Сергей Баруздин - Собрание сочинений (Том 2)

- Все! - сказал Сенька, дав ей кусочек. - Иди гуляй!

Из-за леса выглянуло солнце. Воздух над полем задрожал в его лучах. Затрещали кузнечики, и невидимые глазу птицы на все голоса начали прославлять наступившее утро. Вскинули к небу свои малиновые головки цветы кашки. Одинокий подсолнух, чудом выросший на берегу реки, повернул свою круглую мордаху в сторону солнца. У самой воды забегали серые трясогузки. Взвились в небо ласточки, и, будто отвечая на их голоса, в осоке заскрипели лягушки.

Сенька сжевал хлеб, похрустел огурцом и растянулся на траве с книжкой. Теперь ему было и тепло и сытно. Он даже расстегнул рубаху и похлопал себя по груди:

- Хорошо!

Вдали со стороны деревни затрещал трактор.

"Папка, - решил Сенька. - Под озимые пашет".

Сенькин отец всю жизнь работал трактористом, только в войну на танке ездил. Но это было давно. Тогда и самого Сеньки еще не существовало.

Вспомнив об отце, Сенька улыбнулся. Когда корову в совхоз продавали, отец сказал матери про свой трактор:

- Вот у меня корова так корова: и хлеб тебе, и молоко, и мясо! А что твоя - хлопоты одни да навоз.

Отец у Сеньки смешной. Всегда что-нибудь придумает!

Сеньке нравится, что отец тракторист. Это дело настоящее, интересное. Недаром трактористы в деревне всегда на первом месте. Да и куда без трактора денешься! Ни вспахать, ни посеять, ни урожая убрать. А если что тяжелое своротить надо - тоже тракториста зовут. Сильная машина - трактор, и работать на нем - одно удовольствие!

На грузовике, как Митя, тоже неплохо. Грузовиков в совхозе стало много, да все одно - шоферы без дела не сидят. На лошадях-то теперь почти ничего не возят, все на машинах.

"Когда вырасту, - думал Сенька, - обязательно либо трактористом буду, либо шофером. Это - дело!"

Сенька взглянул на Катьку, и ему почему-то стало грустно. Ну какой прок от этой Катьки? Ну, подоить можно, а к чему? Хватает молока, что из совхоза берут, а тут еще козье! Правда, продать можно...

Тут Сенька осекся в своих мыслях: "Продать? Чего это я!"

А впрочем, ничего, что есть Катька. Вот в город не поехал, и почитать можно. Отец говорил, что чтение - лучшее учение! И еще вспомнил Сенька, как отец говорил, что лучше родных русских мест ничего нет на свете. Всякие там заграницы и страны далекие - вовсе не так интересно. Отец в войну их все прошел, он знает.

Сенька по натуре домосед и, хотя зовут его мечтателем, ни о каких дальних странах не мечтает. Вот Митя на Кавказе служил, так говорит, что там даже леса нет, а одни сады с пальмами и ходить в них нужно только по дорожкам.

- А березки есть? - интересовался Сенька.

- Березок не видал. Может, и есть, да там, на турецкой границе, не встречал я их.

- А речка есть там?

- Речки есть, и море даже есть, а такой, как наша, нет, - говорил Митя.

- И правда неинтересно, - соглашался Сенька.

Все свои восемь лет он провел в Старых Двориках и дальше города никуда не выезжал. В городе шумно, жарко, беспокойно, и Сеньку всегда тянуло обратно, в свои места, где он чувствовал себя просто и легко. Тут все знакомое, привычное, свое, даже люди, которых он знал наперечет и которые знали его. А что до развлечений, так и здесь их хоть отбавляй! Если нет дел по огороду, можно играть с ребятами и купаться, а зимой бегать по ледовой дорожке, проложенной по Гремянке, на коньках. А еще хорошо потолкаться на машинном дворе, где пахнет тракторами и грузовиками и отец иногда разрешает сесть рядом с ним и прокатиться до ворот. А то и Митя прокатит. В клубе через день крутят кино - в два сеанса. Не успел на один, иди на второй. Правда, прежде бабушка не всегда пускала Сеньку в кино, говорила, что накладно, зато сейчас его никто не ограничивает. Папка деньги дает, а если нет его, то и у мамы нетрудно выпросить. На кино она не жалеет! Вот только когда в город они едут вечером, в кино не попадешь. И все-таки Сенька почти ничего не пропускал: картины в клубе часто повторяются. Сегодня не видел, на другой неделе увидишь.

Сенька лежал с книжкой, а солнце поднималось все выше и выше, слепило глаза. Он позевывал, потягивался, строки перед ним расплывались, буквы бледнели. Еще минута, еще, и Сенька не заметил, как задремал. Разморило его на жаре, да и спал он в прошлую ночь мало.

Сквозь сон Сенька слышал журчание речки, и голоса птиц, и какой-то приятный шелест рядом с собой, и чмоканье. "Это Катька, - думал Сенька. Травку щиплет. Хорошо..."

Вдруг Сенька проснулся от непонятного треска над ухом и, открыв глаза, ужаснулся. Рядом с ним Катька трепала книжку.

- С ума сошла! - в отчаянии закричал Сенька, вырывая из Катькиного рта книжку. - Эх, ты!

Катька отошла, дожевывая оторванную страницу и довольно помахивая куцым хвостом.

А Сенька... Сенька листал потрепанную козой книжку:

- Эх ты, бесстыжая! Сколько нажевала! И хоть бы с начала, а то с самого конца, все нечитаное...

В книжке не хватало по крайней мере десятка последних страниц.

Сенька посмотрел вокруг и, убедившись, что он один, заплакал. Надо ж было заснуть и довериться этой Катьке!

Он плакал долго, размазывая кулаком слезы и вздрагивая всем телом. А Катька как ни в чем не бывало ходила поодаль и вновь пощипывала траву.

- Правду папка сказал, не нужна ты! Одна морока с тобой! - погрозил ей Сенька и спустился к речке.

Тут он разделся и пошел в воду. "Хоть искупаться с горя, и то хорошо!"

После купания к Сеньке вернулось хорошее расположение духа, и он даже улыбнулся, взяв в руки потрепанную книжку. "Если Мите расскажу, не поверит", - подумал он.

Вскоре из леса показались ребята, которых Сенька видел утром.

- Загораешь? - еще издали закричал Серега.

- Да вот козу пасу, - объяснил Сенька. - Мать купила.

Оказалось, что девчонка, которую он не узнал утром, была Сушкова.

- Это наша, - сказала Оля. - Чего-то она удой понизила, вот мамка ее и продала! Кать! Кать! Кать! - позвала она козу и сунула ей в рот руку.

- Вам-то она к чему? - спросил у Сеньки Максим Копылов - самый старший из ребят.

Сенька только плечами дернул.

- Как это к чему? - возразила Оля. - Для хозяйства. Корову у них отобрали, так хоть коза будет.

- Никто у нас корову не отбирал, - возмутился Сенька. - Мы ее сами в совхоз продали.

- "Сами"! - захихикала Сушкова. - Если бы сами, так твоя мать тоже в совхоз пошла бы. А она не идет!

- Может, ей нельзя. Немолодая! - понимающе произнес Леша и, стараясь перевести разговор на другую тему, показал Сеньке полное ведро грибов. Одни белые! Пятьдесят штук!

Сенька не знал, что ответить по поводу матери. Ему стало обидно, что хитрая Оля уколола его да еще про козу сказала, что она нехорошая.

А Оля тут как тут:

- Да ты не огорчайся. Катька-то, в общем, ничего! С молоком будете и с сыром. Самим можно варить. И себя обеспечите, и в город свезти можно...