Артем Патрикеев - Детство Кикимоши

Мы присели на ступеньку перед домом, чтобы полюбоваться на уходящие лучи, которые, уходя, тащили за собой ночь.

– Завтра твой первый настоящий учебный день. Так что придется рано вставать. Но перед сном хотелось бы дать тебе парочку наставлений, – подумав, произнес Всевидящий Глаз. – Первое: никогда не называй ведьму Паклю колдуньей. Она их недолюбливает. А знаешь почему?

Я отрицательно покачала головой.

– Потому что они совершенно разные. В ведьмах нет магической силы ни капельки. Они ее и черпать ниоткуда не могут, их сила в живой природе. Они используют растения, насекомых, пауков, животных, птиц. В общем, все, что живет. Иногда они используют и людей, но это случается очень редко, людей они тоже недолюбливают. А всё за то, что те не уважают все живое – рубят леса, ловят рыб, убивают лесных жителей. Колдуньи тоже к этому причастны, они своей магической силой очень часто заставляют различных животных служить себе, выполнять поручения, чаще всего смертельно опасные. Вот так вот. Так что ведьмы намного ближе к волшебникам и волшебницам, чем к нам, колдунам. Это только у меня есть такая привилегия – приходить к ведьме Пакле, она меня уважает. Ты же заметила, как ко мне животные относятся? Вот то-то. Если они тебя невзлюбят – всё, пиши пропало, скорее всего, даже я не смогу тебя спасти.

Но ты не бойся. Насколько я смог тебя оценить, кот и филин тебя точно полюбят. Хуже будет с Летучкой-Стучалкой. Она довольно вредная, но справедливая. Сильно ее не доставай – вот и все дела. Ах да, ты же не знаешь, кто это. Это летучая мышь, самая обыкновенная, не большая и не маленькая, не коричневая и не черная, не белая и не серая. Увидишь – поймешь.

И второе. Отправил я тебя к ней на учение потому, что сам в зельеварении, травобурлении, корнежарении мало чего понимаю, мне это и не нужно, хотя, честно говоря, знать было бы неплохо, лишних знаний не бывает. Привороты, отвороты, заговоры, лечение травами, привлечение, отвлечение, преображение, искажение… В общем, с помощью различных зелий можно делать все что хочешь. За десять дней ты узнаешь самые азы, так сказать, прочтешь оглавление огромной и необъятной книги о зельях. Вот, в общем, и всё, думаю, тебе это пригодится. Захочешь дальше продолжать учиться – пожалуйста. Нет – так нет. Это твой выбор. А теперь пора ложиться спать. Так и быть – сегодня последний разок я сам за ведром с водой схожу, а с завтрашнего дня все делаешь сама.

Облившись, я улеглась в свою мягкую пушистую постельку.

Сон ко мне пришел довольно быстро. Но радости он мне не принес. Опять эти темные тени! Я не хочу идти по темному коридору, но какая-то сила тащит меня. Я стою перед старым колдуном на вершине огромной башни. Воет ветер, черные тучи несутся над головой, но дождя нет. Тучи берегут капли для кого-то другого.

– Я надеюсь, огорчилась ты не очень, что пришел я пожелать спокойной ночи? – заговорил старик каким-то подобием стихов.

– Вообще-то, даже очень огорчилась, чуть с этой башни в темень не свалилась, – неожиданно для себя ответила я.

– Это кто тебя стихи учил слагать, чтобы мне так бестолково отвечать?

– Не учил меня ни кум, ни брат, ни сват, ты не трогай мою душу, черный брат.

– Этот спор давай пока оставим, мысли к ведьме Пакле мы направим.

– Зачем же к ней мне мысли направлять? С ней учиться буду колдовать.

– Нет, не колдовать, а ворожить. С зельями смертельными дружить. Ты узнай, кого чем лучше убивать, кого травить, кому любить, а с кем играть. Пора идти по темной стороне! Такой не очень нравишься ты мне!

Голос, который сначала звучал как шепот, неожиданно стал обретать силу, и последнее предложение уже громом гремело в моих бедных ушах.

От такого мощного натиска я пошатнулась и упала. Когда открыла глаза, то уже лежала в своей кровати, а рядом на полу сидел Всевидящий Глаз.

– Он опять приходил, – не спрашивал, а утверждал он. – Я помогал тебе отвечать, но это пока все, что я могу сделать. Ты не должна бояться, сейчас он тебе не может повредить. Пока не может, – намного тише добавил он. – А теперь спи, скоро уже вставать.

Он накрыл мои глаза своей рукой, и я заснула. На этот раз мне снилось что-то веселое и радостное, но я не смогла запомнить что.

Утро наступило довольно неожиданно, и наступило с голосом, прорвавшимся сквозь мой сладкий жизнерадостный сон, а голос принадлежал конечно же Всевидящему Глазу:

– Соня-засоня, пора вставать, все проспишь, останешься без завтрака.

Я резко поднялась и села, непонимающе тараща глаза на стол, на котором уже стояли какие-то кушанья – что конкретно, спросонья разглядеть было трудно, а неровный свет свечей, разбавленный зарождающимся рассветом, никак этому не способствовал. Тут же я почувствовала, что кто-то ползет по моей руке, но, сообразив, что это очередная буква, успокоилась и успела почти заснуть (причем сидя), когда новый рой мыслей своим громыханием и гомоном в голове прогнал остатки сна. Придя в себя, я спустила ноги с кровати и попробовала на вкус новую букву – «Г». Неплохо получилось, симпатичная буква, но сколько же мне еще ждать, пока весь алфавит перекочует в мою бедную голову! Точнее, когда он весь перекочует, моя голова уже не будет такая бедная, как сейчас. Но времени пройдет еще немало.

– Ты забыла, что собиралась пораньше отправиться к кое-кому? – последовал вопрос от колдуна.

– Ага.

Это было первое осмысленное слово, произнесенное не мысленно, а вслух. На самом деле я, конечно, не забыла, но уж очень хотелось применить первое выученное слово.

– Неужели? – переспросил Всевидящий Глаз.

Я отрицательно закачала головой, показывая, что все помню.

– Ну, тогда ты еще помнишь, что теперь сама ходишь за водой, – добавил он.

Пришлось лезть в подвал. Только на середине пути я вспомнила, что достаточно погладить лестницу, чтобы она сама тебя вниз спустила. Зато внизу я все сделала правильно и с полным ведром поднялась наверх. Но все мое довольство тут же сбил вопрос колдуна, который он задал, сдерживая смех:

– А зачем ты это ведро сюда тащила? Ведь внизу можно совершенно так же облиться, как и наверху – разве не так? Сейчас ты мне напоминаешь обезьянку, которой показали, что огонь можно потушить, поливая его водой из котла, а потом поставили этот котел посередине озере. Так обезьяна потом, чтобы потушить очередной костер, по тоненькому мосточку пробегала половину озера, зачерпывала воду в котле и бежала поливать костер.

Я смутилась. А правда – и почему я так не сделала?

– Ничего, у тебя еще все впереди. Впереди еще много премудростей, да и в дураках еще не раз окажешься, пока всему научишься.

Наскоро проглотив какую-то вкусную кашу и запив ее молоком, мы отправились в путь. Хотя, конечно, это громко сказано – «отправились в путь». Какой же это путь, если он занимает всего пару секунд!