П. Хорлоо - Мальчик из Гоби

Скоро все четверо поднимались к знакомому перевалу.

Уже занималась заря, когда ребята подошли к кумирне. Тогмиду было совсем худо. Друзья по очереди тащили его на себе.

На молитвенном колесе развевалась шелковая лента, смутно белели слова молитвы, высеченные на большом плоском камне около входа в кумирню.

— Давайте немного передохнем, — попросил Тогмид.

Ребята опустились на землю.

— Скажи, что у тебя болит? — тихо спросил Буян.

— Ноги ничего не чувствуют, голова кружится… — так же тихо ответил Тогмид и добавил с ненавистью: — А все из-за этого проклятого парня!

— Послушника Самбу?

— Ага, из-за этого выродка.

Буян с досадой стукнул кулаком о колено.

— Я же тебе говорил — береги тайну, никому не рассказывай.

— Верно, говорил. Но ведь я верил ему…

Небо стало совсем розовым.

— Скоро взойдет солнце, — забеспокоился Буян.

— Давайте-ка доберемся до пещеры Асга́д, там и укроемся до темноты. А то за нами, наверное, уже гонятся.

И он показал на синеющую вдали, покрытую лесом вершину. Там, над самыми макушками деревьев, клубился туман, почти сливаясь с облаками. Не только четверо друзей, целый хотон с людьми и скотом мог бы спрятаться под его надежной защитой.

Когда они добрались до места, солнечные лучи уже освещали вершины гор. Ребята вошли в пещеру, расположились у самого входа. Где-то внизу, в серой дымке, виднелись контуры монастыря, искрился на солнце шпиль главного храма.

«Интересно, что там сейчас происходит? — усмехнулся Буян. — Небось гэсгуй вовсю орудует своей колотушкой, колошматит несчастного сторожа».

Застонал Тогмид, и Буян повернулся к нему, принялся осторожно счищать с его рук запекшуюся кровь.

— Надо бы воды ему дать — смотрите, пересохли губы. Но где ее взять?

— В лунках между скал, наверное, есть. Я пойду посмотрю, ладно? — предложил Дондок.

— Иди. Только осторожно, не попадись кому-нибудь на глаза!

Дондок пришел очень быстро, неся полные пригоршни воды. Ребята приподняли голову Тогмида, дали ему попить. Потом Дондок сходил еще раз, намочил в лунке конец своей орхимжи. Холодный шелк приложили ко лбу Тогмида. Он облегченно вздохнул, повернулся на бок и задремал. Утомленные путешествием и волнениями прошлой ночи, ребята растянулись на прохладном земляном полу пещеры.

Буян первым заметил двух всадников на перевале.

— Погоня, — сказал он негромко. — Теперь надо глядеть в оба. Не спускать с них глаз!

Один из всадников спешился, стал ходить возле молитвенного колеса, у входа в кумирню, что-то высматривая на земле.

— Следы ищет, — решил Буян. — Уж не твой ли это учитель, Дондок?

— Похоже, что он, — задумчиво кивнул головой Дондок. И, еще раз внимательно приглядевшись, добавил: — И дэл на нем бордовый… Ну конечно, он! Ни у кого нет такой одежды!

— Смотри, — подтолкнул его Ойдов. — Снова сел на коня. Двигаются прямо сюда. Видно, напали на след.

— Что будем делать? — встревожился Дондок. — Может, уйдем поскорее, поднимемся выше — там густой лес!

— А Тогмида бросим здесь, что ли? — возмутился Буян. — Нет, так не пойдет. Лежите тихо. И чтоб ни один из вас не издал ни звука. Не вздумайте кашлянуть или чихнуть!

Ойдов и Дондок отползли внутрь пещеры и там затихли. Буян тоже отодвинулся немного в сторону, прижался к мокрым камням.

Вскоре они услышали цокот копыт, гудение голосов. Всадники подъехали совсем близко: скрипели седла, позвякивали уздечки.

— Ну что, никаких следов? — раздался грубый голос. Всякие сомнения отпали — это был лекарь Дашдамба.

— В скалах трудно что-нибудь разобрать, — прогундосил кто-то в ответ.

— Странно. Их ведь трое, неужто никто не оставил следов?

— Может, они прошли стороной?

— Возможно. Однако надо посмотреть внимательно, не упустить бы этого мерзавца — сына Сэнгэ и наших послушников, что сбежали с ним.

— Вот какие-то следы… Но это, по-моему, шабина́ры, [36] Шабина́ры — здесь: ученики, послушники; крепостные монастырей. те, что приходят сюда за дровами.

— Тогда поехали снова к кумирне — поищем по другую сторону перевала. И местных жителей порасспросим.

Цокот копыт замер вдали. Буян облегченно вздохнул. «Значит, они думают, что нас трое. А нас — четверо. А завтра будет тридцать, сорок — вот когда придется им побегать!»

Буян засмеялся от радости. Потом он разбудил Тогмида:

— Ну как, полегчало?

Тогмид кивнул:

— Немного.

— А знаешь, пока ты спал, сюда приезжал лекарь Дашдамба!

— Правда?!

— Да ты не волнуйся! Он нас не нашел! Пришлось ему повернуть назад. Скажи-ка лучше, сколько нас здесь?

— Четверо.

— А Дашдамба думает, только трое. Ошибается. Видно, еще не проснулся.

Ребята расхохотались. Им стало легко и весело — опасность миновала, они — на свободе. И только теперь они почувствовали, как проголодались. К счастью, у Ойдова за пазухой оказался кусок хлеба. Друзья разделили его на четыре части и с наслаждением съели. Незаметно за разговорами они пролежали в пещере до вечера. Перед заходом солнца поднялись в лес и просидели там до темноты. Потом стали спускаться в долину. Буян вывел товарищей на дорогу, ведущую в центр хошуна.

И чем дальше они удалялись от монастыря, чем ближе подходили к хошунному центру, тем радостнее становилось у них на душе. Они словно летели на крыльях. Только у Тогмида продолжали болеть ноги.

Рано утром друзья увидели прямо перед собой белые юрты. Над одной из них развевался большой красный флаг.

— Видите! — радостно воскликнул Буян. — Вон она — хошунная школа!

— Дошли! Ура! — закричали Дондок и Ойдов.

И даже Тогмид, несмотря на боль в опухших ногах, широко улыбнулся.

Учитель Оно́лт — пожилой человек с тронутыми сединой волосами — снял очки и внимательно оглядел стоящих перед ним ребят. Потом он заговорил ласково, мягко, не торопясь.

— Вы молодцы, вы хорошие, смелые ребята. Наша революционная партия и народная власть принесли монгольскому народу свободу и независимость, открыли детям бедняков путь к знаниям. Вы правильно сделали, что пришли сюда. Только здесь вы станете образованными людьми. А что может быть лучше этого?

Друзья слушали его затаив дыхание — в монастыре никто никогда не разговаривал с ними так ласково и уважительно. Их ждет новая, счастливая жизнь, в которой больше не будет ни побоев, ни унижений! Радостное волнение охватило ребят.

И вдруг через открытую дверь они увидели колонну учеников. В чистых коричневых дэлах, сверкая медными пряжками кожаных ремней и до блеска начищенными черными гутулами, с портфелями и книжками в руках, они весело шли в школу. Да, это были настоящие представители нового мира.

«Неужели и мы когда-нибудь будем такими?» — подумал Буян и вдруг увидел в колонне Цолмона.