Дарья Доцук - Невидимый папа

– Я же обещал тебе рассказать. Ты совсем ничего не знаешь, да? Ну да… Я на самом деле тоже не знаток его биографии, слышал только, что он сейчас в Египте. У него там бизнес – возит русских туристов по Красному морю на яхте. Они там купаются, рыбачат, загорают. А он целый день ходит в шортах. И вилла у него вроде как на побережье. Неплохо устроился, да?

Это звучит почти фантастично – наш папа в шортах рассекает на яхте по Красному морю.

– Это тебе мама рассказала?

– Да. Есть там у них одна общая знакомая, она маме периодически докладывает. Вот зачем? Мама сразу ругается. Яхта у него, говорит, хоть бы копейку прислал! Ну что тут скажешь? Я за него рад. Действительно, чего ему тут с нами возиться, когда есть Красное море! – усмехается Филипп и становится ясно, что он ни секунды не рад. – Ну да ладно! Ты какое кино любишь?

– Ужасы, – отвечаю.

– Серьёзно? – загорается Филипп. – Прям ужасы-ужасы? Про зомби, про чудовищ всяких, про маньяков?

– Ну, скорее, про призраков и сверхъестественное, – сознаюсь я.

– Мистику, значит, – кивает Филипп. – О’кей, сегодня посмотрю, чего у нас такого мистического сейчас показывают. Ты же со мной пойдёшь?

– Пойду, – разумеется, соглашаюсь я.

Филипп кивает и улыбается.

В нашем классе и в обоих параллельных творится что-то невероятное, давненько не было такого оживления. Кажется, все только и говорят что о моём брате. Конечно, никто не догадывается, что это мой брат: неделю назад у меня никакого брата не было, а братья ведь не берутся из ниоткуда, тем более старшие. Ха! Ну пусть ещё немного помучаются.

Особенно весело наблюдать страдания Мельник-Луговой-Кураповой. Ух как оно злится, это Шестиглазое чудовище! Брови сдвинуты, возмущения полные джинсы: «Что?! У этой вошки Касаткиной такой парень? Да что он в ней нашёл? Слепой, что ли?»

Теперь эта троица больше не в центре внимания. Раньше вокруг них на переменах собиралась приличная толпа девчонок-воздыхательниц, которые готовы бесконечно слушать про косметику и наряды в надежде перенять бесценный опыт Мельник-Луговой-Кураповой. А эти и рады стараться. Вернее, им даже стараться не приходится – они просто обожают демонстрировать лейблы и рассказывать, где, что и, главное, за какие деньги куплено, были бы слушатели!

Как же приятно для разнообразия пройтись по коридору и нигде не наткнуться на Катю Мельник, снимающую небрежно пиджак: «Кензо. Папа из Милана привёз», и не услышать это дружное восхищённое «Ах!».

Ну что ж, в кои-то веки модные платья и пиджаки никому не интересны. Теперь все охотятся за мной и пристают: «Ну кто он такой? Кто он такой?»

Женька всего этого не одобряет:

– Да расскажи ты им уже, а то они такого напридумывают, потом не отмоешься, – и добавляет с намёком: – Он же старше тебя.

– Ой, да ладно! Весело же, как их корчит! – смеюсь я и подзадориваю: – Завидуешь моей популярности?

Женька почему-то обижается:

– Нет, не завидую.

– Жень, ну это же шутка! Ты чего?

Но Женька заходит в класс и рисует всю перемену. Когда она рисует, с ней говорить бесполезно: она никого и ничего не замечает. Она вся там – в карандашных вампирах, призраках и готических замках.

А меня тут же окружают девчонки – слетаются, как голуби на хлебные крошки:

– Жень, ну расскажи! А где вы познакомились? А сколько ему лет? А вы встречаетесь, да? Официально? У вас всё серьёзно?

– Извините, это личное, – отвечаю я и удаляюсь.

«Личное» – звучит значительно. Это не детские секретики, а настоящий секрет, и ещё больше распаляет их любопытство. Они чуть не визжат. Приятно всё-таки, когда за тобой вот так все бегают. И Шестиглазое куда-то попряталось – совсем хорошо. Никто не язвит, не поддевает – прямо райская жизнь!

Как-то раз после обеда случается неслыханное: в коридоре ко мне подходит Шестиглазое собственной персоной. Не подзывает небрежно, а само подходит.

– Женя, привет. Хочешь жвачку? – вежливо и дружелюбно предлагает Катя Мельник. Она как будто лицо и голос поменяла, и вообще, в неё, похоже, вселился инопланетный разум. Или просто разум.

– Да нет, спасибо.

Но Катя не теряется. У Шестиглазого, конечно, всегда есть запасной план, а может, даже два или три. Мельник ласково глядит на мой свитер, как если бы у меня на шее повисла маленькая коала.

– Ой какая уютная кофточка! Тебе синий так идёт! – говорит. Остальные две головы поддакивают. – Нам, брюнеткам, синий вообще очень идёт. Кстати, я давно хочу у тебя спросить, ты каким шампунем пользуешься? У тебя очень хорошие волосы. – Она осторожно берёт двумя пальцами прядь моих волос и пробует на ощупь, как ткань в магазине. – Такие густые, волнистые. Как ты добиваешься такого эффекта?

Мама верит в чудодейственную силу касторового масла, она помешана на натуральной косметике, но Шестиглазому об этом, конечно, знать не обязательно. Тут как в американских детективных сериалах: «Всё, что вы скажете, может быть и будет использовано против вас в суде».

Мне отчётливо видится, как Катя поджимает губы и подхихикивает: «Касторовое масло! Девочки, вы слышали? Она голову касторкой мажет!» Пусть уж лучше думает, что у меня от природы волосы такие и шампуни тут ни при чём.

– Ну, когда как, – пожимаю плечами я. – Мне, в принципе, любой подходит. Просто выбираю тот, который для нормальных волос.

Для Шестиглазого это почти оскорбление. Говорить ему в лицо, что у тебя что-то нормально?

«У этой вошки шампунь для нормальных волос?» Куда правильнее сказать: «Ох, как я с ними мучаюсь, с этими лохмами! Как они пушатся – это просто ужас! Ни уложить, ни в косу заплести. Я всё перепробовала. Катя, помоги! Без тебя никак!»

И тут Шестиглазое заулыбается, пожалеет, подскажет: «А ты попробуй то-то и то-то. Моей двоюродной сестре – у неё тоже ужасные волосы – очень помогло»

Нет уж, на это я не поведусь.

Катя Мельник расплывается в противной деланный улыбочке:

– Повезло тебе.

Она похожа на змею, которая вопреки своей природе пытается подружиться с мышью. Как, должно быть, Катю бесит, что настали времена, когда её господство напрямую зависит от меня, какой-то там «вошки», и моей тайны. Я-то всё прекрасно понимаю: если Мельник удастся выведать что-нибудь про моего «парня», к ней тут же все снова потянутся.

Катя настроена решительно. Без победы она не уйдёт. Она снимает с головы ободок с мелкими серебряными цветочками и пристраивает у меня в волосах.

– Вот, примерь-ка! Это настоящие кристаллы Сваровски. Тётя подарила на Новый год, купила на фабрике Сваровски в Инсбруке.

Две придаточные головы в шоке – видно, никто из них не удостоился высокой чести примерить корону из Инсбрука.

– Тебе очень идёт! – воркует Катя. – Если хочешь, возьми на неделю. Твоему парню наверняка понравится.