Георгий Садовников - Пешком над облаками

Мне было известно, что воспитанный подросток не станет петь такую гадкую песню. Поэтому мной овладело нехорошее предчувствие.

- Друзья! - обратился я к своим товарищам. - Это он научил своего младшего брата, и тот ломает игрушки. Нам следует быть начеку! Этот человек крайне опасен!

Не подозревая, что за ним следят несколько пар зорких встревоженных глаз, подросток слонялся по кабинету в поисках развлечений. Он оттолкнул ногой тяжелое кожаное кресло, сделал стойку на голове, провел пальцем по корешкам книг, но это не принесло ему удовлетворения.

И вдруг ищущий взгляд озорника остановился на микроскопе. На его губах заиграла ехидная улыбка шириной в тысячи километров.

- Ага, что я сказал? Он приближается к микроскопу! - закричал в ужасе прорицатель.

Я поискал глазами наш мыслелет и увидел, что мы удалились от него на слишком далекое расстояние.

- Маэстро, нам нужна большая лодка, - сказал я хладнокровно музыканту.

- Понятно! Сюита ре мажор! - объявил музыкант, поняв меня с полуслова, и начал строить корабельные стапели.

Мне еще казалось, что подросток, прежде чем сделать то, чего я так опасался, посмотрит в окуляры микроскопа и, заметив людей, остановится. Но он, даже не заглянув в окуляр, начал именно с того, чего я так опасался. Вредно хихикая, подросток взял со стола пипетку, набрал из банки с цветами воды и поднес ее к стеклу, на котором находилась наша экспедиция. На конце пипетки висела гигантская капля воды размером с Атлантический океан.

- Э-э-э... Ты хулигань, да знай меру! Ты что? Совсем того? - опасливо закричал Пыпин.

Я повернулся к музыканту, чтобы узнать, что происходит на стапелях. Там стояла уже готовая к спуску замечательная турецкая фелюга, отличающаяся отменными мореходными качествами.

- Все на борт! - скомандовал я и схватил за ошейник собаку.

И едва мы успели взобраться на судно, как на стекло тотчас обрушился невиданный потоп.

Волны носили нас из стороны в сторону, но я уверенно вел фелюгу сквозь шторм.

- Я бы такое себе не позволил. Это уже чересчур, - сказал мне Пыпин, отряхиваясь от брызг.

- Да ведь и он считает, что не сделал ничего особенного, - возразил я.

- Да ну? - удивился Пыпин.

Океан наконец затих. Но когда всем уже казалось, будто беда осталась позади, мы увидели в океане Машу. Она плыла к нам уверенным кролем, словно на уроке физкультуры.

Несмотря на суровую обстановку, Толик не удержался, засек по своим наручным часам скорость, с какой Маша покрывала расстояние, отделявшее ее от фелюги, и сожалеюще произнес:

- Жаль, что плывет во сне, не то был бы личный рекорд.

Машу и нас уже разделяло несколько метров, мы уже верили, что и эта неожиданность тоже осталась позади, как вдруг из пучин океана вынырнуло диковинное чудовище и бросилось вслед за беззащитной отличницей.

Я сразу узнал его. Это был свирепый вирус гонконгского гриппа. Только в этой Вселенной он по размерам превосходил самую опасную земную акулу.

- Иван Иванович... вы должны... меня спасти, - серьезно сказала Маша в промежутках между гребками. - Иначе я... должна проснуться... А это, по-моему... лишено логики... Мне столько... пришлось перевидеть... снов, чтобы... встретиться с вами.

В ее словах было столько резона, что у меня не повернулся язык отказать. В самом деле, было бы очень неразумно после долгих стараний оставить приключение в разгаре. И нам пришлось заняться спасением рассудительной девочки.

Однако, уже принимая первые меры, мы открыли, что у нас нет оружия, способного поразить гигантского хищника.

А он между тем настигал отличницу, хотя у Маши был третий спортивный разряд и девочка плавала всеми существующими на свете стилями, и, когда уже казалось, что все потеряно и Маше придется прервать свой сон, я вспомнил о пачке антибиотиков, которая всегда находилась в моих карманах среди прочих неожиданных предметов, крайне необходимых во время бедствия.

Я сунул руку в карман и уже нащупал лекарство, но в это время меня опередил Аркадий. Грозно рыкнув, он перепрыгнул через борт и вцепился клыками в загривок вируса, который уже протянул свои инфекционные щупальца к Машиной пятке.

Вирус издал ужасный вопль и заметался по океану, пытаясь сбросить с себя седока. Но пес держался за его загривок, словно заправский ковбой, пока хищник не сбежал в морские глубины.

После этого Маша подобрала собаку, и мы втащили своих товарищей на борт фелюги.

- Ну теперь-то никто не скажет, будто я до сих пор не видел живую мышь, сообщил спаниель и шумно отряхнулся от воды.

- Я должен вас разочаровать, дорогой Аркадий: Если вы до сих пор не видели живых мышей, то ничего не изменилось и сегодня, - сказал я с мягкой улыбкой.

- Здрасте! А это кто, по-вашему, был? - возмутился пес.

- Вирус! - сказал я. - Зверь пострашней мышей. В Англии в прошлом году из-за эпидемии гриппа из строя вышли тысячи людей. А уж кошек и собак никто не считал. Некогда было!

- Не может быть?! - воскликнул Аркадий. И попытался упасть в обморок, но ему помешало крепкое здоровье.

Он предпринял еще две попытки лишиться чувства, и все равно у него ничего не вышло.

- А все случилось потому, что я в этой кутерьме опять уронил очки. Иначе бы меня ничто не заставило броситься в эту драку, - сердито пробормотал Аркадий, пытаясь скрыть свое смущение.

И все же мои антибиотики нашли себе применение. Пока экипаж фелюги поднимал Машу и собаку на борт, гонконгское чудовище вернулось, приведя с собой целую орду своих сородичей. Но мы растворили в воде мой антибиотик, и вирусы тут же погибли.

Пока наша экспедиция спасала Машу, в кабинете появилось новое действующее лицо. Покончив со страшным врагом и вернувшись к своему главному делу, мы увидели пожилого мужчину с гривой седых волос. Эта грива была так велика, что нам поначалу показалось, будто потолок над нами затянут кучевыми облаками. А под облаками, точно два ясных неба, синели добрые глаза этого человека.

- Я же запретил подходить к микроскопу! - напустился ученый на своего старшего сына.

- А я и не хотел. Но там, папа, такое!.. Такое!.. Что я прямо-таки был обязан туда посмотреть, - не моргнув, солгал подросток.

- Ну и врунишка, - осуждающе пробормотал Пыпин.

- И что ты мог увидеть? На стекле под линзой ничего нет, - удивился мужчина, но, заглянув в окуляр микроскопа, воскликнул:

- Батюшки, это же люди!

Мы приветственно помахали ученому. Потом выловили из воды транспаранты и показали хозяину кабинета. Буквы размокли, слегка подтекли, но ученому удалось расшифровать оба текста.

- Извините нас, пожалуйста, - сказал ученый с самым искренним сожалением... - Мы, конечно, не предполагали, что волчок может на самом деле оказаться целой Вселенной. И тем не менее нам нельзя было полагаться только на старшего сына. Мы надеялись, что он присмотрит за Петей, и вот к чему это привело. Моя супруга, видите ли, певица. Все время гастроли, гастроли... У меня с утра до вечера институт... Мы и тебя проглядели, сынок, - грустно признался он подростку. - А ты и сам превратился в своенравного распущенного мальчишку, стал учить своего младшего брата нехорошим поступкам. И вот из-за вас чуть не погибли миллионы самобытных цивилизаций.