Вольт Суслов - Покладистый Ложкин (Стихи, рассказы, фельетоны)

(Забегая вперёд, могу заверить, что, действительно, в экспедиции Виктор Петрович Стручков не пищал и домой не просился).

Отправиться в экспедицию Виктор Петрович Стручков решил твёрдо и бесповоротно. А главное, немедленно.

И в самом деле: чего ждать-то? Волю он закалил ещё в прошлом году (когда целую неделю отказывался от мороженого), спать на земле тоже научился прошлым летом (когда уснул на пляже), книг о путешествиях прочитал великое множество, трудностей он не боится - так чего ждать?

"Под лежачий камень вода не течёт", - написал Виктор Петрович Стручков в своём заявлении и отправил его заказным письмом в Главный институт исследований и открытий.

Тут вы мне можете заметить, что, мол, так там его и ждали!..

Понимаю, понимаю. Целиком с вами согласен. Да, к сожалению, почти во всех самых интересных научных институтах сидят исключительно взрослые люди. И очень часто - чёрствые, несознательные, отказывающиеся наотрез брать ребят в экспедиции. Ссылаясь на их несовершеннолетний возраст. В наше время попасть пятикласснику в экспедицию -это уже сплошная фантастика!

Но поскольку история эта именно фантастическая...

Короче говоря, просьба товарища Стручкова Виктора Петровича была удовлетворена.

Загудели моторы турбовинтовых двигателей. Взлёт, посадка - и уже хлюпает под ногами бескрайняя северная тундра.

Идёт Виктор Петрович Стручков, несёт экспедиционное снаряжение: за спиной - мешок, на груди - ящик с прибором, под мышкой - тренога. Тяжело, но не жалуется, не пищит.

Мох под ногами- как надувная подушка: то вверх сапог выталкивает, то вниз вместе с ногой тянет, словно напрочь оторвать хочет. Вокруг комары, мошка и мошкара песни поют. Хором. Про экзотику и романтику. При этом стараются залезть прямо в уши: чтобы лучше их слышно было. Ошибаясь, попадают в нос, в рот и вообще куда попало.

Виктор Петрович терпит. Воля у него закалённая.

До привала дошли. Поклажу на мох сложили.

Виктору Петровичу говорят:

- Давай, парень, палатку ставь.

Ставит Виктор Петрович палатку, а она падает. Стенки-то у неё не кирпичные, не бревенчатые-брезентовые. Поднимает Виктор Петрович одну стенку, а другая не держится. Одну поднимает, пойдёт к другой, а первая шлёп! - снова на земле гармошкой сложилась. Он уж и так её ставит, и этак, а она падает. Пока её Виктор Петрович держит, - вроде стоит. А сама стоять не хочет. Нет у неё никакой самостоятельности.

- Ты кол возьми, - посоветовали Виктору Петровичу. Взял. А он тоже не стоит. Падает или в мох уходит. Ещё всякие верёвки под ногами путаются, колышки мелкие валяются. Куда который ставить? К чему эти верёвки привязывать?..

Виктор Петрович под брезент залез. Встал. Головою материю поднял. Шатёр получился. А палатка не получается.

Вытащили Виктора Петровича на свежий воздух, распутали из верёвок, спрашивают:

- Ты что же, не умеешь палатки ставить?

- Как-то не приходилось... - отвечает.

- Ладно. Сами поставим. Иди костром займись. Обрадовался Стручков, побежал сухие ветки рубить, уже

приготовленные другими. Прибежал - опять заковыка: топор есть, а чурбака, на котором дрова колют, нету. Не захватили... Как же без чурбака? Ударишь - ветка во мху тонет. А ломаться не желает. С Виктора Петровича уже пятый пот льёт, а дровишек - чуть...

- Что, и это не умеешь? - удивились участники экспедиции. - Ну, тогда... Тогда... хоть консервы открой.

Взялся Виктор Петрович консервы открывать. Банку на валун приспособил, стамеску отыскал, молоток. Приладил всё и молотком - трах! Насквозь банку пробил. Томатный сок - во все стороны!

Отобрали у него стамеску.

- Как же так? - спрашивают. - Ничего ты не умеешь!.. Ты же писал, что долго готовился...

- Готовился, - кивает Стручков. - Я книжки читал... Волю закалял... К трудностям готовился...

- Это хорошо, - говорят, - да маловато... Надо ведь и уметь ещё. Очень много всякого разного уметь.

Шесть дней шла экспедиция. По совершенно незаданному маршруту. Полагалось ей в тундре полезные ископаемые искать, а она почту искала.

И ещё неизвестно: что в тундре легче найти - полезные ископаемые или почту?

Полезные ископаемые, правда, тоже нашли. Но уже позднее. Потом. Без Виктора Петровича Стручкова.

Его бандеролью назад отправили.

Печально, конечно, но ничего не поделаешь: не таскать же с собою по тундре человека, который ничего-ничегошеньки не умеет!..

Обратный путь Виктор Петрович тоже проделал героически.

Не ныл.

Не пищал.

Не жаловался.

Ещё раз доказал, что трудностей он не боится!

Однажды раннею весной

Пришёл к ребятам ёж лесной.

Из леса - прямо в третий класс:

- Ну, как дела идут у вас?

Готов помочь вам чем-нибудь:

Кто заслужил - могу кольнуть,

Кто спит за партой - разбужу.

- Но отвечает класс ежу:

- У нас и свой найдётся "Еж"!

- Совсем, как ты!

- Точь-в-точь похож!

Он в стенгазете третий год

У нас над партами живёт.

Ты почитай - и сам поймёшь.

- Прочту, - лесной ответил ёж.

Стоит, читает всё подряд:

Картинки есть,

Стихи ребят,

Нашел редактора портрет...

А вот колючек - нет как нет!

Такой в газете странный "Еж"

На нем иголки не найдешь!

Сидит подстрижен и побрит,

Лепечет, а не говорит...

Для всех лентяев в классе

Он вовсе безопасен.

Газету трубочкой свернул

Лесной колючий ежик,

Да так редактора кольнул

Ни встать, ни сесть не может!

Давно не сидел я у пионерского костра, ох, давно! С 1941 года...

Правда, не так давно приглашали меня в одну из школ на пионерский костёр, но это было совсем не то... Красные лампочки, вентилятор, шёлковые языки "пламени"... Ну, как на таком костре спечёшь картошку?

Я, конечно, понимаю, что на сцене школьного актового зала настоящего огня не разведёшь. На этот счёт существуют строгие и необходимые правила противопожарной безопасности. Ну, а летом в лагере? Да и только ли в живом огне тут дело?..

Сидя у костра, надо быть откровенным. Глядя в глаза огню, нельзя кривить душой. Поэтому должен признаться, что вспомнил я о кострах далёких 30-х годов не без грусти: неужели они и впрямь навсегда отгорели?

На первый такой костёр я попал случайно, в то время, когда ещё и пионером не был. Вывезли меня родители на дачу. В деревню. Были в ней две улицы, перед избами - палисадники с вишнями и сиренью, под горой - река Оредеж, а в центре деревни - бревенчатое здание школы. В нём-то и поселился пионерский лагерь.

Был ещё на краю деревни небольшой лысый холм с редкими сосенками, именуемый Комендантской горой. И однажды в вечерних сумерках приметил я под холмом огонёк. Побежал посмотреть: что там? Вижу: костёр горит, вокруг ребята сидят, от дыма жмурятся, ветками комаров отмахивают и один мальчишка кинофильм "Чапаев" рассказывает.