М. Смоленский - Водолазы

Водолаз под водой уже 45 минут.

— Подъем! — командует старшина.

— Подъем! — кричит в трубку телефонный, а старшина с палубы три раза дергает веревку водолаза. Это тоже сигнал подъема, если от сильного давления на, барабанные перепонки водолаз плохо слышит.

Подъем длится полчаса. На 12-метровой глубине водолаза держат 5 минут, на 8-метровой — 10 минут и на 5-метровой — 15 минут. Это для того, чтобы организм привык к перемене давления.

Через полчаса водолаз выходит на палубу. Он может теперь «пойти в воду» не раньше, чем через 4-6 часов, ибо надо дать время, чтобы кровеносные сосуды пришли в нормальное состояние и могли при спуске выдержать давление 3-4 атмосфер. Вероятнее всего, он опускаться сегодня больше не будет.

Старшина смотрит направление ветра, спрашивает водолаза о течениях в верхних и нижних слоях воды — ему надо знать, куда отнес ветер баркас во время хода.

Сейчас баркас начинает второй галс, параллельный и в 20 метрах от первого. Под воду «идет» другой водолаз.

Весь отмеченный буйками квадрат моря 213 х 768 метров надо пройти 36 галсами. В среднем в день баркас делает 4 галса, и весь квадрат таким образом можно пройти в 8½ - 9 рабочих дней.

Но море коварно. Какая будет завтра погода? А вдруг подует господствующий в это время года норд-вест, и тогда несколько дней растянутся на долгие недели.

Баркас идет вторым галсом.

Опять все то же. Опять водолаз из глубины моря кричит наверх:

— Куча железа!

— Аэропланные бомбы!

— Снарядные ящики!

Качальщики заторопились, все сильнее разгоняют колеса, все быстрее нагнетают воздух.

— Легче воздух, — просит водолаз.

— Легче воздух! — командует телефонный.

Есть, легче воздух,— отвечает качальщик, и колеса замедляют уторопленный свой бег.

Рыбак Кобус шел с моя, когда англичане взрывали «Оpлан». Две пойманные белуги низко посадили в воде его маленький парусный ялик. Он увидел от взрыва столб воды и, как моряк, сделал три вещи: заметил, где солнце, прикинул на глаз расстояние до берега и в глубине своей памяти заложил береговые створы.

Короче, он запомнил этот маленький кусочек Черного моря, тот самый кусочек, который потом точными морскими инструментами был определен так: 33° 29' 24" восточной долготы, 44° 37' 49,5" северной широты.

Когда стали искать подводные лодки, Кобус объявился очевидцем, указал место гибели на открытом рейде, против Константинопольской батареи, катера затралили это место, и водолаз, спустившийся на дно, увидел: среди скал и каменных массивов, на глубине 32 метров, зарывшись левым бортом в ил, лежит заржавленная, вся в ракушках, подводная лодка.

Рыбак Кобус получил за находку 100 рублей. Он не донес их домой, потому что на пути его стоял уютный морокой кабачок с заманчиво зовущей вывеской «Отдай якорь». Он зашел туда и отдал там якорь и сто рублей, и только поздно ночью привели его вдребезги пьяного домой.

А в море вышел глубоководный снаряд, и два командира боевых подводных лодок Черноморского флота, оба старые военные моряки, спустились на дно и обследовали «покойника». Они определили — это подводная лодка «Орлан», одна из боевых лодок старого Черноморского флота.

Водолазы потом выяснили: на лодке взрывом оторвана корма, перерван минный кормовой аппарат, около главных дизелей — большая пробоина и от нее во все стороны трещины.

Англичане топили лодки основательно, в надежде испортить их навсегда. Они закладывали взрывные патроны на корпус, против дизелей, чтобы взорвать машины. Но на «Орлане» дизеля уцелели.

«Орлан» решили поднять воздухом, и водолазам пришлось через люки пробираться внутрь лодки.

Как пролезть в узенький люк? Высокий рослый человек вынужден сдвигать плечи и съеживаться, чтобы пройти через эту круглую дыру. А под водой, на глубине 32 метров, в водолазном костюме, раздутом от воздуха, с 24-килограммовыми грузами на спине и груди, с огромным шлемом на голове?

И водолазы все-таки проходили. Они вытравливали воздух, с трудом, скрючившись, пролезали в люк я внутри лодки впускали воздух снова. Им надо было задраить кингстоны, иллюминаторы, люки, зашить все пробоины и трещины.

И тут «Орлан» пытался умертвить водолаза Киндинова. И на дне Черного моря, на глубине 32 метров, другим человеком было проявлено чувство величайшего товарищества, которое по-настоящему сказывается только в большой беде.

В этот день на баркасе были четыре водолаза. Трое из них спускались на дно и, по правилам, могли спуститься во второй раз только через 4-6 часов или, что еще лучше, на другой день. Последним под воду пошел Киндинов. Ему дали задание: выяснить, открыты ли забортные клапаны. Он пролез в лодку через люк, проработал там 1 час 20 минут вместо полагающихся 55 минут и, вылезая наверх, зацепился спинными грузами за крышку люка. Голова его торчала на палубе, а корпус — внутри лодки. Груз приковал его, он не мог двинуться с места, а на уши, от долгого пребывания под водой, с все прибывающей силой давил невидимый враг, сжатый воздух спирал дыхание, и перед глазами ходили круги.

И тогда спокойно, совершенно спокойно,— такое спокойствие вырабатывает только опасная профессия,— он вызвал к телефону старшину, инструктора-водолаза, товарища Хандюка.

Один вопрос:

— Филипп Кондратьевич, мне помирать?

Тот крикнул:

— Выручим! — и бросил трубку.

Никогда так не спешил одеваться Хандюк, как теперь. Он знал: ему нельзя итти {1} 1 Так в тексте. Старая орфография — V_E. под воду — он только что вышел со дна.

Он знал, что раскует навеки оглохнуть. Ведь могут лопнуть барабанные перепонки, и он был твердо уверен, что не выдержат кровеносные сосуды.

Но под водой, прикованный мертвой хваткой, сидит товарищ, спокойно вопрошающий:

— Мне помирать?

Бросился на 32-метровую глубину Хандюк, распутал Киндинова, вытащил его наверх, к солнцу.

Барабанные перепонки Хандюка выдержали, но сразу посинели рука и грудь — в изобилии порвались мелкие кровеносные сосуды. Неделю боролся со смертью Хандюк. Ему закатывали ванны в 39 — 40°, он ночами не спал. В горячечном бреду ему казалось, что беэумная ноющая боль подбирается к сердцу.

Выдержал. Выздоровел. Окреп.

С водолазом держат связь по телефону.

И был другой случай. Ученик-водолаз спустился на дно. Феска сползла с головы и ослепила глаза, ноги запутались в колючей проволоке на дне, а когда водолаз нагнулся, чтобы распутать, обвила проволока руку, и, кусая, впилась в тело.

И заплакал парень. Разрыдался под водой. И плач его пошел по телефояу наверх, на палубу. Спустился Хандюк, распутал проволоку и вытащил парня наверх. Испугом отделался водолаз...