Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах (Том 1, Повести и рассказы)

Таня обрадовалась.

- А, вернулся! - сказала она. - Ну и хорошо. А ты всё-таки скажи: зачем ты ночью уходил?

Но снеговик задумчиво глядел куда-то своими угольками и ничего не отвечал Тане.

БАНЯ

Таня и Алёнка играли в жохи. Жохи им сделал дедушка. Он взял гладкую ольховую палочку, разрезал на ровные кусочки, а потом каждый кусочек расколол пополам.

Вот и получились жохи.

А играют в них так. Возьмут в горсть и бросят на стол. Одна палочка ляжет на плоскую сторону - это жох. Другая ляжет на горбатую - это ничка. И нужно щелчками выбивать: жохом в жох, а ничкой в ничку. И при этом ни одной другой не задеть и не пошевелить.

От усердия подружки взгромоздились на табуретки с ногами. А иногда, чтобы ловчее бить, совсем ложились на стол. Алёнка била потихоньку, жохи у неё ходили вяло и останавливались на полпути. А у Тани жохи даже со стола летели и вместо одного сразу пять жохов сбивали. И кон тянулся долго, потому что обе проигрывали.

Девочки и не заметили, как засинело в окнах. Мать пришла с работы.

- Со льном разделались, - сказала она, - весь обтрепали. А пыли-то сколько!

Она сняла полушалок и вытрясла его в сенях. Таня поглядела на неё:

- А у тебя и на волосах пыль! И на бровях тоже!

- Ступай-ка в баню, - сказала матери бабушка, - сегодня с утра баню топят. И Татьяну с собой возьми.

- Нет, не пойду я! - закричала Таня. - На мне пыли нету! И мне некогда - я в жохи играю!

- Да ведь сегодня суббота, всё равно надо в баню идти, - сказала мать.

- Я потом пойду, с бабушкой!

- А бабушка поздно пойдёт, после всех.

- И я после всех.

- Ну, иди с бабушкой, - сказала мать.

И ушла в баню.

Совсем синими стали окна, только морозные серебринки светились на стёклах. Подружки доиграли кон, оделись и убежали на улицу.

- Куда это, на ночь глядя! - закричала им вслед бабушка. - Смотрите, недолго!

Но Таня ничего не ответила, будто не слыхала.

Девочки побежали на пруд, покатались с маленькими ребятишками с ледяного бугра, поиграли в снежки. Потом сбегали к Алёнке домой посмотреть новый календарь с картинками, который недавно привезли из города.

И, когда уже совсем стемнело и затихло на улице, а в окошках засветились огоньки, Таня пошла домой.

Уж теперь-то ей бани опасаться нечего: бабушка, наверное, пождала-пождала да и ушла одна.

Но не успела Таня порог переступить, а бабушка ей навстречу:

- А! Как раз вовремя! Пойдём скорей, банька нас с тобой заждалась совсем.

- Куда идти? Уж ночь наступила, спать надо! И зачем только эти бани строят!

Но бабушка взяла её за руку и повела. И разговаривать не стала.

Колхозная баня была новая, большая. Она стояла среди сугробов, у самой речки. Узкая глубокая дорожка вела к ней, а недалеко от крыльца чернела прорубь, чтобы поближе в баню воду таскать.

В бане уже никого не было - Таня с бабушкой пришли позже всех.

Лавочки в бане были белые-белые, начисто промытые. От печки так и несло жаром, над большим котлом поднимался пар к потолку, а на потолке собирались крупные капли и падали вниз сквозь пар прямо на Таню. И Таня каждый раз кричала:

- Ой, бабушка! С потолка дождь идёт!

Таня мылась и плескалась в деревянной шайке и не боялась проливать воду на пол, потому что пол и так был залит водой.

- Бабушка, а можно я на полок влезу? - спросила Таня.

- Ну что ты! - сказала бабушка. - Там жарко, угоришь.

Но Таня всё-таки полезла. А на лесенке остановилась. На полке в жарких сумерках что-то чернело, притаившись в углу.

- Бабушка, - сказала Таня шёпотом, - а на полке у нас кто-то есть... Вроде барсук...

- Ну, какой там барсук! - сказала бабушка. - Все барсуки теперь в лесу, в норках спят!

- А может, он из норы-то выскочил - да сюда, погреться?

Таня поднялась на одну ступеньку. Потом на другую. И вдруг засмеялась.

- Бабушка, а это веник! - закричала она. - Это просто веник там у стенки притаился! А я думала - может, барсук...

Таня стащила с полка мокрый, распаренный веник. Бабушка покачала головой:

- Вот какой у тебя барсук-то лохматый! Дай-ка его сюда, я тебя попарю.

Бабушка вымыла Таню и сказала:

- Ну, одевайся, домой пойдём.

Но Тане уже не хотелось уходить:

- Подожди, бабушка, дай мне ещё помыться!

- Вот ведь ты какая у нас поперешная, - сказала бабушка, - в баню зовут - не идёшь, из бани зовут - тоже не идёшь!

Бабушка закутала Таню в большую шаль. Они шли по узкой тропочке, снег хрустел, и большие морозные звёзды мерцали сквозь кусты.

Когда Таня и бабушка вошли в избу, дед сказал:

- Ну, вот и наши из бани идут. С лёгким паром вас!

ТАНЯ ВЫБИРАЕТ ЁЛКУ

Один за другим проходили зимние дни - то вьюжные, то снежные, то морозные и румяные. И с каждым днём всё ближе да ближе подходил Новый год.

Как-то раз Таня пришла с улицы с громким плачем.

- Ты что? - спросила бабушка. - Руки отморозила?

- Я не отморозила руки! - прорыдала Таня.

- Ну, тогда что же? Мальчишки отколотили?

- Нет, не отколотили!

- А тогда что же стряслось?

- В школе ёлку будут делать... А нас не возьмут... Говорят - до школы далеко, маленькие замёрзнут... А мы и не замёрзнем даже ни капельки!..

- И правда, - сказала бабушка, - куда вы такую-то даль по морозу потащитесь!

- Да-а! "По морозу"! А там ёлка будет вся наряженная!

- Эва беда какая! А мы возьмём да свою нарядим!

- А где она у нас?

- Вот дед поедет за хворостом да и срубит.

- А чем наряжать?

- Найдём чем.

- И Алёнку позовём?

- Конечно, позовём.

Таня вытерла слёзы и сразу повеселела. После обеда дедушка стал запрягать лошадь.

Бабушка сказала ему:

- Дед, не забудь, сруби нам ёлочку. Да получше выбери.

- Какая встретится, ту и выберу, - сказал дедушка.

Но Таня закричала:

- Ой, дедушка, ты не такую выберешь! Надо пушистенькую. И чтобы прямая была. И чтобы густая. Дедушка, давай я сама с тобой поеду, а то ты не такую привезёшь!

- Поедем, - сказал дедушка. - А замёрзнешь - не реветь.

- Не буду реветь, - сказала Таня.

И тут же забралась в розвальни.

Лошадь бежала рысью по гладкой дороге.

В лесу было тихо, деревья стояли совсем неподвижно. Они словно увязли в снегу да и заснули.

Села какая-то птица на ветку и стряхнула сверху снежок прямо Тане на голову.

- Дедушка, а ведь холодно деревьям в лесу стоять, - сказала Таня.

- Конечно, холодно, - сказал дедушка, - и вьюжно и морозно.

- А как же они терпят?

- Так вот, терпят и молчат - переживают тяжёлое время. Как и человек всё равно.

- Человек-то не молчит, - подумав, сказала Таня, - человек-то возьмёт да заплачет.

- Ну, кто заплачет, тот человек не настоящий. Настоящий человек беду молча выносит.

Таня вспомнила, как она утром плакала, и примолкла.

В лесу, около самой дороги, лежала куча хворосту. Дедушка её ещё с осени приготовил.

- Я буду хворост на сани складывать, - сказал дедушка, - а ты пока что ёлку себе выбирай.