Галина Васюкова - Золотые росы

"Интересно, есть ли у Альки такие на ногах?" Я вспоминаю, как здорово отхлестала ее, и, к своему удивлению, почему-то не чувствую от этого никакой радости.

А облака все плывут и плывут, белые и пушистые. И нет у них ни горя, ни забот. Постепенно небо передо мной становится сиреневым - это позади меня, за сараем, заходит солнце. Извилистые края облаков - все в ярком золоте. Есть хочется нестерпимо. "Догадался бы Ленька хоть хлеба кусочек принести", - думаю я.

Белые облака куда-то уплыли, и вместо них стали появляться темные. Над лесом, как огромное чудовище, нависла туча. Она медленно надвигалась на деревню.

- О-о-ля! - раздался тревожный голос бабушки.

Я замерла. Сердце мое отчаянно колотилось, и я едва сдержалась, чтобы не броситься к ней. Бабушка звала меня долго, но я не подавала голоса.

Когда она ушла, я представила себе, как Ленька сейчас уплетает молодую картошку, и проглотила слюну. Мне даже показалось, что я слышу запах укропа, которым посыпана картошка.

Сумерки сгущались, тучи становились фиолетовыми.

В сарае зашуршала солома, послышались грузные шаги - это Буренка пришла с поля. Потом я услышала, как, ударяясь, о подойник, тоненько зазвенело молоко. Бабушка почему-то все время вздыхала, и, поскрипывая, ей вторила маленькая скамеечка, на которой она сидела.

Когда бабушка ушла, тишина пробралась в сарай. Только мерно дышала Буренка, жуя свою вечную коровью жвачку.

Выглянув из-за сарая, я увидела, что в наших окнах горит свет. Горит как ни в чем не бывало, словно ничего не случилось и я сижу там вместе со всеми за столом. Вдруг в косом квадрате света, падавшего из окна, я увидела Леньку. Он стоял, вытянув вперед голову и напряженно всматриваясь в темноту.

- Ленька! - позвала я громким шепотом.

Он прислушался и торопливо подошел ко мне.

- Ты чего здесь?

- Что на ужин было? - не отвечая, спросила я.

- Картошка.

- А мне оставили?

- Оставили.

- Ну и напрасно. Я все равно не пойду домой... никогда... - сказала я дрожащим от подступивших слез голосом.

Ленька придвинул свой нос к моему лицу и, вглядываясь, удивленно спросил:

- Ты чего?

- Пусть у вас Алька живет... вместо меня, - всхлипнула я.

- Вы что, опять поссорились? - спросил Ленька.

- А... разве она не жаловалась? - удивилась я.

- Нет. Меня мама послала искать тебя, говорит, что вы с Зинкой совсем от рук отбились, домой не являетесь до темна...

Я была озадачена. Оказывается, дома ничего не знают. Как же так? А растоптанная Алькина шляпа, а крапива?..

- А тетя Люся что? - спросила я.

- Ничего. Книгу читает, - сказал Ленька. - А Аля ее длинный халат надела и на бабушкином сундуке сидит...

- И что?

- Ничего. Молчит и в угол смотрит... - сказал Ленька.

- Нет, не могу я идти домой, - подумав, сказала я. - Не могу, пока она спать не ляжет...

- У-у, книжища знаешь какая толстая! Она ее не скоро дочитает.

- Я не про тетю Люсю, я про... Альку, - сказала я. - Ты иди и лучше мне поесть принеси, чтобы только не видел никто...

- Ладно, - обрадованно согласился Ленька, который любил всякие секреты.

- Да смотри не говори никому, что видел меня, - крикнула я ему вслед.

Ленька умчался, и я снова осталась одна.

Там, куда ушло солнце, небо еще розовело, а у меня над головой оно было совсем темное, с чернильными тучами. Становилось неуютно и даже страшно, но идти домой я не могла. И вовсе я не тети Люси боялась, как подумал Ленька. Я знала, почему Алька сидит на сундуке, прикрывая ноги полами халата, и мне было тревожно и... стыдно. Вдруг острым зигзагом полыхнула молния. Послышался треск, как будто разлетелся вдребезги тот золотой ободок, который днем окаймлял белую тучку. Я прижалась к стенке сарая.

"Что-то Леньки долго нет. Еще, чего доброго, не выпустят его из дому в грозу", - невольно подумала я, но тут же услышала его таинственный шепот:

- Оля, где ты?

Я радостно бросилась к нему и при свете полыхнувшей молнии увидела, что он не один. Рядом с ним маячила еще какая-то закутанная фигура. "Это же Алька!" - догадалась я, заметив длинный, до самых пят, халат. Над головой у нас снова треснуло, и крупные капли дождя зашуршали о соломенную крышу. Я бросилась открывать задвижку сарая, Ленька дернул Альку за полу халата, и они юркнули в открытую дверь.

- Давайте сюда! - командовала я, пробираясь в угол, откуда шел густой аромат свежего сена.

Сарай был большой и дырявый. Днем его вкривь и вкось полосовали солнечные лучи. Они были похожи на реки, в которых купались золотые пылинки. В одной половине был свален хлам, который неизвестно когда и кому принадлежал, а рядом был отгорожен закуток для Буренки. В другой половине лежало сено, и крыша здесь была поплотнее.

Буренка фыркнула, видимо, удивляясь таким поздним гостям, а мы наощупь пробрались к сену и закопошились в нем, устраиваясь поудобнее.

- Ой, осторожней, Леня. Чуть всю картошку не опрокинул, - сказала Алька.

- Мы тебе есть принесли, картошки. Попробуй, теплая еще... - сказал Ленька.

- Мы ее утащили! - восторженно прошептала Алька, протягивая мне в темноте маленькую мисочку. - На, бери. Где твоя рука?

Я молчала.

- Меня одного не пускали, - сказал Ленька, - а Аля сказала, что мы на минутку выйдем...

Запах укропа перебивал даже запах свежего сена, и я, не выдержав, протянула руку за мисочкой.

Дождь разошелся вовсю. Мы сидели и молчали, как мыши, прислушиваясь к его озорной пляске.

- Шляпа моя бедная там, на огороде, мокнет, - сказала вдруг Алька.

Я поперхнулась картошкой.

- Что же ты ее там бросила? - спросил Ленька.

- Так, - уклончиво сказала Алька.

Я догадалась: она оставила ее там нарочно, чтобы не увидела тетя Люся.

Снова сверкнула молния, и я на секунду увидела расширенные от страха Алькины глаза.

- Двигайся сюда, ко мне, - сказала я.

Ленька тоже придвинулся, и мы все втроем закутались в платок. При каждом раскате грома Алька вздрагивала и еще ближе прижималась ко мне. Я чувствовала рядом с собой ее худенькое плечо, и мне было непонятно, как я могла ее когда-то обижать.

- Скорее бы дождь кончился, - прошептала она, - а то тетя Люся сердиться будет, что я ушла...

Я так и подпрыгнула.

- Почему ты на нее говоришь "тетя Люся", разве она тебе не мать?

- Нет. У меня мамы нету и отца тоже... - как о чем-то само собой разумеющемся сказала Алька.

- Тихо! Идет, кажется, кто-то, - прошептал вдруг Ленька. Высунув голову из-под платка, я прислушалась. Сквозь шум дождя было слышно, как кто-то осторожно открывал дверь сарая.

- Наверно, бабушка нас ищет, - прошептала я.

- Давайте ее напугаем, - предложил Ленька.

Мы замерли. Сверкнула молния, и в освещенном квадрате двери мы ясно увидели темную фигуру.

- А-а-а-а!

- Гав-гав-гав!

- И-и-и-и!.. - завизжали мы на разные голоса.