Владимир Маталасов - А вот и я, ваша бабушка! Или Бабушка из Ниоткуда

Перпетуя Африкановна заведовала дамским салоном красоты «Шик-блеск!».

Что касалось детей, то Дениска должен пойти осенью в первый класс, а Ванюшка успел его уже закончить в этом году. Макарка окончил второй, а Машенька третий.

– Только уж очень бедовые они у нас, – посетовала хозяйка. – Глаз да глаз за ними нужен. Вы уж с ними построже будьте, а то никакого сладу с ними нет. Совсем от рук отбились. Условия работы, сами понимаете, не позволяют нам заняться вплотную их воспитанием.

– Бабушка Изниот, любезная, – вступил в разговор Акакий Петрович. – Вы уж извините, пожалуйста, за нетактичный вопрос, но и нам очень бы хотелось знать о вас чуточку больше. Ведь сами понимаете: дети, хозяйство, а ваши годы заставляют предполагать, что всё это может лечь на ваши плечи непосильным бременем.

– Да что ты, милок! – молвила старушка. – Если в чём-то вас одолевают сомнения, прошу предоставить мне испытательный срок. Ну, хотя бы на недельку. Не придусь ко двору, сразу же покину вас, и слова не пророню. Многого не требую. Мне бы уголок отдельный, рядом с детками, да бесплатное, суточное столование. Ну а насчёт того «кто я, да откуда» – уж уважьте меня, старую, – пусть это останется моей маленькой тайной. Одно лишь скажу: я без возраста, но с биографией. Оставляю за вами право судить обо мне по моим же делам. Согласны?

– В общем-то – да! – как-то неуверенно, но дружно прозвучал родительский дуэт.

– Ну, вот и договорились, – обрадовалась старушка. – Когда приступать к работе?

– По вашему усмотрению, – прозвучало в ответ.

– Хорошо! Значит, с этой минуты. Тогда попрошу поближе ознакомить меня с вашим хозяйством.

В скором времени бабушкина просьба была удовлетворена. На первом этаже находились прихожая, приёмная, гостиная, кухня, подсобка, ванная и туалетная комнаты. На втором – рабочий кабинет Акакия Петровича, детский рабочий кабинет, взрослая и детская спальни, туалетная комната. Гостиная, по всему своему периметру, на уровне второго этажа, была снабжена круговым, ярусным балконом с деревянными перилами. Третий этаж занимало чердачное помещение, где хранились разные ненужные вещи. Кстати, там нашли себе пристанище филин и летучая мышь.

Бабушке Изниот был отведён на втором этаже хоть и небольшой, но светлый, чистый и уютный уголок в виде маленькой комнатки, рядом с детской спальней.

Приближалось время обеда. Бабушка Изниот на первых порах вызвалась помочь Перпетуе Африкановне в сервировке обеденного стола. Та, между прочим, пояснила, кто и где должен располагаться за ним.

Первое блюдо уже дымилось в тарелках, когда бабушка обнаружила отсутствие очков на своём лбу. Она поднялась наверх, взяла очки и стала возвращаться. Когда она собралась было спускаться по лесенке, то с высоты ярусного балкона заметила какое-то странное оживление внизу, около обеденного стола. То были трое проказников. Макарка усердно солил и перчил бабушкино блюдо с первым. Ванюшка шустро сунул под матерчатую подстилку бабушкиного стула какой-то плоский предмет, а Машенька изъяла с бабушкиного места за столом столовые принадлежности – ложку, вилку, нож, – и салфетку. Всё это произошло в считанные секунды. Довольные, дети тут же разбежались кто куда.

Прозвучали звуки обеденного гонга, в который бил сам хозяин. Гостиная сразу наполнилась шумом, гамом, весёлыми детскими голосами. По заведённым правилам никто не садился на свой стул, покуда не все были в сборе.

– Прошу всех садиться! – вымолвил Акакий Петрович.

Все разом сели. В этот же самый миг со стороны «рабочего места» Ванюшки раздался громкий, продолжительный звук вполне определённого свойства и характера, сопровождаемый заполнением воздушного пространства над столом неприятным, отвратительным зловонием.

Лицо Перпетуи Африкановны от стыда зарделось краской. От неожиданности она даже икнула.

Акакий Петрович встал, подошёл к сыну. Раздался звук классического подзатыльника.

– С тобой, стервец ты этакий, мы поговорим чуточку позже! – пригрозил он. – А вас, бабушка Изниот, прошу извинить всех нас за недостойное поведение одного из моих отроков.

Макарка от первой же ложки супа вдруг поперхнулся и вытаращил глаза, не в силах вобрать в себя воздух. С диким воплем, роняя стул, бросился он в сторону туалетной комнаты.

За столом сгустилась напряжённая, грозовая атмосфера, готовая разразиться громом и молнией.

– Пойду, посмотрю, что это там с ним, – испуганно сорвалась со своего места Перпетуя Африкановна и бросилась вслед за сыном.

– Вот так, уважаемая бабушка Изниот, мы и живём! – разгубленно подвёл итог всему случившемуся Акакий Петрович. – Сами теперь видите, с кем придётся иметь вам дело.

В дополнение ко всему у Машеньки вдруг куда-то запропастилась со стола салфетка вместе с ложкой, вилкой и ножом. Обнаружив пропажу, она мышкой юркнула на кухню и тут же вернулась с пропавшими столовыми принадлежностями.

Когда все страсти улеглись, обед продолжался, но уже в полной тишине, вплоть до самого его окончания. Причиной тому являлось попрание торжественной обстановки неадекватными, постыдными действиями подрастающего поколения.

Разумеется, читатель успел догадаться, что всё это были уже ни чьи иные, как бабушкины «проделки»: она просто успела мысленно перенаправить и обернуть результат действий маленьких проказников против них самих же.

После обеда Перпетуя Африкановна и бабушка Изниот стали прибираться на кухне. Макарка же, выглянув из-за двери, попытался в отместку за неудавшиеся шутки покривляться перед старушкой, продекламировав:

На эту некрасивую выходку мальчишки со стороны бабушки последовал достойный ответ в шутливой форме:

Макарка вдруг дико вскрикнул от неожиданности, обнаружив в одном из карманов своих штанов непонятно как и откуда взявшийся настоящий, большой, красный помидор.

Сделав из всего случившегося должные выводы, дети стали смотреть на бабушку Изниот уже совершенно другими глазами. В них появились искорки доброжелательности и интереса к её личности. И в то же самое время они стали некоторым образом побаиваться её. Ещё бы! Детей весьма насторожил тот факт, что все противоправные действия, совершаемые ими по отношению к бабушке, возвращались к ним бумерангом, при этом – каким-то странным, загадочным образом. По этой причине в скором времени страсти как-то сами по себе приулеглись-приутихли и стали приобретать вполне осмысленный характер. Дети даже как-то зауважали старушку.