Анатолий Петухов - Сить - таинственная река

выныривала, из нее вырывался фонтанчик и слышалось хриплое утробное мычание. Некоторое время Витька опять

барахтался на поверхности и снова, точно обессилев, тонул.

Гусь греб шестом изо всех сил, но он суетился, и мысль работала как никогда ясно и четко — главное, не

ошибиться, рассчитать каждое движение, не промахнуться, не проскочить мимо. Гусь видел, что Витька плывет и

выныривает на левом боку. Значит, лодку надо подать левым бортом, в обгон, тогда ему будет удобней уцепиться за

борт.

— Чего выпялился? На дно садись! — цыкнул Гусь на Сережку, который встал на колени, чтобы лучше

видеть Витьку.

Сережка покорно опустился на дно, хотя в лодке было сыро. Гусь подвинулся к левому борту. Лодка

накренилась. Потом, как только Витька схватится рукой за борт, он отодвинется вправо: верткая осиновка может

перевернуться.

Витька уже протянул руну к лодке, но тотчас опять пошел под воду. Он погружался боком, скрючившись, и

видеть это в прозрачной воде было особенно жутко. Гусь энергично развернул лодку, чтобы она не проскочила

дальше, и на несколько секунд Витьку накрыло днищем. Гусь впился глазами в воду по правую сторону борта,

пытаясь разглядеть Витьку, но рябь от лодки сверкала, и он ничего не увидел.

Снова Витькина голова показалась над водой метрах в пяти.

— Держись! — крикнул Гусь и быстро-быстро заработал шестом.

На этот раз Витьке успел схватиться за борт. Лодка наклонилась, черпнула воды, но Гусь выровнял ее. Кошкой

скользнул он к Витьке, схватил за руку и снова стал перебираться на корму: в осиновку через борт человека не

втащишь.

И как в ту памятную ночь на Сити, когда Гусь вытаскивал из сети Тольку Аксенова, рука ощутила упругие

рывки, будто кто увлекал Витьку под воду.

— Я-то держусь. Ты ружье, ружье бери! — прохрипел Витька, стараясь приподнять правую руку. Тускло

блеснул я воде алюминий.

Лишь тут Гусь понял, в чем дело. Он перегнулся через борт, цепко ухватился за ружье и явственно

почувствовал толчки большой рыбы.

— Держу! Лезь в лодку.

Витька упруго подскочил и перевалился через корму. Лодка начала медленно разворачиваться. Гусь потянул

сильнее. Вот ружье полностью вышло из воды, и показался нейлоновый гарпун-линь.

— Не бойся, тащи! Линь крепкий! — сказал Витька, дрожа то ли от волнения, то ли от холода. — И стрелял

близко, на метр, не дальше, а чуть не утопила.

— Кто? Щука? — шепотом спросил Сережка.

Витька кивнул.

Гусь подтягивал рыбу все ближе и ближе. В глубине медью блеснула чешуя. Гусь встал на колени, чтобы

удобней было тащить. Рыба рванулась под лодку, но, обессилев, пошла легко. Скоро на поверхности показался ее

пестрый бок. Сверкнул на солнце гарпун, надежно впившийся в спину рыбы. Гусь подтащил щуку к борту и за

гарпун осторожно поднял в лодку.

— Н-да... Ничего щучка! — сказал он, скрывая зависть.

А Витьку точно прорвало:

— Плыву я, все вперед смотрю. Потом глянул вниз, а там, в тени, бревно — не бревно, а что-то темное,

большое. Дай, думаю, нырну, чтобы лучше рассмотреть. Как нырнул, она и подвинулась маленько. Гляжу —

плавники по бокам, и глаза поблескивают. Я и шарахнул! Хотел-то в голову, а попал в спину. Ох, она и пошла! Как

рванет, как даст в глубину. Хорошо еще, линь длинный, а то бы ружье пришлось бросить...

— Здесь, говорят, такие щуки есть, что у них мох на голове растет, — сказал Сережка.

— Это враки, — усмехнулся Витька, все еще любуясь редким трофеем.

— Враки?! А ты спроси у Гуся. Мы на Сити такую щуку видели. Mox на голове, будто тина...

— Что, правда? — Витька недоверчиво взглянул на Гуся.

— Если водяников нету, значит, правда. Я сам видел. Она в сеть попала. Чуть всех не утопила.

Костер развели на высоком берегу, в сосняке. Трещали сухие дрова, палило солнце, кипела уха в котелке.

Ребята в одних трусах сидели вокруг огня. Озеро блестело, будто разлитое в тарелке масло.

— Хорошо здесь! — удовлетворенно и радостно сказал Витька. — Вы часто сюда ходите?

— Я бывал. А Сережка первый раз, — признался Гусь.

— Ну!..— удивился Витька. — Зря... Сделать бы здесь хороший шалаш, чтобы лишнее из дому каждый раз

не носить, и рыбачить тут можно!..

— На этом озере, смотри, рыба редко хорошо ловится, — сказал Гусь. — Время надо знать.

— Что — время? Вот на зорьке увидишь, как на луде окуни будут брать. И главное — охотиться здесь

хорошо. Вода, правда, не очень теплая. Но ничего, плавать можно!.. Знаешь, что? Пока уха доваривается, пойдем

покажу, как с трубкой плавать!

— Пойдем! — согласился Гусь.

Прихватив снаряжение, кроме ружья, они спустились к воде. Сережка тоже пошел было за ними, но Гусь

строго крикнул:

— За ухой смотри, а то убежит.

И Сережка вернулся.

— Значит, так, — приступил к инструктажу Витька. — Сначала надень ласты. Ремешки подтяни, чтобы они

плотно на ногах держались. Вот. Теперь надень маску. Пока без трубки.

Гусь натянул маску

— Не туго?

— Вроде, ничего...

— Втяни носом воздух!

Гусь сделал вдох. Маска плотно вдавилась в лицо.

— Хорошо! — Витька вставил трубку в хомутик и повернул загубник ко рту Гуся. — Возьми вот эти сосочки

зубами. Так! Закрой рот и дыши через трубку. — Ровно дыши и глубоко... Ну вот. А теперь сними маску, поплюй на

стекло — не снаружи! — хорошенько протри пальцами и сполосни!

— Сполоснул.

— Смочи лицо и надень маску. Возьми трубку в рот. Вот и все. Сначала попробуй лежать на воде. Лежи и

дыши.

А плыть просто — шевели ногами: вверх-вниз, вверх-вниз... Руками грести не надо, руки должны быть

свободны...

Лежать на воде вниз лицом оказалось удивительно легко. И дышалось тоже хорошо. А видимость-то какая! На

дне каждый камушек, каждая песчинка видна. Вправо и влево тоже далеко видать. Вон проплыла стайка мальков.

Сам того не замечая, Гусь шевельнул ластами, и дно стало уплывать назад, а мальки все ближе и ближе. Не

поймешь, то ли окуньки, то ли плотички или язики, какие-то серенькие рыбешки с желтыми глазками и

прозрачными кисейными плавничками. С мизинец рыбки, не больше. Гусь глянул на свою руку и поразился —

рука большая, пальцы толстые. Он снова перевел взгляд на мальков. Где там с мизинец — меньше, вдвое меньше!..

«Плавать-то, оказывается, и в самом деле очень просто, — удивился Гусь, — Знай, шевели ластами. А если

попробовать нырнуть? Вода зальет трубку? Нет, нырять — потом...»

Он тихо плыл вдоль берега, изумленно разглядывая неузнаваемый, такой необычный мир. Вот густо

разрослись водоросли. Какие? Гусь не знает. Листья продолговатые, курчавые и блестящие, желто-зеленого цвета.

А там что светится? Глаз?! Гусь замер. В траве стояла щука.