Джек Лондон - Любовь к жизни. С вопросами и ответами для почемучек
- Название:Любовь к жизни. С вопросами и ответами для почемучек
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2017
- ISBN:978-5-17-099197-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Джек Лондон - Любовь к жизни. С вопросами и ответами для почемучек краткое содержание
Все знают и любят классика мировой литературы Джека Лондона. Его хрестоматийные рассказы «Любовь к жизни», «Бурый волк», «Меченый» и другие представлять не надо: их обязательно «проходят» в школе. Наша книга подарит детям и взрослым уникальную возможность — прочитать их с комментариями биологов, и взглянуть на самые известные произведения Джека Лондона с новой стороны!
Для младшего школьного возраста.
Любовь к жизни. С вопросами и ответами для почемучек - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так вот я и говорю. Ежели рассказывать про медведей…
Справочное бюро
Какой гризли живёт на Юконе? Почему он плешивый?
Гризли — подвид бурого медведя, распространённого в Северной Америке. Для гризли характерна более светлая окраска шерсти, чем у европейских медведей. Скорее всего гризли получил прозвище «плешивый» за серую окраску верха головы, напоминающую лысину.
Что за чёрный малорослый медведь?
Чёрный малорослый медведь — это барибал, самый многочисленный медведь Северной Америки. Чёрный медведь весит не более 150 кг, поэтому его называют «малорослым». Барибал всеяден. Он охотно поедает листья и плоды растений, а также различных насекомых — муравьёв, жуков и т. п. Гораздо реже барибал кормится мелкими грызунами. Как и бурые медведи, зиму барибал проводит в спячке.
Почему медведь не испугался человека?
Бурые медведи (и гризли в этом случае не является исключением) в большинстве своём стараются обходить человека стороной. Однако среди них встречаются звери, которых не пугает встреча с человеком. Ударом лапы медведь способен сломать хребет лосю или оленю. Они не только любопытны, но бывают и агрессивны. Вот с таким гризли и повстречался на свою беду герой рассказа Джека Лондона.
Неужели медведь-гризли так быстро бегает?
Бурые медведи (в том числе и гризли) способны быстро бегать. На короткой дистанции эти хищники способны догнать дикого кабана. Однако чаще медведи терпеливо преследуют свою жертву по следам, не отставая от неё в течение нескольких дней.
Что, там чёрная смородина в лесу растёт? Как дикий кустарник?
Смородина — род кустарников из семейства крыжовниковых. Насчитывается около 150 видов смородины, произрастающих в северных и умеренных поясах Евразии и Северной Америки, а также в Африке (Атласные горы). Смородина предпочитает сырые участки, буйно разрастаясь на берегах рек, озёр и болот. Виды смородины подразделяются на три группы. Из группы чёрных наиболее широко распространена обыкновенная чёрная смородина и смородина-дикуша (алданский виноград). Две другие группы образуют красные и золотистые смородины.
А по-настоящему медведи дерутся друг с другом?
Покинув берлогу после зимней спячки, бурые медведи интенсивно кормятся, восстанавливая силы. В конце мая происходит образование пар. Самка и самец держатся вместе около 7–14 дней. В этот период между двумя самцами могут возникнуть серьёзные конфликты, завершающие обычно серьёзной дракой. Побеждённый с серьёзными ранами удаляется восвояси, а самец-победитель остаётся с самкой. В остальное время года самцы держатся поодиночке.
Меченый
Не очень-то я теперь высокого мнения о Стивене Маккэе, а ведь когда-то божился его именем. Да, было время, когда я любил его, как родного брата. А попадись мне теперь этот Стивен Маккэй — я не отвечаю за себя! Просто не верится, чтобы человек, деливший со мной пищу и одеяло, человек, с которым мы перемахнули через Чилкутский перевал, мог поступить так, как он. Я всегда считал Стива честным парнем, добрым товарищем; злобы или мстительности у него в натуре и в помине не было. Нет у меня теперь веры в людей! Ещё бы! Я выходил этого человека, когда он помирал от тифа, мы вместе дохли с голоду у истоков Стюарта, и кто, как не он, спас мне жизнь на Малом Лососе! А теперь, после стольких лет, когда мы были неразлучны, я могу сказать про Стивена Маккэя только одно: в жизни не видал второго такого негодяя!
Мы собрались с ним на Клондайк в самый разгар золотой горячки, осенью 1897 года, но тронулись с места слишком поздно и не успели перевалить через Чилкут до заморозков. Мы протащили наше снаряжение на спинах часть пути, как вдруг пошёл снег. Пришлось купить собак и продолжать путь на нартах. Вот тут и попал к нам этот Меченый. Собаки были в цене, и мы уплатили за него сто десять долларов. Он стоил этого — с виду. Я говорю «с виду», потому что более красивого пса мне ещё не доводилось встречать. Он весил шестьдесят фунтов и был словно создан для упряжки. Эскимосская собака? Нет, и не мэлмути не канадская лайка. В нём было что-то от всех этих пород, а вдобавок и от европейской собаки, так как на одном боку у него посреди жёлто-рыжих и грязновато-белых разводов — преобладающая окраска этого пса — красовалось угольно-чёрное пятно величиной со сковородку. Потому мы и прозвали его «Меченый».
Ничего не скажешь, — на первый взгляд пёс был что надо. Когда он был в теле, мускулы так и перекатывались у него под кожей. Во всей Аляске не сыскалось бы пса более сильного с виду. И более умного — тоже с виду. Попадись этот Меченый вам на глаза, вы бы сказали, что в любой упряжке он перетянет трёх собак одного с ним веса. Может, и так, только видеть этого мне не приходилось. Его ум не на то был направлен. Вот воровать и таскать что ни попало— это он умел в совершенстве. Кое в чём у него был особый, прямо-таки необъяснимый нюх: он всегда знал заранее, когда предстояла работа, и всегда успевал улизнуть. Насчёт того, чтобы вовремя пропасть и вовремя найтись, у Меченого был положительно какой-то дар свыше. Зато когда доходило до работы, весь его ум мгновенно испарялся и вместо собаки перед вами была жалкая тварь, дрожащая, как кусок студня, — просто сердце обливалось кровью, на него глядя.
Иной раз мне кажется, что не в глупости тут дело. Быть может, подобно некоторым, хорошо знакомым мне людям, Меченый был слишком умен, чтобы работать. Не удивлюсь, если при своей необыкновенной сметливости он просто-напросто нас дурачил. Может, он прикинул все «за» и «против» и решил, что лучше уж трёпка раз-другой и никакой работы, чем работа с утра до ночи, хоть и без трёпки. На это у него ума хватило бы. Говорю вам, иной раз сижу я и смотрю в глаза этому псу— и такой в них светится ум, что мурашки по спине побегут и дрожь пробирает до самых костей. Не могу даже объяснить, что это такое, словами не передашь. Я видел это — вот и всё. Да, посмотреть ему в глаза было всё равно, как заглянуть в человеческую душу. И от того, что я там видел, на меня нападал страх и всякие мысли начинали лезть в голову — о переселении душ и прочей ерунде. Говорю вам, я чувствовал нечто очень значительное в глазах у этого пса: они говорили со мной, но во мне самом не хватало чего-то, чтобы их понять. Как бы там ни было (знаю сам, что, верно, кажусь дураком), но, как бы там ни было, эти глаза сбивали меня с толку. Не могу, ну вот никак не могу объяснить, что я в них видел. Не то чтобы глаза у Меченого как-то особенно светились: нет, в них словно появлялось что-то и уходило в глубину, а глаза то сами оставались неподвижными. По правде сказать, я не видел даже, как там что-нибудь появлялось, а только чувствовал, что появляется. Говорящие глаза— вот как это надо назвать. И они действовали на меня… Нет, не то, не могу я этого выразить. Одним словом, у меня возникало какое-то чувство сродства с ним. Нет, нет, дело тут не в сантиментах. Скорее это было чувство равенства. У этого пса глаза никогда не молили, как, например, у оленя. В них был вызов. Да нет, не вызов. Просто спокойное утверждение равенства. И вряд ли он сам это сознавал. А всё же факт остаётся фактом: было что-то в его взгляде, что-то там светилось. Нет, не светилось, а появлялось. Сам знаю, что несу чепуху, но если бы вы посмотрели ему в глаза, как это случалось делать мне, вы бы меня поняли. Со Стивом происходило то же, что со мной. Короче, я пытался однажды убить Меченого — он никуда не был годен — и провалился с этим делом. Завёл я его в чащу, — он шёл медленно и неохотно, знал, верно, какая участь его ждет. Я остановился в подходящем местечке, наступил ногой на верёвку и вынул свой большой кольт. А Меченый сел и стал на меня смотреть. Говорю вам, он не просил пощады, — он просто смотрел. И я увидел, как нечто непостижимое появилось — да, да, появилось — в глазах у этого пса. Не то чтобы я в самом деле что-нибудь видел, — должно быть, просто у меня было такое ощущение. И скажу вам напрямик: я спасовал. Это было всё равно, как убить человека — храброго, сознающего свою участь человека, который спокойно смотрит в дуло твоего револьвера и словно хочет сказать: «Ну, кто из нас струсит?» И потом мне всё казалось: вот-вот я уловлю то, что было в его взгляде. Надо бы поскорее спустить курок, а я медлил. Вот, вот оно — прямо передо мной, светится и мелькает в его глазах. А потом было уже поздно. Я струсил. Дрожь пробрала меня с головы до пят, под ложечкой засосало, и тошнота подступила к горлу. Тогда я сел и стал смотреть на Меченого, и он тоже на меня смотрит. Чувствую, ещё немного, и я свихнусь. Хотите знать, что я сделал? Швырнул револьвер и со всех ног помчался в лагерь — такого страху нагнал на меня этот пес. Стив поднял меня на смех. Однако я приметил, что неделю спустя Стив повёл Меченого в лес, как видно, с той же целью, и вернулся назад один, а немного погодя приплёлся домой и Меченый.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: