Спиридон Вангели - Кукарека Иванович

Уже к концу урока Титирикэ случайно взглянул под стол и обомлел: весь урок он сидел за столом учительницы с развязанными шнурками!.. И это её заместитель!..

На другой день Титирикэ явился в школу важный, в начищенных до блеска ботинках с крепко завязанными шнурками. Вёл он себя независимо, хотя ему жутко хотелось есть, - он перед уходом съел только кусок хлеба с маслом. Подумал: "Наемся опять вареников - стул, не дай бог, возьмёт и развалится", - а Титирикэ уже нравилось сидеть рядом с учительницей!..

В этот день он сидел с таким видом, будто это учительница его заместитель, а не он - её... Спина больше не болела, а на стуле можно сидеть, небрежно развалясь, и то мел подать учительнице, то ручку, то классный журнал...

Ещё Титирикэ мог теперь свободно подглядывать, какие кому учительница ставила отметки, и украдкой на пальцах показывать, кто что получил, да ещё с таким видом, как будто это и его заслуга.

На третий день он, как всегда, без всякого уже разрешения сел за учительский стол и даже заложил ногу за ногу. Теперь ему казалось, что он вообще всю жизнь сидел рядом с учительницей и что ничего в этом особенного нет. Поэтому Титирикэ в этот день даже в новый костюм вырядился, будто на праздник.

Неожиданно учительницу вызвали к телефону. Титирикэ наконец-то остался один за столом и сам не заметил, как надулся, словно индюк.

- Эй! Титирикэ! - один из школьников поднял руку.

- Не Титирикэ, а Титирикэ Иванович! - строго поправил он ученика голосом, тона на два ниже обычного, и заложил руки за спину. - С уважением, попрошу! А то сейчас такую двойку тебе нарисую в журнале с твою голову, а захочу и побольше! Я с вами здесь не как чучело сижу, а для порядка!..

Кто на это засмеялся, кто кулаком погрозил Титирикэ под партой. А кто промолчал, подумав про себя: "Вдруг в самом деле что-нибудь заболит и захочется выйти из класса?! Надо, пожалуй, на всякий случай с этим... Ивановичем хорошие отношения сохранять".

Тут как раз из-за парты поднялась девочка. Одну руку осторожно к животу приложила, а другую вверх тянет и говорит:

- Уважаемый Кукарека Иванович! - весь класс как захохочет. - То есть я хотела сказать - Иван Титирикович. - Смеха ещё больше. - То есть я хотела сказать - Титирикэ Кукарекович!..

Самое смешное, что эта девочка запуталась в словах совсем не для смеха, а от того, что у неё действительно живот разболелся. Так это и понял Титирикэ, поэтому совсем на неё не обиделся, а терпеливо и вежливо, даже снисходительно сказал:

- Иди, но не больше, чем на две минуты! - Титирикэ посмотрел на часы учительницы, которые лежали на столе, и добавил: - А если встретишь директора, то скажи ему, что я, что тебе лично Титирикэ Иванович разрешил выйти! Лично-самолично Титирикэ Иванович, и смотри у меня, на этот раз ничего не перепутай!

Вдруг в класс, держась за голову, влетела учительница со словами:

- Нет! Это всё из-за Титирикэ! Из-за его парты! У нас же на сегодня назначена встреча с поэтом, и он с минуты на минуту должен приехать! А у меня совсем из головы вылетело!

- Можно подумать, - запальчиво сказал Титирикэ, глядя на учительницу как-то сверху вниз, - что сломался я сам, а не моя парта!.. И не Титирикэ, а Титирикэ Иванович!

Та только рукой махнула на Титирикэ. После слов учительницы все вдруг вспомнили, что, действительно, три дня назад говорили про поэта: приедет, мол, и будет читать стихи, и что надо обязательно приготовить ему букет цветов.

Учительница так же быстро выбежала из класса, как и вбежала, наверное, за цветами. Тут за окном раздался сигнал машины. Облепившие окна ученики увидели, как во двор школы въехала легковушка с усатым шофёром за рулём. К ним и вправду приехал поэт из столицы.

За столом учительницы Титирикэ соображал очень быстро, не то что иной раз у доски. Первоклассники - вот кто наверняка будут называть его Титирикэ Иванович, если он, конечно, устроит им тоже встречу с поэтом. Три дня назад учительница сказала им, что они ещё не доросли до такой встречи.

Титирикэ с важным видом вошёл к первоклассникам, которые тихо сидели, тоже почему-то без учительницы, и рисовали курицу с цыплятами.

- Ну, что, цып-цып-цып-лята, хотите видеть живого поэта? - спросил их Титирикэ.

От неожиданности первоклассники промолчали. Тогда Титирикэ объяснил им, что поэт - это тоже человек, ну совсем как все люди - с носом, глазами, ушами...

- Так хотите? - переспросил ещё раз Титирикэ. - Или не хотите?

- Хотим! Ещё как хотим! - на разные голоса завопил первый класс.

- Он вообще-то не к вам приехал, а к нам, - начал набивать цену этой встрече Титирикэ, - но если у кого-нибудь из вас есть денежки, так и быть... Я как-нибудь спрячу вас в своем классе, хотя это, конечно, не так-то уж просто сделать!.. Ну ладно. Так и быть... Только для вас... Из дружбы...

Первоклассники стали торопливо шарить по своим карманам, а девчонки уткнули носы в портфели.

"Дзинь-дзинь-дзинь", - звенели монетки - теперь уже не в кармане первоклассников, а в кармане Титирикэ.

Титирикэ спрятал малышей под партами, пока в классе не было ни поэта, ни учительницы. Они уже все шёпотом называли его не иначе как Титирикэ Иванович.

Из-под парт первоклассники могли видеть только ноги столичного поэта, но Титирикэ сказал, что им и этого достаточно за те гроши, которые он получил.

Поэт стал рассказывать ученикам что-то такое, отчего они всё время хохотали, а потом читал стихи.

Половины из того, что говорил поэт, первоклассники не могли разобрать, а второй половины они не понимали, поэтому всё время недоумевали, почему так смеются ребята, даже спросили об этом у Титирикэ шёпотом (он из солидарности тоже сидел на полу).

От нечего делать первый класс продолжал из-под парт пялить глаза на ботинки кишинёвского поэта, но всё равно почти ничего не понимали, кроме того, что у него тоже есть мама и он её очень любит. Когда же поэт неожиданно закашлялся, то один первоклассник довольно громко пробубнил из-под парты: "Лучше бы я мороженого поел на улице!.."

Всё это было для Титирикэ еще полбеды, настоящая беда началась тогда, когда разбаловавшиеся под партами первоклассники стали хохотать во весь голос - и больше всего почему-то в тех местах, где поэт не говорил ничего смешного.

Непрошеных гостей учительница вылавливала по одному и выдворяла в коридор, откуда они убегали на школьный двор. Другие и сами стали уползать из класса. Когда же выяснилось, что всю эту суматоху устроил не кто иной, как Титирикэ, то из класса попросили и его.

Во дворе первоклассникам было гораздо интересней, чем в классе. Одни стали вертеться возле машины поэта и задавать всякие вопросы шофёру. А так как этот шофёр был из города, то один из первоклашек потянул его немного за усы: решил проверить, не приклеены ли они, как в театре.