Елена Егорова - «Волшебные места, где я живу душой…» Пушкинские сады и парки

Плывёт в саду старинном,
вновь расцветшем,
Слегка пьянящий тонкий аромат.
Листвой нежно — зелёной о прошедшем
Здесь липы величавые шумят.

В весеннем упоительном чаду
Не умолкает птичье песнопенье.
Колышется в остафьевском пруду
Белеющего храма отраженье…

Здесь Вяземских именье родовое.
Дворец, дубы, округлый плоский луг
Хранят воспоминание живое
Их бытия, деяний и заслуг.

Аллеями Пётр Вяземский гулял
И наслаждался видами когда — то,
Сентиментальным слогом воспевал
Свои благословенные пенаты.

Здесь Александр Пушкин по поместью,
По рощам, что цветами поросли,
Бродил с мечтою о своей невесте —
Божественно прекрасной Натали.

В тени берёз великий Карамзин,
Душой в историю Руси погружен,
На тихом берегу сидел один:
Ему для творчества покой был нужен.

Жуковский, Батюшков, Василий Пушкин
С ним о седых веках родной земли
В овальном зале, в парке, на опушке
Беседы оживлённые вели…

Забвенья нет далёким тем годам.
Хозяева усадьбы постарели.
Их внучка Катерина сад и храм
Писала вдохновенно акварелью.

Дорожки в осыпающемся цвете,
Фамильные портреты над столом
И вещи в карамзинском кабинете —
Всё здесь ей говорило о былом.

Именье выкупил супруг её,
Историк увлечённый Шереметев.
Они создали во дворце своём
Музей. Столетье Пушкина отметив,

Чьи посещенья помнит край московский,
Открыли памятники средь аллей:
И Карамзин, и Пушкин, и Жуковский,
И Вяземские под шатром ветвей

Стоят поныне. Тонкий аромат
Плывёт в саду старинном, вновь расцветшем,
И липы величавые шумят
Листвой нежно — зелёной о прошедшем…

Архангельское. Шелест листопада.
Изысканность дворцового фасада.
Классически прекрасные скульптуры:
Богини, нимфы, ангелы, амуры…
Гуденье ветра в линиях аллей.
Осыпанный листвою мавзолей.
В старинной церкви тусклые лампады.
Литое полукружье Колоннады.
Опята поздние на пне под тонкой липкой.
Бюст Пушкина с младой полуулыбкой
(Бывал он у Юсупова в гостях).
Игра лучей в рябиновых кистях.
Прохлада полудикого оврага.
Брег пруда, напоённый тёмной влагой.
Влюблённых пар восторженные вздохи.
Декоры ностальгической эпохи…
Здесь понимаешь: век текущий — миг
В бескрайней череде веков иных.

Пройдусь по болдинскому саду
Чарующим осенним днём,
Вдохну небесную прохладу,
Омоюсь золотым дождём

Листвы, слетающей на землю,
В раздумье встану на мосту…
Когда — то, щедрым музам внемля,
Творил здесь Пушкин красоту.

Невольный пленник вдохновенья,
Писал от суеты вдали
Он повести, стихотворенья
И письма нежной Натали.

Хоть сердцем рвался он к невесте,
Лились из — под его пера
В благословенном этом месте
Шедевры. Дивная пора

В преддверье долгожданной свадьбы
Столь плодотворною была,
Что тихой болдинской усадьбе
Живую славу принесла…

Взгляну сквозь бронзовые пряди
Ветвей на деревянный дом,
И строки пушкинской тетради
В воображении моём

Возникнут лёгким мановеньем
Волшебной палочки времён.
О заповедник вдохновенья!
Прими сердечный мой поклон.

Здесь поэтического света
Лучи мне согревали грудь.
Вернусь сюда, в приют поэта,
За лирою когда-нибудь.

Окрест Большого Болдина
Как осень хороша!
Особым чувством Родины
Исполнена душа.

Звенит, как и при Пушкине,
В Лучиннике ручей.
Сквозь ветви за опушкою
Синеет даль полей

И зеленеют озими
Средь жёлтого жнивья.
В уборе злато — розовом
Деревья у ручья.

Светло в старинной рощице
От белизны стволов.
Издалека доносится
Напев колоколов.

Серебряными ризами
Одеты небеса.
Поэзией пронизаны
Поля, река, леса.

Особым чувством Родины
Исполнена душа.
Окрест Большого Болдина
Как осень хороша!

Поэт молчал. Им овладело
Виденье женщины прекрасной —
И робкой, и предельно смелой,
И целомудренной, и страстной.

Близка и далека безмерно,
Она казалась в лунном свете
Почти земной и эфемерной,
Живущей на иной планете.

В ней — радость дня и нежность утра,
Грусть вечера, томленье ночи.
Наивно, как дитя, и мудро
Она взглянула прямо в очи.

Поэт узнал её, и Муза
Дохнула в сердце дерзновенно.
Молчанья разрешились узы,
Кровь бурно заиграла в венах,

И песня сердца зазвучала
Не на заказ, не на потребу…
Поэта Муза вдохновляла
Послушницей прекрасной Неба.