Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы

- А Юра уже спит?

- Лёг, а что? -- ответил голос мамы.

- Погляди, какого красавца я ему привёз.

- Откуда же это? - воскликнула мама.- Подожди, я погляжу, может, ещё не спит.

Но глядеть ей не пришлось. Я мигом натянул штаны, рубашку и выскочил в переднюю.

- Вот он, явился!-приветствовал меня Михалыч.- Ну-ка, загляни в кабинет. Я посмотрел в открытую дверь.

- Ой, что это?

На полу стояла металлическая клетка. И в ней, с любопытством оглядываясь по сторонам, сидел большой белый попугай -какаду.

- Это, брат, я тебе привёз,- сказал Михалыч.

- Спасибо! Какой красивый! - закричал я, приплясывая вокруг клетки.

- Да где же ты его взял? - спрашивала мама.

- Вот получил в подарок за то, что сорок вёрст туда-сюда отмахал! весело ответил Михалыч.

- А как больная? Что с ней? - поинтересовалась мама.- Правда насморк?

- Нет, на этот раз не угадал,-так же весело отвечал Михалыч.- У неё страшная болезнь...

- Какая?

- Запор. Один день желудок не работал.

- Вот уж правда чудаки! - улыбаясь, покачала головой мама.-Ну, и что же ты ей посоветовал?

- Посоветовал выпить английской соли и есть поменьше. Думаю, болезнь не опасная, не умрёт.

- Но при чём же тут всё-таки попугай? Расскажи, пожалуйста,-попросила мама.

- А вот при чём. Осмотрел я, значит, больную. Потом её мать предлагает мне закусить. Я отказываюсь. И слушать не хочет. "Что вы, что вы, двадцать вёрст ехали и ещё двадцать обратно. Целый день не евши..." Ну, вижу, не отделаюсь, да и, признаться - здорово проголодался. Пошли в столовую, сели за стол. Только стали есть, вдруг слышу сзади: "Попочке дадите?" Оборачиваюсь. А вот этот красавец в тёмном углу в клетке сидит. Пригорюнился, насупился, такой грустный. После обеда я подошёл к нему. А он и сам ко мне тянется, голову наклоняет. На одной ноге стоит, лапой за жёрдочку держится, а другой показывает, чтобы я ему шейку почесал. В пять минут мы с ним подружились. Гляжу - хозяйка сзади стоит, улыбается. "Вы, говорит, я вижу, большой любитель животных!" - "Да, признаться, очень всякую тварь люблю. А ребята мои ещё больше".- "Как, у вас и ребята есть, и они тоже животных любят?" - даже обрадовалась хозяйка и начала меня упрашивать, чтобы я отвёз этого попугая в подарок тебе и Серёже. Я, конечно, наотрез отказался. Но она, видать, дама напористая. "Иван,- кричит какому-то работнику,- возьми клетку с попугаем да пристрой покрепче в пролётке, чтобы не свалилась дорогой". Иван клетку схватил, понёс. А хозяйка ко мне: "Доктор, милый, не сердитесь на меня, старуху. Разрешите сделать

этот подарок вашим детям. У нас попугаем никто не интересуется. Дочь взрослая. Сын в Петербурге. Ну, а мне и без попугая всяких забот по хозяйству хватает. Он у нас совсем в загоне. Иной раз, грех сказать, дня по два без еды, без питья сидит".

- Ох, бедненький! - вздохнула мама.

- "А птица, говорит, такая умная,-продолжал рассказывать Михалыч,такая привязчивая. Если к ней относиться с любовью, она не отойдёт ни на шаг, так и будет следом, как собака, ходить. Летать наш попочка, к сожалению, не может, крыло давно уже сломано".

- Хорошо, что ты его взял,- одобрила мама.

- Я тоже так думаю,- сказал Михалыч.- Зачем ему там мучиться, если он никому не нужен. У нас, по крайней мере, вздохнёт свободно. Ишь как беднягу укачало в дороге!

Действительно, попугай дрожал, сидя на жёрдочке.

- Только как-то неловко вышло: такой дорогой подарок от совсем незнакомых людей,- сказала в раздумье мама, глядя на попугая и на красивую клетку, где он сидел.

- Ну, не совсем задаром,- ответил Михалыч.- Во-первых, то, что я сорок вёрст прокатился, тоже что-нибудь да стоит, а потом, я сказал, что хоть за клетку я должен расплатиться. Иначе и попугая не возьму.

- Сколько же она взяла? - сразу насторожилась мама.

- За пятнадцать рублей она её когда-то купила. Пятнадцать рублей я и отдал.

- Ну, этот подарок не очень дёшево обошёлся,- с явным неудовольствием ответила мама.- Да, забавная птичка... Однако пора всем спать. Если хочешь покушать, ужин тебя ждёт.

- Нет, я не голоден и сильно устал. Прямо спать лягу.

Очень не хотелось мне так скоро расставаться с попугаем. Но я увидел, что мама почему-то сделалась немножко не в духе, поэтому даже не попросил позволения перетащить клетку с птицей сейчас же в мою комнату.

- Алексей Михайлович верен себе,- ворчала, раздеваясь, мама,- всегда сумеет куда-нибудь свои денежки пристроить. Без этого ему и жизнь не в жизнь.

- Но ведь ты же сама сказала - нехорошо даром такой подарок брать? - не выдержав, возразил я.

- Спи, пожалуйста, не твоё дело! - рассердилась мама и продолжала ворчать: - Нет, каково! Целый день у больных просидел, а вместо гонорара попугая домой привёз да ещё сам же за него пятнадцать рублей заплатил!

Долго ещё мы с мамой никак не могли заснуть: я - от радости, мама - от негодования.

ВОТ ТАК СЮРПРИЗ!

Моё пробуждение было совсем необычным.

Я вскочил в полусне с кровати, не понимая, что происходит. За окном начинало светать. В комнате было ещё темновато, но мама тоже почему-то проснулась. В доме полнейшая тишина. И вдруг из кабинета Михалыча донёсся дикий, нечеловеческий крик.

Мы с мамой бросились туда. И что мы увидели?

На полу перед клеткой попугая сидел на корточках в нижнем белье Михалыч. Он растерянно повторял:

- Ну, что ты, ну, что тебе нужно? Перебудишь всех!

А попугай, весело поглядывая на него чёрным озорным глазком, приплясывал, сидя на жёрдочке.

В тот миг, когда мы с мамой вбежали, он приподнял свой великолепный ярко-жёлтый хохол и ещё раз

издал ликующий крик. От этого крика мама заткнула уши, а я даже присел на пороге комнаты.

- Что он хочет, что ему нужно? - простонала, мама.

Попугай крикнул ещё разок.

- Ой, пусть только не орёт, я всё сделаю, что он захочет! - взмолилась она.

Мы бросились в столовую, принесли оттуда сахару, печенья, конфет.

Но попугай, видно, желал что-то совсем другое. Он сразу же до крови укусил маму за палец, когда она попыталась его угостить. А потом так заорал, что мы все в ужасе отскочили от клетки.

- Что ж теперь будет? - растерялась мама.- У меня сейчас начнётся мигрень.

- Может, попробовать его в сад вынести? - подумав, сказал Михалыч.

- А что, как он и там орать начнёт? Всех соседей разбудит. Не поймут ничего, решат, что у нас в саду кого-нибудь убивают.

- Но нужно же что-то делать! - раздражённо ответил Михалыч.- Отнесу попробую.

И мы двинулись в сад.

Впереди Михалыч, в ночных туфлях, в нижнем белье, нёс клетку с лихо танцующим попугаем; за Михалычем шла мама в капоте. Я тоже в очень лёгком туалете завершал шествие.

- Ну ты-то зачем идёшь? - недовольно обернулась ко мне мама.

- Мамочка, позволь, пожалуйста!..

- Ах, делайте что хотите! - махнула она рукой, спускаясь с террасы в сад.