Валерий Квилория - 22 шага против времени

– А всё же, – настаивал Шурка.

– С одной стороны мёд кладёте, – поставил на край стола ладонь помещик, – а с другой, – поставил он напротив другую ладонь, – сладкий взвар с травами да пряностями – шалфей, имбирь, корень валерианы, гвоздика, корица, кардамон, мускатный орех, лавровый лист и непременно зверобой. Доводите до порядочной густоты, а затем хлоп! – тут Переверзев хлопнул в ладоши, – и соединяете травяной взвар с водой на меду.

– Откуда вы так всё хорошо знаете? – удивился Шурка.

– Да ведь я почитай пятнадцать годков в пехотном полку отслужил, – развёл руками Марьян Астафьевич. – Во всяких переделках бывать приходилось. В суровые зимы токмо горячим сбитнем и спасались.

После обеда Переверзев пригласил друзей в гостиную красного дерева.

– Не желаете ли, господа? – достал он из кармана халата нераспечатанную колоду карт.

Друзья растерянно переглянулись.

– Банк?

– Рест?

– Квинтич?

– Веньт-Эн?

– Кучки?

– Юрдон?

– Гора?

– Макао?

Мальчишки лишь пожимали плечами – ни одной из этих карточных игр они не знали.

– Тогда, может, Штос или Три и три?

– Рокамболь?

– Ломбер?

– Вист?

– Пикет?

– Тентере?

– А ля муш?

Совершенно обескураженные столь длинным перечислением, Шурка с Лерой только головами трясли.

– Гмы-гмы, – растерялся слегка и сам помещик. – Неужто предпочитаете Панфил? Нет?

– Извините, – промямлил Шурка, – но мы…

– А Тресет, Басет, – перебил его помещик, – Шнип-шнап-шнур, Марьяж, Три листка, на худой конец Ерошки с Хрюшками али Дурачки внавалку?

– Ми не есть игруны, – пришёл другу на помощь Лера.

– Мы не научены, – пояснил Шурка.

– А чего тут знать.

Марьян Астафьевич сел за ломберный [35]столик и указал Лере место напротив.

– Садитесь, граф. А вы, князь, смотрите, как это делается.

И помещик движением одной руки с треском распечатал колоду. Да так ловко, что только клочки упаковочной бумаги в разные стороны полетели. «Ух, ты, – подумали разом друзья, – да он нас враз обыграет». Заметив выражение их лиц, бывший пехотный подпоручик усмехнулся.

– Не бойтесь, сыграем по маленькой, – заверил он, – тут никакой премудрости нет.

И принялся объяснять правила игры в штос.

– Я, к примеру, буду метать банк. У каждого из нас будет по талии.

– Буде есть чего? – не понял Лера.

– Экий вы зелёный, – покачал Переверзев головой. – Талия, значит, колода.

И он протянул Лере нераспечатанную колоду карт.

– Одну карту из своей колоды достаньте и положите на стол, но мне не показывайте. Теперь объявляйте ставку.

– Ви говорить про деньги?

– Ну, да. Сколько хотите на кон поставить?

Лера вопрошающе посмотрел на Шурку. Тот открыл было рот, чтобы подсказать… Но тут в гостиную заглянула помещица.

– Князь, – окликнула она Захарьева. – Не будете ли так любезны сопроводить меня?

– С радостью, – нехотя поднялся со стула Шурка.

Как истинный джентльмен, раскланялся и удалился.

– Ну что, граф, – напомнил помещик, – ваше слово?

Лера задумался, пытаясь вспомнить, какие деньги ходили в конце 18 века. «Копейка [36], – рассуждал он, – точно была. Но копейки, наверное, маловато будет. Ещё засмеёт помещик. А что Варя говорила? Ага, 5 копеек дают за 70 сантиметров холста, а за 4 рубля – 410 грамм чая, – вспомнил он и засомневался. – Что-то не сходится: тут несколько копеек за целый кусок материи, а там несколько рублей за какую-то пачку чая». Лере было невдомёк, что чай в те времена считался деликатесом и стоил неимоверно дорого. А всё потому, что единственным поставщиком был Китай, и чай в Россию завозили через Забайкалье и Сибирь. Но он этого, конечно, не знал. Решив не связываться с копейками, Лера изо всех сил напряг память.

Из других старых денег вспомнил названия грош [37], полушка [38], деньга [39], алтын [40]и пятиалтынный [41], гривенник [42]и двугривенный [43], а ещё полтину [44]и целковый [45]. Но какие суммы они обозначали и в какие времена имели хождение, он, конечно, не знал. Поэтому, чтобы не опростоволоситься, Лера решил поставить на кон рубль. «Рубль во все времена был рубль», – справедливо рассудил он.

Услышав размер ставки, Переверзев несколько удивился. Да и было отчего. В те времена корова стоила меньше 5 рублей.

– Значит, по маленькой? – весело подмигнул помещик и принялся метать карты из своей колоды.

Пока отставной подпоручик метал штос, жена его с Шуркой под руку прогуливалась по парку.

– Князь, – говорила она томным голосом, – расскажите про королевство аглицкое, в коем вы вместе с графом обретались.

Шурка задумался, и если бы помещица обладала сверхспособностями, то ощутила бы, как издалека, откуда-то из города Санкт-Петербурга, несётся по воздуху прямо в её усадьбу незримая глазу информация.

– Государство аглицкое, – взялся пересказывать Шурка архивную запись, – делится в три королевства. Два на едином острову – аглицкое и шкотское [46], а третье, ирлянское [47], на острову особливом. Сие государство пределы свои имеет, со всех сторон море-океан, и ни с которым государством рубежей у оного нет. И есть государство аглицкое богатое, изобильно зело [48]скотом, паче [49]же овцами, из шерсти коих выделывают сукна и иные товары, а после развозят во все страны. Пшеницы зело тамо много родится. Из руд у них премного исходит олова и свинцу. А паче богатеют народы сих государств от купечества, и посему множество у них кораблей. На них же обходят они все моря-окияны, и сила их воинская состоится на мори, понеже [50]могут кораблей сто воинских собрать. Правится то государство властью не самодержавною, но купно [51]с народом, понеже в сеймах два суть у них дома. Един именуется вящий [52] – в том король и все сенаторы и вельможи. Во втором всего посполства [53]государства, их выборные люди. И тако о всяких делах великих советуют и согласуются.

– Ах, как занятно! – восхитилась помещица. – А мы тут живём, аки медведь в берлоге, и ничегошеньки не ведаем.

В это время на дороге, что шла вдоль ограды парка, показался верховой.

– Гляди-ко, наш капитан-исправник, – признала знакомого Переверзева, когда всадник подъехал ближе. – Не далее как в прошлом годе дворянское собрание определило их заведовать уездной полицией [54]. Тогда же и моего Марьяна Астафьевича в заседатели избрали [55].

– Здравия желаю, Фёкла Фенециановна! – приподнял фуражку с кокардой капитан-исправник.

– И вам доброго здоровья, – поклонилась помещица и указала на Шурку. – Сей вельможа – князь Захаржевский, гостят у нас.

– Александр Евтухович, – снял треуголку Шурка.

– Азбукин, – вновь взялся за козырёк фуражки исправник. – Симеон Романович.

– Куда путь держите, не к нам ли? – поинтересовалась помещица.