Екатерина Болдинова - По-настоящему

За сочинения и я, и Стёпа, и Оля, и Наташка – все мы получили пятёрки. Завтра, как раз в мой день рождения, пишем пробную контрольную по алгебре. Отмечать будем вечером, мы с мамой уже испекли шоколадный торт. Мне даже разрешили по случаю праздника не ходить на курсы. Сказала Олегу, что завтра не приду, а он… расстроился. И я как-то внутренне напряглась. Неужели я ему нравлюсь? Нет-нет, не может быть, он же знает, что у меня есть Стёпка, да и у него самого есть девушка!

…А буквально только что, всего час назад, мне привезли первый подарок! Мама, папа и Дима выполнили своё обещание, и теперь у меня есть собственный компьютер! В комнате бедлам, куча пустых коробок, новый компьютерный столик опутан проводами. Я так рада!

Мой день рождения. Сегодня мне исполнилось 17 лет. УРА? Ура.

С утра я обиделась на Стёпу: мы, как всегда, шли на занятия вместе, но он сказал мне только дежурное «С днём рождения!» и чмокнул в щёку. А я ожидала чего-то большего.

Пробную контрольную по алгебре написали на удивление легко. В пенале у меня лежала шпаргалка с формулами, но пользоваться ею мне даже в голову не пришло – все нужные тождества сами собой всплывали в памяти. Ещё успела решить задачу для Оли и перебросить свои ответы соседям с ближайших парт. Потом была очередная репетиция, много беготни по этажам: Максим умудрился потерять ключ от актового зала, а искать пришлось всем вместе. Но самое весёлое случилось уже после репетиции.

Все участники разошлись уносить декорации и микрофоны, а мы с Максимом остались «делить слова». У нас есть большое стихотворение об учителях, которое надо читать вдвоём, так что нам нужно было определиться, кто что будет говорить. И вот я вдруг слышу, как кто-то запирает дверь на ключ! А в зале нас только двое! Мы с Максом стали стучать, кричать, но – бесполезно. Как назло, именно в это время был перерыв между первой и второй сменой, в коридоре возле актового зала – тишина и пустота. Я представила, как Стёпа ждёт меня у дверей класса, и совсем расстроилась. Было совершенно непонятно, как долго придется просидеть в актовом зале. Конечно, я понимала, что через полчаса Стёпкино терпение лопнет и он сам пойдёт за мной в зал. Но сидеть эти полчаса в компании с Максом мне совсем не хотелось. Макс – неплохой парень, но в нём есть что-то… отталкивающее.

Актовый зал в нашей школе находится на втором этаже. Даже так: на втором и на третьем этажах. Дело в том, что сцена расположена внизу, на уровне второго этажа, а места для зрителей, как в кинотеатре, установлены рядами-ступеньками, причём верхний ряд почти под самой крышей школы. К верхнему ряду раньше подходила лестница, по которой можно было забраться на крышу, но пару лет назад эту лестницу убрали. Осталось одно окошко, тоже на уровне последнего ряда, причём выходит оно, по странной прихоти архитекторов нашей школы, не во двор и не на крышу, а на чердак. Оглядывая зал, я подумала, что если через это окно забраться на чердак, то с чердака можно попробовать спуститься и в другие помещения. Ведь вряд ли туда можно попасть только через одно-единственное окошко, о котором все и думать забыли!

Я изложила свою идею Максиму. Именно ему, по моему плану, предстояло попробовать залезть на чердак и поискать там другой выход. Но он отказался наотрез:

– Ну что ты такая неугомонная! Посидим тут немножко, всё равно нас рано или поздно найдут!

– Ты как хочешь, а я тут сидеть не собираюсь, – разозлилась я и полезла в окно сама. Прямо скажем, было не очень удобно. Именно сегодня я надела новую юбку – узкую-узкую, короткую-короткую… И вот в этой юбке, на каблуках полезла в окно. Максим, видимо, понял, что я не шучу, и решил взять инициативу в свои руки. То есть вежливо отстранил меня от окошка и, охая, полез сам. Я осталась в зале, на верхнем ряду. Прошло несколько минут, и вдруг, где-то там, на чердаке, раздался крик. Я бы даже сказала, вопль.

– Максим, что там? – я высунулась в окно. На чердаке царил полумрак, я не видела там никого.

– Марин, я это… кажется, ногу сломал… – простонал Макс. – Очень больно. Я споткнулся тут о какой-то ящик, упал…

– Макс, я сейчас, подожди…

Он что-то простонал в ответ. Что делать? Я сбросила туфли и помчалась к дверям, барабанила и кричала минут пять. Бесполезно: в коридоре стояла гулкая тишина. Неужели ни одна живая душа не пройдёт мимо?

Оставалось только забираться на чердак, осматривать Максима, искать выход, звать на помощь. Так я и поступила. Только туфли пришлось оставить в зале – на своих каблучищах я бы сломала обе ноги.

На чердаке валялась куча каких-то коробок, было пыльно и темно. Максим лежал в пыли, вокруг него – деревянные ящики. Одна брючина была разодрана, нога неестественно повёрнута… Бр-р, мне даже писать об этом жутко.

– Ты как?

– Жив пока… Вот найду того идиота, который нас в зале запер, – убью, честное слово, – пробормотал он в ответ. Я погладила его по голове. И отдёрнула руку, будто меня обожгло. Максим смотрел на меня круглыми от удивления глазами, даже в темноте было видно. – Ты осторожно, сама не упади…

Чуть ли не ощупью я нашла в дальнем углу чердака нечто похожее на крышку люка. Несколько минут возилась, содрала пальцы в кровь, но люк не поддавался. Потом до меня дошло, что он закрыт с противоположной стороны. Я стала вспоминать, где видела в школе люк на чердак. Ага, возле кабинета географии, на третьем этаже. Да, там всегда много народу, если буду громко стучать, может быть, и услышат.

И я начала колотить кулаками по металлической крышке. Потом нашла тут же, рядом с Максимом, какую-то железяку и стала бабахать ею. И вот… ура! Послышался щелчок, засов отодвинулся, и люк открылся. Передо мной была лесенка, на верхней ступеньке которой висел Иван Михайлович, наш физрук. Вокруг лесенки собралась целая толпа – несколько моих одноклассников, Стёпа, Татьяна Мироновна, Маргарита Петровна…

– Марина? Что ты там делаешь? Что случилось? – Я не поняла, кто именно это сказал.

– Нас с Максимом кто-то запер в актовом зале, – сбиваясь ответила я. – Мы звали-звали, никто не открыл. Решили через чердак. Максим полез первым, упал, ему нужна помощь… Он, кажется, ногу сильно повредил.

Вот такое приключение. Максима с чердака спускали на руках: идти он не мог. Стёпа с Иваном Михайловичем отнесли его в медкабинет, потом приехала скорая, и его увезли в больницу. Судя по всему, у него очень серьёзный вывих.

Я сама, выходя из школы, представляла собой очень печальное зрелище: руки в ссадинах, колготки разодраны в нескольких местах, на новой юбке – пятна… От праздничного настроения не осталось и следа. Я даже успела забыть, что сегодня мой день рождения.