Татьяна Соколова - Лекарство от амнезии
- Название:Лекарство от амнезии
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Ридеро»
- Год:неизвестен
- ISBN:9785447458546
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Татьяна Соколова - Лекарство от амнезии краткое содержание
Лекарство от амнезии - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У вас у каждой будет по отдельной комнате, игровая… – она перечисляла еще что-то, но я ее не слушала.
Отдельная комната? Мы делили комнату на двоих и ни разу не говорили, что нам тесно. Мы же близнецы, нам не может быть тесно друг с другом в одной комнате, после того, как мы умещались вдвоем в одном животе. Нас хотят разделить?
Меня охватила паника, и я замерла с широко распахнутыми глазами. Мама отнесла это на счет радостного удивления, и почесала меня по голове, как треплют щенка.
– Я знала, что ты у меня умная девочка, и все поймешь. Так будет лучше для всех.
Я подошла к полкам с игрушками и открыла упаковку фломастеров.
– Совсем другое дело, – мама поцеловала меня в макушку, – Хорошо, что ты одумалась. Неприятно было бы пропустить праздник из-за всяких глупостей.
Что она называла глупостями? Моего папу? Я заскрипела фломастером по бумаге.
– Что ты рисуешь? – спросила мама, выглядывая из-за моего плеча.
Я развернула к ней картинку с огуречными человечками. Большой и высокий, с короткими палками волос, держал за руки двух маленьких. Под картинкой четко и ясно было написано: «хочу к папе» и три кричащих восклицательных знака с надеждой, что услышат.
– Ты опять за свое?!
Мама выхватила листок и разорвала в мелкие клочья. Как хлопья белого снега, они посыпались на меня сверху. Меня не услышали.
Мама даже не пыталась больше быть спокойной и открыто выражала свой гнев раздувшимися, как у быка, ноздрями, визгливой интонацией.
– Если ты не прекратишь, ты будешь лишена праздника, и мы запрем тебя в комнате!
Я на секунду замерла, глядя на ее злое непонимающее лицо.
Она уже лишила меня праздника. Мне нечего терять. Комната – это награда, а не наказание. Я лучше буду сидеть одна и мысленно находиться там, где пожелаю, чем делить с чужими людьми чужой праздник.
Решив, что мое молчание означает согласие, мама с трудом заставила себя смягчиться, хотя по-прежнему нервно дышала.
– Ты обещаешь хорошо себя вести?
Я лишь отрицательно покачала головой. Я не собиралась давать обещаний тому, кто нарушил свое: «жить в горе и в радости до конца своих дней» с моим отцом.
– Карина, идем, милая, – мама обняла сестру за плечи.
Больнее всего было смотреть, как она уводит сестру. «Мы одной крови», – как говорил Маугли, – «ты и я», нас нельзя разлучать.
Мама наклонилась к уху Карины и у самой двери во весь голос сообщила:
– Поедем выбирать тебе платье к празднику, чтобы ты была самой красивой, моя принцесса.
Карина обернулась в мою сторону и посмотрела так, как смотрят на наказанного ученика, с боязнью и радостью, что она не на моем месте. Она ни за что не променяла бы мамину любовь на обрывки бумаги, которые я собирала с пола. А мое развлечение на вечер – пазл из бумажных крошек, собрать который легче, чем склеить обломки нашей семьи.
***
Уже семь лет, говорю только в своем сознании, а вслух высказываюсь жестами или на бумаге. Научилась писать достаточно быстро, но это все равно совсем не то, что говорить по-настоящему. Ужасно нервирует, когда приходится заставлять собеседника ждать, пока я напишу несколько слов, и вся мимика достается блокноту и ручке, а человеку сухое сдержанное лицо. Я напоминаю себе пишущую машинку на ножках. Эмоции заперты в шкафу моего тела.
Доктора сказали «механизм сломался». Заело шестеренку, и слова не выдавить. Будто я машина или робот какой-то.
Слышу, как шумит кран с водой, щелкает чайник, стучит по деревянной доске нож. Скоро меня придут будить. Тронут тихонько за плечо и позовут нежно: «Просыпайся, соня». Я встану, но какое-то время буду сидеть в кресле, задумчиво уставившись в пустоту и пытаясь продрать глаза.
– Доброе утро. Сны были хорошие?
Разлепляю глаза, чтобы увидеть лицо без макияжа, волосы, заплетенные в косу, улыбку, как у сказочных героинь старых фильмов. Вика напоминает Настеньку из «Морозко». В очередной раз думаю, что ей далеко до мамы, эффектной домохозяйки с укладкой и профессиональным макияжем.
Вика не домработница, и даже не папина жена. Было забавно, как взрослые боялись сообщить об отношениях. Она мне давно нравилась, и была вроде сестры, которой мне не хватало. Мы рисовали мои страхи и превращали их во что-то доброе, а потом я превращала Вику в своего пони и заставляла кружить по комнате, выгребала игрушки и не отпускала, пока во все не поиграем. Я радовалась возможности пообщаться еще с кем-то, кроме отца. С кем-то одного пола. Это не могло восполнить утрату, но помогало на время отвлечься от мыслей о маме.
– Хочешь помочь с завтраком?
«Надо сперва одеться» – принялась демонстративно капаться в комоде, выбирая майку, – «А что у нас сегодня?»
– Бутерброды.
«Опять?» – морщу нос.
– А что бы ты хотела?
«Кашу?»
– Ты же ее терпеть не можешь, – удивилась Вика.
– Но если хочется, пусть ест. Что ты к ребенку пристала, – недовольным взглядом папа услал Вику на кухню и поцеловал меня в щеку, – Привет, малышка. Как спалось?
Изображаю руками чаши весов, которые болтает от разности веса.
«Так себе».
– Волнуешься из-за концерта?
Делаю из пальцев щепотку. «Немного».
– Ладно, не тяни время. Одевайся и за стол.
«Ага».
По случаю концерта Вика накрутила мне бигуди, и я понятия не имею, с какой стороны к ним подойти. Придется сигнализировать «SOS». Стоило об этом подумать, как появилась Вика и принялась раскручивать волосы.
Бигуди благополучно покинули мою голову, и я с удовольствием тряхнула волосами. Пышные волны создавали вокруг лица кружевную рамочку.
– Красавица. Завтрак на столе.
Папа сидел на кухонном диванчике, и я приземлилась рядом. Каша уже пускала последние струйки пара, а Вика отмывала кастрюлю.
– Ну, наконец-то, – проворчал папа, высовываясь из-за бумаг, которые просматривал, – Тебе сколько времени не дашь, ты все потратишь. Как вы девушки умудряетесь так долго собираться?
Я стянула с тарелки хлеб с колбасой, накрыла его вторым и жадно откусила свой сэндвич. Еще бы огурчик и помидорчик, и было бы в самый раз.
– А каша? – Вика посмотрела на игнорируемую мной тарелку.
Я показала на почти доеденный сэндвич.
«Передумала».
Не отрываясь от каких-то бумаг, папа машинально потянулся за своим последним бутербродом, но не нащупал ничего, кроме нескольких хлебных крошек.
– А где мой…?
Поймал меня с поличным: я в этот момент прятала в рот остатки.
– Кушай, – папина рука погладила по спине, как в детстве.
Вика убрала прочь тарелку с нетронутой манкой. Через несколько секунд передо мной красовался праздничный торт – мой любимый трехслойный сэндвич.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: