Лилу Юни-Янга - Белая книга

Она была похожа на смерч, который Ник видел недавно по телевизору. Смерч носился по экрану как огромная юла, слизывая с поверхности земли целые деревни. В отличие от него воронка перемещалась только по вертикали, медленно спускаясь вниз, явно нацеливаясь на Гарри. А Гарри, блаженно улыбаясь, сидел с закрытыми глазами, не замечая того, что воронка уже почти касается его лба. «Еще минута и она его засосет», – подумал Ник, опустил голову и, уже не боясь попасть во власть воронки, открыл глаза. Коробка, на которой сидели мальчишки, продолжала вращаться, что помогло Нику быстро оглядеться по сторонам.

То, что можно было рассмотреть в кроваво-красных отблесках воронки, его не обрадовало. Вокруг была одна пустота. Ни стола, ни стула, ни верёвки, ни тряпки, никакого другого предмета, который можно было отдать на съедение воронке вместо Гарри. Ник растерялся. Судьба товарища висела на волоске, а противопоставить неожиданно свалившемуся на голову врагу было нечего. Ник снова поднял глаза на Гаррика. Воронка уже коснулась его лба, вгрызаясь внутрь и расцвечивая лицо красными кругами. Послышался противный звук, как будто кто-то водил пенопластом по стеклу, и в воздухе разлился запах палёного мяса. Времени что-то придумывать уже не было. Ник отчаянно схватил воронку за узкий желоб, отодрал её ото лба Гарри и, что было сил, швырнул в сторону. Как ни странно, воронка послушно отлетела, и, словно наткнувшись на невидимую стену, разлетелась на кроваво-красные капли, которые медленно таяли в темноте. Ник потряс Гарри за плечо:

– Гаррик, Гаррик, ты живой???

Гарри ожил, откашлялся и сказал:

– Что это было?

Ник с облегчением ответил:

– Не знаю. Ты как?

– Нормально, только голова болит.

Поскольку последние капли воронки уже исчезли, снова наступила темнота. Опять надо было действовать на ощупь. Ник попытался положить руку на лоб Гаррику, чтобы понять, какие следы оставила воронка, и тут до него дошло, что он совершенно не чувствует правой руки. Сначала Ник подумал, что в пылу борьбы он не заметил, как руку засосало воронкой, но, проведя по телу левой рукой, Ник убедился, что правая рука на самом деле на месте. Но она совсем ничего не чувствовала, как будто в неё вкололи наркоз.

– А у меня, похоже, рука отнялась, – пожаловался Ник Гаррику.

– Совсем?

– Надеюсь, что нет, – ответил Ник, продолжая массировать бесчувственную плоть, которая ещё совсем недавно была послушной рукой, а сейчас висела как плеть.

«Так вот как чувствуют себя однорукие», – подумал Ник и с ужасом понял, что он не чувствует подушечки пальцев на левой руке. Он попробовал сгибать и разгибать кисть: пальцы слушались, но было такое чувство, что они стали короче на одну фалангу. Ник отдернул левую руку дальше от правой и в отчаянии представил, что будет, если онемение пойдет дальше. От этих кошмарных мыслей его отвлёк голос, который, как показалось Нику, прозвучал прямо у него в голове.

– И всё-таки, я в тебе не ошибся! – в голосе сквозило торжество. Он был низким, с хрипотцой, но кому он принадлежал – мужчине или женщине, Ник бы затруднился определить. Одно Никифор знал точно: это был не его внутренний голос.

– Ты что-нибудь слышал? – спросил Ник у Гарри.

Гарри полностью сосредоточился на том, чтобы избавится от головной боли, для чего усиленно тёр лоб и виски. Он даже не расслышал вопрос друга. Пришлось ткнуть его левой рукой, которая ещё окончательно не утратила своей чувствительности.

– Эй! Ты что, заснул?

– Я? Нет, а что случилось?

– Ты что-нибудь слышал?

– Ничего, а ты?

– И я ничего, – Ник решил пока не рассказывать Гарри про голос. Вдруг ему просто показалось.

– Нет, тебе не показалось, – тут же вступил в диалог голос, – и твой дружок меня не слышит, так что придётся тебе сходить с ума в одиночку. Или не сходить. Что ты выберешь?

– Вот ещё, – подумал Ник, – буду я сходить с ума из-за какого-то голоса.

– Правильно, молодец, – прохрипел голос, – сойти с ума всегда успеешь, благо это дело не хитрое. Особенно в твоём возрасте. А пока давай-ка лучше разберёмся, что с тобой произошло.

– Да уж, было бы неплохо, – Никифор совсем освоился с голосом и уже не задавал себе вопросов о том, чей это голос и почему он его слышит, а Гаррик – нет. Делать в полной темноте было абсолютно нечего, а голос отвлекал от мыслей о немеющих руках.

– Итак, ты спокойно праздновал свой день рождения: родители, друзья, подарки. Всё было как обычно, не правда ли?

Ник быстренько прокрутил в голове весь сегодняшний день. Или уже не сегодняшний. Из-за всех произошедших событий его чувство времени испуганно поджало хвост и сбежало вслед за чувствительностью правой руки, оставив Ника один на один с действительностью. Пришлось выкручиваться самому. Но ничего необыкновенного, кроме того, что его шевелюра изменила цвет, Ник вспомнить не смог. Новый цвет волос определённо не имел ко дню рождения никакого отношения. Обычный день рождения, уже двенадцатый. Последние пять Ник более-менее отчетливо помнил, поэтому он в знак согласия кивнул голосу. Ник сделал это автоматически, совершенно забыв о том, что он «разговаривает» с бестелесным голосом, вещающим прямо у него в голове. Хотя вокруг царила такая темнота, что даже обладай голос хоть каким-нибудь телом, вооружённым человеческим зрением, это бы ему не помогло увидеть кивок Ника. Но голос отреагировал мгновенно:

– Пока ты не задул свечки.

– Да, – снова согласился Ник, – а потом стало совсем темно, как сейчас.

– Не торопись, – проскрипел голос, – сначала мы должны закончить со свечками.

– В каком смысле? – не понял Ник.

– Тебе ничего не показалось странным в этих двенадцати свечах, Никифор?

Нику так хотелось самому понять, что же не так со свечками, что он не обратил внимания на то, что голос не только назвал его по имени, но и сказал точное количество свечек, которое было на торте. Так ничего и не придумав, Ник был вынужден капитулировать:

– Нет, обычные праздничные свечи, мама их купила в универмаге, я сам это видел.

– Вполне возможно. Но вспомни, до этого дня рождения ты хотя бы один раз задувал с первого раза все свечки?

Ник порылся в памяти, но так и не смог вспомнить, получалось ли у него раньше одновременно погасить все свечки на торте или нет.

– Не помнишь, – утвердительно сказал голос.

– Нет, – честно признался Ник.

– А зря! В этом-то весь секрет, – голос удовлетворённо забулькал.

– Какой? – Ник решил не обращать внимания на это бульканье, которое, по всей видимости, должно было означать смех.

– А ты никогда не задумывался, зачем люди задувают свечки на торте?

– Ну, – пожал плечами Ник, – чтобы желание загадать.

– Желание?! – голос опять забулькал, – вот уж не думал, что люди настолько глупы, чтобы пытаться таким способом найти Врата Желаний.

Читать дальше