Владимир Степаненко - Замарайка

От удивления он даже прищелкнул языком.

Скоро новые заботы заняли мальчика. Он прошел много перекатов и ям, а хариусов не видел.

- Выдра - обжора! - сказал вслух Хосейка, ускоряя шаги. - Надо ее выгонять!

На мальчика вылетела мокрая Лапа. В зубах черная лайка держала большого хариуса с красными плавниками.

Собака обрадовалась хозяину и замахала скрюченным хвостом. Бросила рыбу.

- Лапа, а ты лопала? - заботливо спросил Хосейка, подымая с земли рыбу. Достал острый нож.

Лапа облизала языком губу, чтобы хозяин понял, что она не зря проводила время.

- Держи конфету. Тебе понравится. Мария Ивановна дала! - Хосейка быстро разрезал извивающуюся рыбу. Принялся с наслаждением грызть. - Я очень есть хочу.

Лайка проглотила конфету вместе с бумажкой.

- Лапа, а ты друг человека! - сказал неожиданно Хосейка. - Я убедился: меня накормила. Я об этом напишу!

Хосейка осторожно вошел в стойбище. Тропинка по замятой траве крутилась между чумами и рублеными домами. Мальчик шел не спеша. Хотел встретить ребят. Надо было узнать, не рассказала ли Нярвей о капкане, не приходила ли Мария Ивановна к матери.

Но ребят не было. Поравнявшись с чумом Сероко, Хосейка хлопнул рукой по нюку.

В дверь испуганно выглянули сестры: Аня, Падернэ, Салейка, Ябтане и Окся.

- Загадки хочешь загадывать? - радостно закричали сестры все сразу.

- Я приду к вам! - Хосейка пытливо всматривался в круглые лица девочек. - А Сероко где?

- Сеть пошел ставить! - сказала Аня.

- Рыбу поймает! - мальчик уверенно зашагал к своему чуму.

Хосейка долго еще возился перед чумом. Двигал грузовые нарты, перевязывал грузы. Попался ржавый капкан. Он хотел его выбросить, но разум взял свое. "Пеструшек в тундре много, - подумал он. - Зимой придет большая охота. - Старым жиром старательно смазал скобу. - Я буду ловить песцов!"

- Иди есть! - негромко позвала мальчика мать.

Хосейка похлопал руками по вьюкам, подергал рукой веревки, проверяя укладку зимних вещей. Вперевалку, медленно вошел в чум. Подогнул ноги, сел на латы.

Мать посмотрела на сына с любовью, как не смотрела давно. Мальчик это заметил.

- Садись, шатун! - положила на низкий стол оленье мясо с белыми кусками жира.

Хосейка нашел на поясе нож. Отрезал от мяса кость.

- Держи, Лапа!

Мать недовольно посмотрела на сына, но ничего не сказала: охотник должен помнить о своей собаке.

Хосейка грыз крепкими зубами мясо, подрезал острым ножом под самыми губами. Посасывал. Расправился с первым куском, принялся за второй.

Мать с удовольствием смотрела на сына. "Хороший работник - быстро ест. Плохой - лижет куски. Исправится парень!" - Она заботливо пододвинула ему миску с мясом.

Хлопнула пола нюка. В чум влезла Нярвей с сумочкой для шитья.

- Ань-дорова-те!

- Ань-дорова-те! - приветливо улыбнулась старая Хороля. - Солнышко, почему ты не заходишь в наш чум? Почему твоя дорога проходит мимо?

- Некогда мне, уроков много надо делать! - оправдывалась девочка.

- А Хосейка говорил, что Мария Ивановна голову потеряла... плохая у нее башка... задачи не дает решать!

- Правда... стала Мария Ивановна забывать! - Нярвей метнула быстрый взгляд на хмурого мальчика. - Вчера ничего не задала, сегодня позволила, чтобы мы бегали! - Девочка вытряхнула на колени кусочки белого и черного меха, трафареты из белой бересты. - След медведя у меня не выходит... У меня тоже худая башка... все забыла.

Хороля быстро подобрала сшитые кусочки меха, приглаживая взъерошенные ворсинки.

- Покажу тебе, - сказала старая Хороля. - Мои глаза видят локоть лисицы, здесь и заяц ушки оставил; хорошо у тебя получилась березовая ветка.

- А след медведя не выходит! - упрямо повторила девочка.

Мать улыбнулась.

- Стежки надо делать мельче! А выкроила ты правильно! Нравятся мне твои узоры - одинокий соболь и красивые рога!

Хосейка смотрел на хитрую Нярвей. Не зря она пришла в чум. Что-то задумала. Неужели мать забыла, что за эти же орнаменты хвалила ее прошлый раз? Это Учкалы могла косо нарезать палочки и кубики. Все палочки валились, как куст яры во время ветра. А у Нярвей рука точная!

Нярвей погладила Лапу и громко сказала:

- Хороший нос у Лапы! - Посмотрела на Хосейку. - Шибко сегодня зверя гоняла. Зимой доставит большую радость хозяину!

- Молодая собака! - сказала мать. - Нос есть! Хромать стала, пальцы отбила.

- Пальцы заживут! - Нярвей поторопилась успокоить Хоролю. - Льдом, наверное, срезала.

Пока мать разговаривала с Нярвей, Хосейка подсунул Лапе большой кусок оленьего мяса.

- Есть хочешь, солнышко? - спросила Хороля.

- Чай попью с вами. А есть не хочу!

Убирая мясо с маленького столика, мать ткнула Хосейку в спину, чтобы не кормил Лапу мясом, когда для нее есть кости.

Хосейка промолчал.

Мать поставила на стол три кружки. На блюдце высыпала из мешочка колотый сахар и конфеты. Разлила по кружкам крепкий чай.

- Есямэта с Тэбко идут гонять черного лисенка! - сказала тихо Нярвей. - Говорили еще о песце!

- Когда? - оторвался от кружки Хосейка и смело посмотрел в глаза Нярвей. - Ты знаешь?

- Завтра. Так сговорились. Сейчас патроны набивают. Я сказала Учкалы. Учкалы сидит у Тэбко на крыльце.

- Хорошо.

Нярвей откусила сахар и протянула кусочек Хосейке.

Нярвей стала его товарищем, и он принял подарок. Подсунул ей свой обгрызенный кусок.

Сахар захрустел у девочки на зубах. Так было подписано перемирие и заключен договор о дружбе.

Глава 24

ЗАМАРАЙКА ДОЛЖЕН ЖИТЬ!

Над чумом моросил тихий, едва заметный дождь. Он был согрет теплым ветром, сладким от запаха трав и цветов.

Выйдя из чума, Хосейка заметил свежий след от нарт. Он быстро побежал к нему, косолапо загребая растоптанными тобоками. Мальчику не терпелось узнать, далеко ли кочевало стадо, кто приезжал из пастухов, какие привез новости.

Новости всегда делились на хорошие и худые. Это Хосейка знал и заранее волновался. Присматриваясь к следам, с беспокойством думал о пастухе, его трудной и опасной работе. "Не напали ли на стадо волки? - он с тревогой завертел головой по сторонам. Но между дальними буграми не увидел прыгающей упряжки с нартами, не отыскал он ее и между островерхими чумами и деревянными домами. - Пастух, наверное, рассказал председателю колхоза и уехал. Торопился он. Если не напали волки, росомахи могли отбить пугливых важенок с телятами... У отца так было... Две недели олешек искал. Придется пастуху тоже искать олешек, разгонять росомах... А мог приезжать за порохом или дробью!"

По дороге Хосейке некого было расспросить и все узнать. Поломанные ветки кустов яры объясняли немного: аргиш был маленький, из двух нарт. Ехали двое. Правый пристяжной последней упряжки был плохо объезжен и тянул в свою сторону.