Анне Вестли - Папа, мама, восемь детей и грузовик

Это была замечательная маленькая собачка. Она сидела на коленях у Мадса и смотрела в окошко. Всякий раз, как она видела на улице другую собаку, она начинала лаять.

К детям подошёл кондуктор.

- Возьмите билеты, - сказал он.

- Два детских, - попросил Мадс.

- Два детских и один взрослый, - поправил его кондуктор.

- А мы едем без взрослых.

- Я вижу, - сказал кондуктор. - Но собаке полагается взрослый билет.

- Конечно, мы возьмём ей билет, но тогда у нас не останется денег на обратную дорогу, - прошептал Мадс.

Кондуктор получил деньги, а Самоварная Труба была очень горда тем, что едет по взрослому билету.

И Мадсу и Моне казалось, что трамвай идёт слишком быстро. Вот трамвай остановился на конечной остановке. Самоварная Труба изо всех сил натянула поводок.

Дети пошли точно, как сказала мама, и скоро дошли до дома No 25.

- Позвони ты! - сказал Мадс.

- Ладно! - Мона нажала кнопку. Им долго никто не открывал.

- Может быть, никого нет дома? - Мона даже раскраснелась от этой мысли.

- Подождём - увидим, - сказал Мадс.

Мона позвонила ещё раз. И тут они услышали, как кто-то, шлёпая туфлями, идёт к двери. Наконец им открыла дверь старая дама.

- Ганнибал, да, никак, это ты! - воскликнула она. - Вот хорошо! По правде говоря, я совсем не знаю, что с тобой делать. Мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой случилось какое-нибудь несчастье. Это вы его нашли, дети?

- Да, её нашла вся наша семья, - сказала Мона. - Мы нашли её далеко в лесу. Она, бедненькая, была такая голодная и так дрожала от холода. Наверное, поэтому ей очень понравилось у нас дома. Она могла лежать у нас под печкой подряд день и ночь и всё греться. А у вас есть печка?

- Нет, у меня только паровое отопление, но всё-таки у меня хорошо и тепло, - ответила дама. - Заходите, пожалуйста, и всё увидите сами.

- Спасибо, нам очень хотелось посмотреть, как ей у вас живётся, сказал Мадс.

Когда они вошли в комнату, дама сказала:

- Ганнибал, да у тебя, кажется, новый ошейник и цепочка! Можете забрать их домой, дети.

- Нет, нет, не надо! - испугалась Мона. - Папа купил их специально для Самоварной Трубы на память от нас.

- Самоварная Труба? Это вы так назвали Ганнибала?

- Да, она же нам не сказала, что её зовут Ганнибал, - ответил Мадс. - И нам показалось, что имя Самоварная Труба ей очень идёт.

- А вы обрадовались, когда узнали, что у собаки есть хозяин? спросила дама.

- Нет, - сказала Мона. - Мы так надеялись, что никто не будет её искать и она останется у нас навсегда. Вы даже не знаете, как ей хорошо у нас.

- Вот как, - сказала дама и умолкла, о чём-то думая.

Мадс и Мона переглянулись. Дама явно не хотела больше с ними разговаривать.

- Ну, нам пора домой, - сказал Мадс. - Прощай, Самоварная Труба, будь счастлива!

Он наклонился и погладил собаку. А Мона стала перед ней на четвереньки и сказала:

- Если ты ещё раз убежишь отсюда, то приходи прямо к нам. Ладно?

В это время дама очнулась от задумчивости.

- Разве вы так спешите? - спросила она. - Мне хотелось спросить у вас одну вещь. Вы не ошиблись, когда сказали, что вам хотелось бы иметь эту собаку навсегда?

Мадс не успел опомниться, как Мона сказала:

- Конечно, нам бы очень хотелось, чтобы она осталась у нас, но на нет и суда нет, как говорит наша мама, и раз это ваша собака, значит, она ваша, и тут ничего не поделаешь.

- Подождите минуточку, - сказала дама. - Эту собаку прислала мне дочь несколько месяцев назад. Она думала, что мне будет не так одиноко с ней, потому что я живу здесь совсем одна. Но дело в том, что именно теперь, в старости, мне очень понравилось путешествовать. Я собираюсь ехать за границу и не могу взять с собой Ганнибала. И я думала: если я найду каких-нибудь хороших людей, которые захотят взять его к себе, то отдам его. А кроме того, мне трудно ходить с ним гулять. Я вот попробовала выпустить его одного, и вы сами видели, что из этого получилось. Как вы думаете, ваши мама и папа разрешат вам держать дома собаку?

- Ну конечно, обязательно разрешат, - сказала Мона.

- Самое главное, чтобы вы не передумали. Уж очень тяжело было бы снова расставаться с ней, - сказал Мадс.

- Нет, нет, я-то не передумаю, потому что на следующей неделе буду уже в Дании, а ещё через две недели - во Франции. Я вернусь домой только к лету, и тогда, если хотите, можете прийти ко мне в гости, но собаку я отдаю вам навсегда. Вот вам её родословная и квитанция о том, что налог за этот год уплачен.

- Какая вы добрая, - сказал Мадс. - А теперь мы пойдём, нам уже пора.

- Посидите ещё немножко, - сказала дама. - А потом я вызову по телефону такси, чтобы вы вместе с Ганнибалом доехали домой на автомобиле. Деньги на такси я вам дам.

- Вы, наверное, очень богатая? - спросила Мона.

Дама звонко рассмеялась.

Потом она позвонила по телефону, и скоро Мадс, Мона и Самоварная Труба уже ехали домой в красивой красной машине.

Это было необычное зрелище, когда красивая красная машина остановилась перед домом, где жили дети. Мадс расплатился с шофёром, и у него осталась ещё целая крона.

Самоварная Труба вихрем поднялась по лестнице, влетела в квартиру и поскорей спряталась под печку.

- Как приятно снова видеть тебя, - сказала мама. - Надеюсь, ты теперь останешься у нас навсегда?

"Гав!" - ответила ей Самоварная Труба.

Как вы думаете, что это значило?

САМОВАРНАЯ ТРУБА ИДЁТ НА СВАДЬБУ

Папа, мама и все восемь детей были очень горды тем, что у них появилась собака. Она была, конечно, самой замечательной собакой хотя бы уже потому, что у неё были и имя, и фамилия. Ведь старая дама называла её Ганнибалом, а дети - Самоварной Трубой. Вот и получалось: Ганнибал Самоварная Труба. Но дети обычно звали её Самоварной Трубой так им больше нравилось.

Днём Самоварная Труба любила лежать под печкой и греться, а ночью, когда печка была холодной, ей приходилось искать себе местечко потеплее.

- Пусть она спит со мной, - сказал Мадс.

- Или со мной, - сказала Мона.

И все остальные дети тоже хотели, чтобы Самоварная Труба ночью спала в их кроватях, но мама твёрдо сказала "нет".

- Вспомните, ведь Самоварная Труба не моет ноги перед сном. А она гуляет по улице в любую погоду. Я не хочу, чтобы эти грязные лапы пачкали ваши простыни.

А папа стоял и смотрел на кровать Мортена. Она была такой же длины, как кровати всех детей, но Мортен не занимал и половины, когда ложился.

- Мы перегородим кровать Мортена поперёк и сделаем из неё две: одну для Мортена, другую для Самоварной Трубы, - сказал папа.

Такое предложение всем понравилось. Папа принёс инструменты, дощечку и сразу всё устроил, а Самоварная Труба лежала под печкой и смотрела на папу.

- А ведь ей нужна подстилочка, - сказала мама.

- Да, да, - пробормотал папа. - Но если нам опять придётся тратить на неё деньги, то, боюсь, нам будет не по карману держать собаку.