Сборник - Книга сказок. Коллективный сборник сказочных историй

Так шли дни до осени, а там уж и свадьбу играть самое время. Как раз после самой большой ярмарки, на которой можно удачно продать товары, чтобы безбедно прожить с молодой женой весь год. Собрал Милорад всё, что за лето на продажу выковал, и отправился с сельским обозом в ближайший город, наказав Бояне за кузней присматривать да к свадьбе готовиться. И только скрылась из виду последняя телега, как появились в деревне странники, побывавшие во многих дальних землях, повидавшие немало чудес. Теперь возвращались они по своим домам, отдыхая по пути то в чистом поле, то у добрых людей. Надо сказать, что худых дел за ними никогда не водилось, а потому на постой странников пускали охотно. И то верно: коли уж в чужих землях человек не сгинул, значит мудрость да удача – его спутники верные, а за кров и доброе отношение, глядишь, и в твоем доме от хорошего человека ума и везения прибудет.

Вот и на этот раз никто путникам отказать не посмел, устроили всех по домам. Только одна странница ничье приглашение не приняла, а отправилась прямиком к ручью, постучалась в дом кузнеца, где в отсутствие жениха хозяйничала Бояна. Была та женщина едва ли не краше Кузнецовой невесты: волосом черна, бела кожей. Да только и сами спутники её, и ребятня сельская почему-то обходили странницу, предпочитая без нужды с нею не заговаривать. Почему так, никто объяснить толком не мог. Но было в ней что-то, чего лучше не касаться, не ведать, не испытывать. То ли в голосе сила тайная слышалась, то ли в больших тёмных глазах недобрые искры посверкивали. Сторонились её люди, а ей и горя мало: ходит, смеётся, улыбается чему-то своему. Вот и Бояна на миг задумалась, а пускать ли незнакомую женщину? Однако ж обычай нарушить не решилась. Устроила странницу на тёплой печи, накрыла стол, и стали они за ужином друг друга беседой развлекать, как положено хорошей хозяйке и доброму гостю. Звали путницу Гордана, шла она аж из самой Аравии, много чудесного и опасного повидала на своем пути, о многом Бояне поведала. Заслушалась её девушка, забыла и про свою нерешительность, и про опаску, с которой смотрели люди на Гордану. Время шло к полуночи, а хозяйка с гостьей всё не наговорятся.

– А где ж брат твой, Боянка? – поинтересовалась странница. – Почему к нам не вышел или не боится сестру одну оставлять?

– У меня нет брата, – удивилась Бояна. – Это дом жениха моего, кузнеца Милорада.

Девушка и сама не заметила, как рассказала гостье всю свою историю от начала до сего дня, поделилась мечтами своими, показала заветные серьги – самый первый подарок будущего мужа. Не заметила она и того, как недобро блеснули глаза Горданы, внимательно слушавшей рассказ о чужой радости, жадно рассматривавшей кузнецов дар.

– Хороши серьги, красавица! А сам мастер, небось, куда лучше? Я вот мало не всю жизнь по свету брожу, а такого не встретила. Не боишься, что если меня увидит, так тебя и позабудет? – вроде бы в шутку спросила Гордана.

– Нет, не забудет меня мой Милорад. Холоден будет ему чужой очаг, жёстким покажется хлеб из чужих рук. А меня он всегда узнает, хоть башней каменной, хоть медведицей бурой стану.

– Ну, значит, так тому и быть, – улыбнулась гостья и отправилась спать.

И Бояна тоже в эту ночь спала, словно зачарованная: не потревожили ее ни сны, ни посторонние звуки, ни даже петушиный крик, привечающий зорю. Проснулась она уже к полудню. Собственное тело показалось тяжёлым и неуклюжим, лавка – слишком маленькой, а в избе вдруг стало слишком жарко. Уж не заболела ли? Тут вспомнила Бояна, что в доме ночевала странница, попробовала её позвать. Но из горла вырвалось только страшное звериное ворчанье. Испугалась девушка больше прежнего, рванулась с ложа, скатилась на пол и встала на четыре толстых мохнатых лапы, украшенных страшными когтями. Нет, не может это быть явью! Разве бывает так, чтоб уснуть человеком, а проснуться зверем лесным? Может быть, Бояна всё ещё спит, чего только ночью не привидится? Тут блеснула на лавке одна из серёжек. Видать, расстегнулся замочек, когда она во сне ворочалась. Бояна протянула к Кузнецову подарку лапу в надежде, что вот сейчас проснётся, и всё станет на свои места. Но когти не хотели снова становиться пальцами, а серебряная застёжка больно уколола то, что некогда было тонкой девичьей ладонью. Но и боль не принесла желанного пробужденья. Откуда-то сзади раздался неприятный издевательский смех. Бояна обернулась и увидела Гордану.

– Ну, как? Узнает теперь тебя твой кузнец? Да и захочет ли глядеть на толстолапую медведицу? С лесным зверем в человеческом доме разговор короткий: рогатину в горло, мясо закоптить, а шкуру на пол бросить… А коли такой беды не хочешь, ступай себе в лес. Вернётся Милорад, уж я его встречу, не обижу. Вот, сама полюбуйся!

Гордана, смеясь, провела рукой по лицу, и Бояна сквозь звериные слёзы увидела уже не чёрную ведьму, а себя. Ту себя, какой она заснула вчера, какой последний раз видел её Милорад. Какой она уже никогда не будет. А колдунья подобрала оброненную девушкой серёжку, и тут же в руках у неё появилась вторая – точная копия. Вот только звенеть созданный Горданой морок не мог. Как она ни старалась, фальшивая серёжка петь не хотела. Решив, что никто ничего всё равно не заметит, ведьма распахнула дверь и выпроводила медведицу Бояну вон из дома.

– Нет тебе пути обратного, – кричала Гордана ей вслед. – Ни добрым вилам, ни древним богам не снять моего заклятья. Ищи себе медведя в тёмном бору!

В тот же день вернулся и ярмарочный обоз. С большой прибылью пришли мастера в свои дома. И кузнец тоже не с пустыми руками к будущей жене отправился. Обнял на радостях ту, что вышла его встречать, показал привезённые из города подарки, отдал деньги, сел за стол отдыхать. Подала ему хозяйка свежего молока да хлеб из печи. Попробовал Милорад – и чуть не подавился. Никогда ещё такого не бывало, чтоб хлеб у милой выходил горький да жёсткий. Оставил кузнец несъедобную горбушку, напился молока и пошёл в кузницу инструмент разбирать, огонь в горне разводить. Соскучились руки по любимой работе. Всё ж его дело – нужные людям вещи ковать, а не на базаре торговать. Да вот напасть: сколько угля ни подбрасывай, огонь выходит недостаточно жарким. То чадит, то шипит, то и вовсе гаснет. Что ж за день такой невезучий? И хозяйка его, куда ни ступит на дощатом полу – везде занозу в пятку получит, что ни возьмёт в руки – всё непременно сломается или разобьётся. Ровно сглазил кто весь их дом! Злилась фальшивая Бояна, ругалась словами, которых кузнец и в городе не от всякого нетрезвого сапожника слышал.

– Что с тобой, Боянка? – поинтересовался кузнец. – Или не рада мне? Или что недоброе случилось?

– Не видишь, устала я, – огрызнулась Бояна, не справившись с раздражением от постоянных неудач. – С ночи тебя жду, а ты вон когда явился. Ешь давай и под руку не болтай. Или хлеб мой не нравится? Так иди и поищи себе другого!