Игорь Ягупов - Жорик

Но тут они приходят к бабушке Лиде. Дед Гриша угощает Жорика конфетой «Курочка Ряба». Он, как обычно, дает ему только одну конфетку. Но Жорик знает, что в следующий визит его снова угостят. Коробка с конфетами ждет его на шифоньере рядом с подкарауливающей Новый год пластмассовой елочкой, которая наряжена шариками и укрыта ватным снегом.

Жорика кормят обедом, затем они с дедом Гришей садятся играть в шахматы. Когда-то дед Гриша объяснил Жорику, как ходят фигурки. Однажды он даже хотел отдать ему свой шахматный набор, но мама Жорика наотрез отказалась принимать такой подарок и сама купила ему шахматы. Она предложила брать их с собой, когда он идет к деду Грише. Но Жорик никогда этого не делает. Передвигать фигурки на потертой от времени доске деда Гриши куда интереснее.

По вечерам Жорик любит посидеть с мамой на скамейке возле подъезда. Людей здесь всегда собирается много. И даже сейчас, когда утомленный долгим летним днем город накрыла тьма, скамейки не пустуют.

На одной из них, в самом уголке примостилась Надежда Васильевна – пенсионерка с первого этажа. Напротив нее, откинувшись назад и раскинув руки в стороны, на спинку, чтобы не мешать своему огромному животу, сидит дядя Леня из семнадцатой квартиры.

Жорик доволен. Они привык сидеть со взрослыми, слушая их непонятные разговоры. Но тут из подъезда выходит Валька. Эта девчонка живет на третьем этаже. У нее длинные рыжие волосы и зеленые глаза. Жорик тушуется, когда она смотрит на него. Она уже почти взрослая, может быть, даже уже где-то работает. Но Жорик не может назвать ее тетей. Она не похожа на взрослых женщин, которых он знает.

Валька здоровается и присаживается на скамейку прямо рядом с Жориком. Жорик съеживается, боясь нечаянно коснуться Вальки. Он недоволен. Приятный вечер можно считать испорченным. Напряжение растет. Валька о чем-то разговаривает с дядей Леней. Но Жорик ничего не слышит. Его сердце от волнения так сильно бьется в груди, что в голове стоит неумолчный, как шум морского прибоя, гул.

Ситуацию разряжает вышедший из подъезда Сергей Павлович.

– Вечер добрый, народ, – приветствует он соседей.

– В ночную, сталевар? – уважительно спрашивает его дядя Леня.

Сам он работает начальником участка на прокатном стане. Работа непростая. Но все-таки сидеть в каптерке с видом на вальцовочные барабаны и стоять у разверстой пасти мартеновской печи – это совсем ни одно и то же. Рабочий люд дядя Леня искренне уважает, понимая, что на таких именно простых мужиках держится вся огромная страна.

– К печке, куда же еще, – бурчит Сергей Павлович хрипловатым голосом закоренелого курильщика и, надсадно закашлявшись, достает из кармана широких парусиновых брюк мятую пачку «Беломора».

– Погоди, Серега, на, возьми слабенькую на дорожку, – суетится дядя Леня, вставая со скамейки и протягивая Сергею Павловичу пачку «Столичных». Бери, бери. Сейчас я тебе огонька дам.

– С фильтром, – то ли одобрительно, то ли пренебрежительно хмыкает Сергей Павлович, с трудом доставая заскорузлыми пальцами сигарету из жесткой картонной пачки.

– На дорожку самое то, – кивает дядя Леня, щелкая бензиновой зажигалкой в виде маленького пистолетика. – Как раз пока до автобуса дойдешь.

Жорик вспоминает, как прошлой осенью они с бабушкой Лидой ездили на автобусе на завод Ильича. Сергей Павлович тем временем закуривает и вновь заходится удушливым кашлем, кивая дяде Лене в знак благодарности.

– Что, пошел? – спрашивает дядя Леня.

– Время, – вздыхает Сергей Павлович.

Когда он поворачивается, его сутулость становится особенно заметной. Подкрахмаленная бежевая рубашка стоит на спине пузырем, зрительно превращая его практически в горбуна. Несмотря на свою худую, почти тщедушную фигуру, он идет тяжело, с видимым трудом переставляя ноги, обутые в не по-летнему тяжелые осенние туфли.

– Пошел Серега работать, – выдыхает дядя Леня и, проводив Сергея Павловича долгим взглядом, вновь переключает свое внимание на зеленоглазую Вальку.

Стараясь не задеть девушку, Жорик все сильнее жмется к маминому боку.

– Ты чего, боишься меня? – неожиданно фыркает над его ухом Валька.

Жорик и не заметил, как ее разговор с дядей Леней закончился, и теперь девушка обратила внимание на него.

– Боишься? – насмешливо повторяет Валька.

Жорик упрямо молчит, чувствуя, как его лицо начинает гореть.

– Чего молчишь? – продолжает свою экзекуцию Валька.

Она придвигается ближе, касаясь ноги Жорика своим бедром. От этого Жорику становится совсем нехорошо.

– Он у нас такой, – извиняющимся тоном говорит мама, – молчит или плачет.

Жорик укоризненно смотрит на маму, которая почему-то оказывается на стороне Вальки. Он не понимает такого предательства. Валька наклоняется к нему, и руки Жорика становятся ватными.

– Не смущай парня, – хихикает Надежда Васильевна. – Вот вырастет – жених будет.

– Из говна пуля, – вспоминает Жорик слова бабушки, а вслух огрызается на Надежду Васильевну: – Не буду!

– Будешь, – смеется Валька и гладит его по ноге своей маленькой и горячей рукой.

Жорик не выдерживает. Он вскакивает со скамейки, стряхнув с себя Валькину руку, и бросается к двери подъезда. За своей спиной он слышит чей-то смех.

Приближается Новый год. Мама с Жориком идут на площадь и покупают елку. Мама несет ее домой, держа наперевес, как копье. Жорик тащится рядом, собирая прибаутки прохожих: «помог бы маме», «елочку купили сынку, а несет ее мама», «большой мужик, а елку мама тащит». Наконец они приходят домой. Елку выносят на балкон. Там она дожидается, когда у бабушки будет выходной.

И вот этот день настает. Бабушка берет металлический совок для мусора (иной лопаты в доме просто нет) и ведро. Она идет во двор, где в детской песочнице набирает в ведро песка, слой за слоем тщательно утрамбовывая его кулаком.

Ведро ставят в большой комнате возле окна. Елку достают с балкона, бабушка топором заостряет ее ствол и втыкает в ведро с песком. Затем ведро оборачивают калькой, украшенной звездочками из золотой и серебряной фольги.

Жорик любит украшать елку. На этот раз это особенно приятно, потому что они с мамой купили гирлянду. Жорик крутится вокруг елки, обвивая ее проводами. Он старательно насаживает зажимы гирлянды на непослушные и толстые елочные лапы, отчего пальцы его вскоре оказываются исколотыми острыми хвоинками и начинают слипаться от смолы.

Затем настает время игрушек. Жорик развешивает их, строго следя за тем, чтобы они были распределены по елке более или менее равномерно. У Жорика есть любимые игрушки: две желтые машинки из дутого стекла, солдатик в буденовке, фиолетовый шарик, который в своем детстве вешала на елку его мама. Этим игрушкам припасены лучшие места на центральных ветках, обращенных внутрь комнаты.