Фредерик Марриет - Дети Нового леса

– На слабо решил меня взять? – усмехнулся Хамфри. – Зря стараешься. Я на такое не поддаюсь. Но лошадок поймать бы стоило. Только мне надо сперва хорошенько обдумать, как к ним подступиться. Вот разработаю план, а там уж и попытаюсь.

– Не поверю, что это возможно, пока не увижу хотя бы одну у нас во дворе, – продолжал подначивать его старший брат. – Видишь ли, они дикие, как олени, и быстрые, словно ветер. В ловушку ты их, как коров, не заманишь.

– Вот поэтому, дорогой мой брат, пока лишь могу сказать, что попробую, хотя и буду стараться изо всех сил, – с невозмутимым видом произнес Хамфри. – Но выше головы ведь не прыгнешь. Особенно в данный момент, когда у меня полно других дел.

Несколько дней спустя после этого разговора их навестил Освальд Патридж с устным посланием от мистера Хидерстоуна, который просил их предупредить, что назавтра приедет за Кларой.

– На чем же она к ним отправится? – полюбопытствовал Эдвард.

– Хранитель возьмет с собой пони на случай, если она обучена ездить верхом, а коли нет, усадит ее в повозку, – внес ясность лесник.

– Ты умеешь ездить верхом? – перевел взгляд на Клару юноша.

– Да, – подтвердила она. – Если лошадь только не очень нервная. Когда мы с отцом жили в Дорсетшире, я часто ездила.

– Ну, уж тот, которого завтра вам привезут, моя дорогая юная леди, беспокоиться вас не заставит, – заверил ее Освальд Патридж. – Ему от роду уже лет тридцать, и нрав у него спокойный да вежливый, как и положено пожилому джентльмену. А тебе, Эдвард, я вот что могу сказать. Беседа была у нас с мистером Хидерстоуном по поводу твоей личности. Видать по всему, изрядно тобой он доволен. И говорит, что в подобные времена именно молодой человек, как ты, ему-то и требуется. А по причине, что ты от должности лесника отказался, надумал тебе он дело получше. Слишком, мол, ты и впрямь хорош, чтобы быть лесником.

– Большое, конечно, спасибо ему за такое высокое мнение, но мне кажется, у него не найдется места, на которое я соглашусь, – ответил на это Эдвард.

– Ну, я именно это-то и подумал, хотя, ясное дело, с ним своим мнением не делился, – с хитрецой произнес лесник. – А он мне после кучу вопросов назадавал про Якоба Армитиджа. Очень подробно он им интересовался. И еще насчет Хамфри отметил, что он по своей наружности никак не подходит для человека простого звания. Но, говорит, оно и понятно, коли он вместе с тобой тоже в Арнвуде образовывался. «А сестры их, – спрашивает, – тоже в Арнвуде проживали?» Я ответил, что вроде бы нет, а он на меня посмотрел такими глазами, будто бы прямо в мозгах у меня читает, и склонился к какой-то своей писанине. Нет, Эдвард, я верно чую: не верит он, что вы внуки старины Якоба. Но кто вы на самом деле, ему вроде пока невдомек.

– И вы должны сохранить наш секрет, – сказал ему Эдвард. – Я очень высокого мнения о хранителе, но это даже ему до лучших времен знать не следует.

– Ну, коли узнает, то уж точно не от меня, если вы сами, конечно, мне рассказать ему не прикажете. Я-то, сэр, в будущем очень на вашу благосклонность рассчитываю, – кажется, даже немного обиделся лесник.

– Освальд, ну вы же знаете: я вам всегда доверял, – поспешил разрядить обстановку юноша. – Вы мне лучше скажите, как люди восприняли то, что хранитель Клару берет к себе в дом?

– Да сперва, уж конечно, пошли разговоры и пересуды, но он всем быстренько заткнул рты сообщением, что действует по приказу Парламента. Вроде как ему велено у себя оставить юную мисс до особых распоряжений. Люди его языки-то и прикусили. Кто ж в наше время отважится осуждать Парламент? Собственность Ратклиффа вроде бы реквизирована, но покамест еще никому не дарована, и Парламент, скорее всего, едва юной мисс подходящие годы выйдут, отдаст ее замуж за кого-нибудь из своих, а ее имущество отойдет ему в виде приданого. Это у них такая новая хитрость. Куда что ни повернется, а собственность все равно за мужем закреплена.

– А сам ты давно узнал, что он берет к себе Клару?

– Вчера утром. А к вечеру он уже объявил, что это приказ Парламента, – пояснил Освальд.

– Ну, все мне теперь понятно. Значит, на наших руках она не останется, – скороговоркою бросил Эдвард, ибо, при всем доверии к Освальду, не считал возможным посвящать его в тайну мистера Хидерстоуна.

За Кларой прибыли в середине следующего дня. Первыми показались из леса хранитель и Пейшонс верхом, за ними, тоже верхом, ехал грум, ведущий лошадку для Клары, а позади него шла в упряжи пустая повозка, правил которой Освальд Патридж. Эдвард выбежал, чтобы помочь мистрис Хидерстоун спешиться. Девушка, едва ее ноги коснулись земли, протянула ему руку. Столь откровенный дружеский жест вызвал в его душе ликование и показался ему тем более ценным, что для нее он по-прежнему был простым человеком из леса.

– Тронут оказанной честью, – отвесил он ей поклон.

– Но вы же знаете, что по-иному я к вам относиться теперь не могу, – отвечала она. – Только сейчас, хоть я перед вами и так в долгу, хочу обратиться с просьбой. Вы согласитесь оказать мне одну маленькую услугу?

– Любую, какая только окажется в моих силах, – поклонился ей Эдвард.

– Тогда, пожалуйста, сколь бы ни показалось вам неприемлемым предложение моего отца, не отказывайтесь от него сразу, – очень тихо проговорила она и совсем другим тоном добавила: – Ну, проводите же меня скорей в дом. Сгораю от нетерпения познакомиться с вашими сестрами. Тем более что отец мне столько о них рассказал.

Он провел ее в дом и, представив сестрам и Кларе, снова вышел на улицу, где мистер Хидерстоун о чем-то беседовал с Хамфри. Теперь, когда люди, которые сопровождали их с Пейшонс в этой поездке, были отправлены на задний двор, он держался с обоими братьями дружелюбно и абсолютно по-свойски. Эдвард ему рассказал о сундучке с деньгами и драгоценностями и прочих вещах, которые унаследовала Клара после отца.

– Боюсь только, сэр, что в вашу повозку все это за один раз не поместится, – отметил он в заключение.

– А я и не собираюсь брать ничего громоздкого вроде кровати или доспехов. Ограничусь бумагами, ценностями и теми вещами Клары, без которых ей не обойтись. Остальное может прекрасно остаться у вас до поры до времени, – ответил ему мистер Хидерстоун и, поведя глазами по сторонам, осведомился: – А где Освальд Патридж?

– Повел лошадей на конюшню, – пояснил Хамфри.

– В таком случае нам бы следовало сейчас загрузить повозку, и лучше бы мы это сделали без свидетелей, – кинул многозначительный взгляд на братьев хранитель.

– Разумеется, мы сейчас это сделаем. – Эдварду была совершенно ясна причина его опасений.

– Тогда, как только закончите, я отошлю Освальда с повозкой домой, – сказал мистер Хидерстоун.