Братья Бондаренко - Сказки Гореловской рощи

Но так как Барсук был умным барсуком и знал

что небитым быть лучше, чем битым, кинулся он в кусты и с той поры старается не попасться Медведю па глаза. А Медведь вышел на полянку, осмотрелся, покачал нечесаной головой:

— Нет еще никого. Эх, мелкота. Нашли, гляди, теперь по сучку и донести не могут. Не то что я — почти целое дерево приволок. Сейчас разожжем с Зайцем костер и начнем щи варить. Пока остальные придут, а уж у нас и щи готовы будут.

Но смотрит Медведь: один он посреди полянки. Зайца нет. В траве обглоданная капустная кочерыжка валяется, а из лесу доносится тоненький голосок Ежа:

— Я тоже прутик в общий костер несу. Мне тоже дадите щец похлебать.

— Втюхался! — обмер Медведь. Заплескались в голове мысли тревожные: — Подумают на меня теперь. Скажут: «Съел Медведь кочан капусты и не поделился ни с кем». Срамотища-то какая. И так как Медведь был умным медведем, то он не стал дожидаться, пока соберутся на поляну звери и увидят его, большого, возле маленькой обглоданной капустной кочерыжки. И хоть ленив бегать был, бросился со всех ног в кусты и спрятался у себя в берлоге.

И пошла с той поры у зверей дружба врозь. Прячутся они друг от друга по кустам, стыдятся в глаза поглядеть. И все ищут Зайца, чтобы признался по честному, что это он съел капусту. Зайцу признаться не трудно, да не уверен он, что его бить не будут, оттого и носится по лесу, прячется ото всех. Уж больно битым Зайцу быть не хочется, потому что считает он, что небитым быть лучше, чем битым».

Не успел волк закончить свою сказку, как вскочил заяц с Рыжими Усами и закричал:

Неправда! Не было такого!

Волк пожал плечами:

— Я не говорю, что это сейчас было. В древности.

И он постучал себе лапой в грудь:

— Поверьте, я говорю искреннюю правду. Мне это лично мой дед рассказывал — волк Зубастая Челюсть.

Закричали и другие зайцы:

— Не было такого!

— Это он все придумал.

— Не верьте ему.

Шум поднялся.

Медведь Михайло улыбался, он был доволен. Гремел густым басом:

— Ага, завозились, длинноухие. Давай, волк, говори, что завещали нам предки. Это нам каждому знать надо.

— Я буду говорить, Михайло Иваныч, потому что вы всего еще не знаете. Ведь зайцы они... они иногда вслух говорят одно, а про себя думают совсем другое.

— Неправда! — шумели зайцы.

Они привскакивали с мест.

Размахивали лапами.

Громче всех кричал заяц с Рыжими Усами:

— Это оговор, не слушайте его. Мы, зайцы, что думаем, то и говорим. В этом и беда наша.

А волк стукнул себя лапой в грудь, сказал:

— Что ж, мне вы можете и не верить, но ведь я не свои сказки рассказываю, а передаю вам сказания наших предков. А этим сказаниям вы обязаны верить, потому что сказания наших предков — это их завещание, это их наказ нам. А в одном из таких сказаний вот что говорится:

«Бежал Заяц по лесу, о своих заячьих делах думал и не заметил, как вышел из-за деревьев на просеку медведь. Хватился, а тот уже совсем рядом — большой, лохматый, угрюмый. Заяц побелел. Заяц посерел. Зайцу бы надо в кусты, а он замер на месте, сжался в комочек, поднял на медведя желтенькие глазки и моргнуть даже боится.

Придвинулся к нему медведь, закряхтел:

— Куда путь держишь, косой?

— Да вот, Михайло Иваныч, — залепетал Заяц,— из деревни бегу. Ходил посмотреть, не выросла ли на огородах морковка.

— Ну и что?

— Нет пока. Ботва есть, а морковка — так, ниточки беленькие. Вот домой бегу.

— Ишь ты. Бегаешь, значит, — прогудел медведь, — а я вот хожу даже с трудом. Болею. Ревматизмы разные замучили. И бессонница по ночам спать не дает. Ху-де-ю То-то, я гляжу, ты, Михайло Иваныч, вроде не такой какой-то. Раньше вон какой был, а сейчас во какой.

И причмокивал раздвоенной губкой:

— Плохо это, когда болеешь.

—Чего ж тут хорошего, — жаловался медведь.

А Заяц глядел на него и думал: «Может, умрет, все одним медведем в лесу меньше будет».

А вслух сказал, прощаясь:

— Выздоравливай, Михайло Иваныч. Ну что ты разболелся? Вспомни, каким ты был, и выздоровей.

Не мог Заяц сказать, что думал: он, медведь-то хоть и больной, чуть на ногах стоит, а все-таки медведь. А Заяц еще раньше убедился, что даже самый слабый медведь сильнее самого сильного зайца».

Закончил волк рассказывать свою сказку, и опять у кургана шум поднялся.

Кричали зайцы:

— Неправда! Мы никогда так не думаем.

— Кричал медведь Михайло: Так вот они какие: с виду — тихони, а про себя вон какие мысли вынашивают, смерти желают нам. Учтем.

А Дятел, Голубь и Дубонос, сдвинув умные головы, совет держали: давать волку за его сказки пирог праздничный или нет. Голубь, тот сразу сказал:

— Надо бы дать.

А Дятел заспорил:

— За что? Зла в волке много. И сказки он рассказывал злые, а разве можно за злые сказки пирог давать? За зло наказывать надо. Верно, Дубонос?

«Верно», — чуть было не сказал Дубонос, да вовремя спохватился: ведь сказанного слова потом не воротишь. Пожал плечами:

— Этот вопрос сразу не решить, подумать надо.

Боялся Дубонос поторопиться. Пусть поспорят

- Голубь с Дятлом, а когда они договорятся до чего-то определенного, Дубонос присоединится к ним. И будет их решение и в этот раз принято единогласно.

Долго спорили Голубь с Дятлом и наконец решили: не стоит ссориться с волком. Нужно похвалить его, чтобы он остался доволен, а пирог не давать

Вот и я так считаю, — важно сказал Дубонос. — Ну а пирог отдадим тому, кто его заслужит.

Решение о волчьих сказках выпала честь сообщить Голубю. Он одернул голубенькую рубашку и заговорил торжественным голосом: — Сказки у тебя, волк, интересные. Награды они заслуживают. И мы присудили бы тебе пирог наш,

если бы эти сказки были твои. Но ведь ты же сам сказал, что это сказки предков, что их рассказывал тебе твой дед — волк Зубастая Челюсть. И поэтому мы не можем за чужие сказки дать тебе пирог. Иди на место, волк.

Волк сделал вид, что решением он не доволен, нехотя сошел с кургана. Про себя он радовался, он свое дело сделал: показал всем коварство зайцев. А пирог, зачем он ему? Но все равно делал вид, что решением он не доволен. Шел, ворчал:

— Прижиливаете. Сказки предков сберег в памяти мой дед. Все их давно забыли, а он помнил и рассказал мне. И может, он для того и берег их в памяти, чтобы мне сегодня приятное сделать — помочь выиграть пирог с тыквой.

Зайцы провожали волка свистом. Сегодня они не боялись его: сегодня при всех волк их не тронет, а завтра они спрячутся от него подальше. И они свистели ему вслед, а Мышонок плясал на пенечке и хлопал в ладоши: