Наталья Соломко - Если бы я был учителем

- Очень приятно... - пробормотал я, глядя в сторону.

Я надеялся, что она от меня отстанет и уйдет. Но она все стояла рядом, а будущие учительницы лупились на нас и хихикали.

Эта Света была рыжая-рыжая: и волосы, и веснушки, и глаза...

- А почему ты сюда поступаешь? - не отставала она.

- Хочу - и поступаю.

Мне вовсе не хотелось с ней разговаривать, я волновался из-за диктанта. Ведь я хоть и занимался все лето, а ошибки все равно делал, и такие дурацкие! "Малоко", например. Это ж совсем чокнутым надо быть, чтоб такое написать! А то еще букву пропущу! Хоть бы уж скорей позвали... Напишу - и на пруд, купаться...

- А ты по-русскому секешь? - спросила она.

Просто убить мне ее хотелось.

- Когда как... - сказал я.

- А ошибок много делаешь?

- Не очень...

- А давай сядем рядом?

- Ладно, - согласился я, чтоб она наконец отстала.

Нас повели в зал.

- А ты боишься? - зашептала она мне в спину.

- Нет, - соврал я. У меня от ужаса даже колени дрожали. То есть, попросту говоря, мне хотелось смыться - ну их, эти экзамены! Конечно, я понимал, что это малодушие и что это будет как предательство, но ничего не мог с собой поделать. Я вдруг отчетливо понял, какая это глупая затея ("Вы слыхали? Митюшкин-то в учителя подался!" - "Да что вы говорите? Вот смеху-то"!), и ни за что, ни за что не сдать мне эти экзамены...

- А я ужасно боюсь! - сообщила она.

- Прекратите разговоры! - велели нам. - Подпишите листочки!

- Ты у меня проверишь, Андрей?

- Перестаньте разговаривать!

- Проверю...

Сначала я даже писать не мог - у меня буквы прыгали. А к концу успокоился. Диктант был совсем нетрудный.

- Проверьте текст...

Я быстро проверил, хотел сдать, но эта рыжая Света, про которую я совсем забыл, забормотала у меня за спиной, да так жалобно:

- Куда ты, не уходи... Ты же обещал проверить!

Мы поменялись листочками. Это каждый знает, что в такой ситуации надо именно поменяться - перед каждым лежит листок, а твой он или чужой догадайся! Все-таки нас чуть не застукали... У меня прямо сердце оборвалось. Но женщина, которая нам диктовала, только улыбнулась и покачала головой:

- Митюшкин, не рано ли?

Я только потом догадался, что она имела в виду.

Я исправил этой рыжей ошибки, их было немного: три запятых и двоеточие. А в словах она ошибок не делала.

- За результатами завтра, после четырех, - объявили нам.

- Куда пойдем? - спросила она.

Мы шли по солнечной улице. Пыльные тополя, незнакомые запахи, камень вокруг - и под ногами, и до неба - дома высокие очень... Я и раньше, конечно, видел большие города - по телевизору. Но когда смотришь на них по телевизору, незаметно, как там тесно. А людей кругом - целая толпа, все спешат... И все - незнакомые.

Я шел и придумывал, как от нее избавиться. Сбежать, что ли? Очень хотелось на пруд, купаться, а она все приставала со своими дурацкими разговорами, на маму свою жаловалась, что она заставила ее поступать, а ей и не хочется вовсе...

В общем, когда я придумал железную причину для того чтобы смыться, то понял вдруг, что уходить мне совсем и не хочется...

Мне вдруг ужасно, ну просто сил не было как, захотелось рассказать ей про наш поселок Полуночное, про лес, про речку Лозьву... Она ж никогда ничего такого не видала, живет тут, в своем каменном городе... И про нашу деревянную школу, про учителей - плохих и хороших... В общем, даже почему я решил стать учителем, хотелось мне ей рассказать...

Мне нравилось, как она слушала. И не перебивала совсем! Только иногда вопросы задавала.

- И вот что - тебе в самом деле все это интересно?.. - спрашивает.

- В самом деле.

- И ты думаешь, что ты сможешь там все переменить?.. Да кто тебе даст!

- А я всем объясню! Я буду говорить так, чтоб меня поняли!

- Так это в Москве надо объяснять, министру!

- Не, сначала в школе! В малышовой, понимаешь? Они ведь еще такие маленькие, и заступиться перед большими за них некому, понимаешь? С ними что хотят, то и делают, а они ведь не могут ответить, объяснить... Понимаешь?

И она понимала, я по глазам заметил. Такая странная! Я впервые такую видел, чтоб все понимала... Даже Ленка - она добрая и настоящий друг, но понимает не все... А эта рыжая смотрит своими глазищами, и можно даже молчать - она все равно понимает... Все-все...

Я ей сказал, что из нее замечательная учительница получится, а она говорит:

- А ты откуда знаешь?

- Видно.

А она засмеялась в ответ - она так замечательно смеется! У нее глаза сиять начинают... У меня от этого внутри будто мурашки, и ноги не идут, хоть взлети...

- Ну да, - говорит она и все смеется, - просто я тебе нравлюсь...

На следующий день я пришел к рыжей в гости.

Мы сидели в большой комнате, пили чай, а через комнату все время ходила ее мама и смотрела на нас.

- А сколько вам лет, Андрей, если не секрет? - спросила она.

- Шестнадцать.

- У, какой вы взрослый... Пошли в школу восьми лет?

- В пятом классе на второй год оставался...

Конечно, не очень-то мне хотелось в этом сознаваться, но она мне нравилась, Светина мама, и очень похожа была она на рыжую - у нее и глаза такие же, и волосы, только веснушек нет... Не мог же я ей врать!

- Болели?

- Не, я был лентяй и хулиган...

- Не ври! - засмеялась рыжая. - Мам, не верь, это он шутит... Он мне все ошибки вчера исправил!

- Я не вру, - сказал я и тоже засмеялся. - Просто мне поступить очень необходимо, и я все лето занимался.

- Вот видишь, какая у Андрея сила воли, - с укором сказала мама рыжей. - А ты?

- А что я? Его ведь никто не заставлял поступать, он сам хочет, а меня...

- Не будем возобновлять этот разговор! - нахмурилась мама.

- Будем! - капризно сказала рыжая. - Мне теперь, может, и захотелось туда поступать, но все равно ты не имела права заставлять! Ну скажи ей, Андрей!

- Нам пора идти, - сказал я. Мне не нравилось, как рыжая разговаривает со своей мамой. Наверно, ей очень обидно, что ее заставили...

А моя заплакала, когда я уезжал. Как она там, одна?..

- Заходите чаще, Андрей, - сказала мне мама рыжей. - Очень рада, что у Светы появился такой друг.

И уже в дверях:

- Вы приглядывайте там за ней, помогите... Она ведь такая безалаберная!..

- Ну, мама! - закричала рыжая. - Ну что ты пристаешь! - и потащила меня за рукав. - Пошли!

Мы пошли в училище, узнать отметки.

Рыжая трусила. Я сказал ей:

- Не бойся, все будет хорошо, вот увидишь!

- Правда?

- Честно! - сказал я. И жизнь вокруг такая прекрасная была, как накануне праздника!..

Рыжая срезалась на геометрии. Это произошло десятого августа, на седьмой день нашего знакомства. А на седьмой день нашего знакомства жить без рыжей я уже не мог...

То есть совершенно непонятно было - как же так и что же теперь будет?..

Вечер, фонари горят, светло на улицах, люди ходят, разговаривают, смеются, не замечают нас.