-то торопливо писал на школьной тетрадке в клеточку.

Услышав голос командира, Гайдар сказал:

— Радио — дело мудреное. Понимать в нем я, товарищ командир, мало что понимаю. Но что-то надо придумать…

— А что именно?

— Попробуем, пошукаем… Разрешите, товарищ командир, отправиться в Лепляву? Есть там у меня хлопцы знакомые. Помогут.

Горелов ответил не сразу. До войны он был секретарем Гельмязевского райкома партии и потому хорошо знал окрестные села. А Леплява от партизанской базы — рукой подать. Время от времени в Лепляву наезжали фашисты из Гельмязева — там у них располагалась военная комендатура. Да и местных полицаев — как поганок после дождя.

«А эти, — думал Горелов, — пострашнее иных немцев. Выродки… Ждали, двадцать четыре года ждали, сволочи…»

— Ну, так як же? — спросил Гайдар, — сам того не замечая, он теперь часто употреблял украинские слова. — Разрешите?

— Что ж, без радио как без оружия, — вздохнул Горе лов. — Идите Аркадий Петрович. Только втроем. Возьмите Бугаева и еще хлопца из здешних. Дорогу покажет. Ничего не поделаешь! Доброго вам пути!

«Вот оно еще как бывает, — думал Горелов: мысль о предателях не давала ему покоя, — речи они, сволочи, правильные произносили на собраниях, клялись в верности, а на поверку что вышло?.. Срам и позор вам, товарищ партийный секретарь! В твоем районе оказались предатели, и ты за это в ответе!.. А рядом с тобой, в землянке, в глухом приднепровском лесу, только что сидел знаменитый на всю страну писатель, большой человек. С первых дней войны в самое пекло, под Киев, приехал, а потом и в наш отряд попал, и кем? Пулеметчиком… А его-то собратья некоторые, поди, где-нибудь сейчас за Свердловском живут. Дело ихнее, конечно. Все-таки писатели, беречь надо. А вот я, лично я, сберегу ли своего пулеметчика?.. За батарейками послал писателя…»

А тем временем Гайдар с Бугаевым и чернявым хлопцем-партизаном, жителем Леплявы, которого прикомандировал к ним Горелов, вышли из леса. Издалека видны были редкие огоньки в хатках. Хлопец объяснил:

— Це тильки у полицаев. Запретили немцы зажигать лампы в хатах. Да и де ж керосин? Нема керосина.

Когда вошли в село, Гайдар остановился у сельмага и направился в хату напротив.

— Ждите меня здесь!

Бугаев остался на улице, на всякий случай, а чернявый хлопец вошел в хату вслед за Гайдаром.

В селе было тихо. В небе ярко горели звезды. Где-то там, за Днепром, взлетела и рассыпалась зеленая ракета. Тишина.

«Что это земляк долго не выходит? Уж не случилось ли чего? — с тревогой думал Бугаев. — Пора бы уж!»

Скрипнула дверь, из хаты вышел на смену хлопец и стал в дозор.

Бугаев вошел в помещение.

Окна были завешены старыми газетами, на столе тускло мерцала самодельная коптилка, бросая неяркий свет на стол, покрытый холщовой скатертью, и лица четырех мальчуганов лет двенадцати. Они внимательно слушали Гайдара. А разговор у них шел, видно, серьезный.

— Дядько, вот скажи, только честно скажи, чи победят наши Гитлера? — допытывался один из ребят.

Гайдар глубоко затянулся самосадом и выпустил тяжелую струю дыма.

— А сам ты хотел бы, чтобы наши победили?

— Спрашиваете!.. — обиделся мальчуган.

— Ну вот сам себе и ответил… Гитлера мы победим. Это точно. Можешь не беспокоиться. Но вот, друг, какая загвоздка. Кончится война, и кого-нибудь из вас спросят, тебя например, — Гайдар повернулся к долговязому парню, что стоял у печки. — Как тебя зовут, хлопец?

— Олесь…

— И тебя, Олесь, спросят: чем ты, дорогой товарищ, в войну занимался, что сделал для общей победы? Скажешь, что в хате сидел да гречневую кашу с молоком ел, своих дожидался?..

Хлопец обиделся.

— Нема у нас, дядько, гречневой каши, усе зерно фрицы отобрали, и коровы нема.

— Тогда, скажут, на печке сидел, от фашистов прятался, — подзадоривал хлопца Гайдар.

— А я зовсим не ховаюсь. Я, дядько, на дощечке гвозди набиваю и там, де их машины по дорогам идут, раскидываю.

— Верно делаешь, Олесь, что раскидываешь. И все-таки мало этого, Олесь. Надо больше делать и партизанам нужно больше помогать.

— А чем же я… чем мы, хлопцы, поможем?

— Хорошо. Вот тебе и первое задание. Батарейки у нас кончились, друг. А без них какой он, приемник? Так, для мебели разве. А мебель, сам понимаешь, нам не нужна. Вот отгрохает война — тогда другое дело.

— А де ж их купить, батарейки?

— Правильно. Лавку фашисты разграбили.

— А де ж тогда?

Гайдар улыбнулся.

— Тогда, может, в Киев съездить, что ли… Был там на Крещатике, ого, какой магазин! Одним словом — культтовары. Полный ассортимент.

— Так у Киева ж — фашисты. И далэко…

— То-то и оно, что далеко, и фашисты к тому ж, — согласился Гайдар.

— Тогда, дядько, як же?

Гайдар ответил не сразу.

— Вот видишь, Олесь, везде фашисты нам мешают. Но выход есть… А вы, хлопцы, пошукайте, в сельсовет загляните, в клуб не забудьте, неужто пары батареек не сыщется? Да не может того быть!

— Верно, дядько, — поддержали ребята. — Мы скоро. До побачення!

Ребята убежали. Бугаев, с нескрываемым восхищением слушавший разговор Гайдара с хлопцами, заметил:

— Прямо тебе скажу, партийный у тебя разговор с хлопцами получился. Талант у тебя агитатора. Умеешь с людьми говорить. Эх, если бы не война да если бы согласился, — в нашу парторганизацию на завод пропагандистом бы назначили.