Фредерик Марриет - Дети Нового леса

Кухня оказалась пуста. Похоже, его здесь не ждали, и он решил, пока суд да дело, позаботиться о коньке, который наверняка уже истосковался на привязи.

Билли понуро стоял у забора. Мальчик отправился вместе с ним на задний двор, где, как он и рассчитывал, оказались конюшни. Там он задал коню корм, а сам, возвратившись к дому, устроился на терраске у задней двери, рассчитывая дождаться там возвращения лесника. Он уже задремал, когда голос дочери Круглоголового заставил его встрепенуться.

– Боюсь, сэр, на кухне вас плохо приняли, так как некому было. Я и не знала, что Фиби ушла. Если вы снова пойдете туда со мной, я, возможно, найду для вас что-то поесть и попить. – И она снова весело улыбнулась ему.

«Она даже еще симпатичнее, чем мне показалось раньше», – пронеслось у него в голове, и он в тон ей ответил:

– Благодарю вас, девушка, вы так добры к без пяти минут браконьеру.

– О, я уверена, вы не станете браконьерствовать, а если и вправду такое случится, уж постараюсь замолвить за вас словечко, – проговорила она с таким видом, что у Эдварда на миг перехватило дыхание.

Он проследовал за нею на кухню, где она мигом поставила на стол тарелку с холодной курицей и пирог с олениной, а затем, удалившись в кладовку, вернулась с кувшином эля.

– Вот и все, что мне удалось отыскать, – объявила она.

– Если я правильно прочитал в приказе о назначении, ваш отец мистер Хидерстоун? – полюбопытствовал Эдвард.

– Именно, – подтвердила девушка.

– А вас как зовут? – захотелось узнать ему.

– Точно так же, – отозвалась она.

– Это фамилия. А я имел в виду имя, – настаивал он.

– Странные вы задаете вопросы, сэр, но я вам отвечу. Меня окрестили именем Пейшонс [5].

– До чего же оно вам подходит! – вырвалось у него.

– Это еще почему? – Взгляды их встретились.

– Ну, вы же действительно само спокойствие, даже меня столько времени терпите.

– Да не так уж и долго, сэр, – засмеялась она.

– А живете вы здесь?

– В данный момент, сэр. А сейчас я вынуждена вас оставить.

Эдвард глядел во тьму коридора, где она скрылась. «Очень приятная девушка, – снова отметил он. – И почему-то, хоть она дочка Круглоголового, обращается ко мне «сэр». Видимо, все-таки я не очень похож на внука Якоба. Надо бы мне получше следить за собой». И мальчик уселся за стол, с удовольствием поглощая все, что поставила на него Пейшонс. Едва он успел завершить свою трапезу, девушка вновь появилась.

– Освальд Патридж вернулся.

– Спасибо, юная мисс, – ответил ей легким поклоном Эдвард. – Но можно задать вам еще вопрос? Где сейчас король?

– Я слыхала, что он в замке Херст. Но, – она понизила голос почти до шепота, – все попытки с ним повидаться бессмысленны и нанесут только вред тому, кто на это отважится.

После того как девушка снова покинула кухню, Эдвард, с удовольствием допив эль, вкус которого за год с лишним жизни в лесу успел основательно подзабыть, вышел на задний двор, где и встретился с Освальдом Патриджем.

– А мне-то и невдомек, что у Якоба внук имеется, – с места в карьер начал тот. – Ты давно у него живешь?

– Да уже больше года. А раньше жил в Арнвуде, – стойко придерживался своей версии мальчик.

– Значит, я так себе мыслю, ты должен быть на стороне короля, – покивал ему лесник.

– Был, есть и буду, пока жив, – заверил его Эдвард.

– Вот и я точно так же, – остался доволен таким ответом Освальд Патридж. – А кто думает по-другому, щенка от меня получит, только если я сдохну. Но лучше пойдем-ка мы для дальнейшей доброй беседы на псарню. Собаки-то, как говорится, все слышат, да после сказать никому ничего не смогут.

Скрывшись за дверью псарни, он вывел наружу двух изрядно уже подросших щенков, очень похожих на Смокера, разве что чуть поменьше ростом, чем он, да по-детски еще игривых. Завидя Эдварда, они будто сразу почувствовали в нем хозяина и с повизгиваньем и радостным тявканьем начали на него прыгать и тыкаться в него влажными черными носами.

– Нравятся? – Впрочем, лесник явно не сомневался в этом.

– Еще бы, – уже гладил обоих щенков по шелковисто-черным головам Эдвард.

– Чуток подрастут, солидности наберутся, и цены им не будет, – заверил хозяин. – Особо берег для твоего дедушки. Лучшие из всего нынешнего помета.

– Я, кстати, когда сюда к вам собирался, думал, что вас одного увижу, а в результате с Круглоголовым встретился. – И мальчик вкратце пересказал свой разговор с новым хранителем леса.

– Ну, ты, я гляжу, не из робких, – выслушав его, с уважением произнес лесник. – Вот и правильно. Но я-то свой пост сохраню. И еще двое из прежних останутся. А другие все новые будут, и народец это гнилой. В деле нашем не смыслят, зато языком чесать мастера. Все время, когда не спят, короля позорят. За это, видать, работу и получили. Охота им, как барану сливки. И сами ею заниматься не станут, и другим не дадут. Поэтому с ними ухо держи востро. Поймают – не поздоровится.

– Да их-то я не особо боюсь. Меня больше другое волнует: как оленину теперь продавать, – поведал о том, что его и впрямь тревожило, Эдвард.

– А вот в этом как раз я берусь быть тебе подмогой, – похлопал его по плечу лесник. – Наведу на надежного человека. Из таких, кто ценит хорошую дичь больше любых нехороших законов, – выразительно покосился он в сторону дома, где нашел временное пристанище новый хранитель леса. – Главное, повторяю, не попадись на охоте. С покупателем станешь встречаться в условленном месте. Ты ему оленину, он тебе – деньги, и разошлись восвояси. Только… – Он помолчал, словно бы собираясь с мыслями. – Сдается мне почему-то, что этот хранитель не столь уж ярый, как хочет представиться. Иначе не позволил бы говорить с ним так. И о полковнике Беверли столь уважительных слов тебе бы от него тогда не услышать.

– Интересно, кто он и откуда? – полюбопытствовал Эдвард.

– Слышал, он вроде ходит в больших друзьях генерала Кромвеля и есть у него большие заслуги перед Парламентом. Если потом еще что узнаю, обязательно расскажу. Нам бы с тобой недурно снова увидеться. По лесу нашему брату по-прежнему еще можно ходить. И здесь, коль ко мне соберешься, всегда будешь желанный гость. Только ружье ко мне не захватывай. А сейчас, как домой возвращаться будешь, остерегайся слежки. Лет-то тебе уже сколько?

– Пятнадцать, – откликнулся Эдвард.

– А по виду можно дать больше. – Лесник оценивающе пригляделся к нему. – На девятнадцать спокойно потянешь. Вон какой рослый и крепкий. Ну да лесная жизнь завсегда нас взрослее делает. Оленя-то брать научился уже?

– Редко пустым прихожу с охоты, – не стал скромничать мальчик.

– Значит, весь в дедушку, – покивал Освальд Патридж. – Он у тебя большой мастер. Да и ты, как я погляжу, молодой да ранний. След молодого самца от двухлетки уже отличать научился?