Владимир Панков - Мир в голове

– Это вряд ли. Мышами санэпидстанция занимается. А котов рисует Тёма Граффити. Краской из баллончика.

– Он итальянец или, может быть, даже француз? – оживился Бэнси, который, похоже, был неравнодушен ко всему французскому.

– Да нет, он местный. Граффити – это же прозвище такое. Он рисует на чем попало – на стенах, заборах, скамейках. Из-за этого теперь у нас весь двор разноцветный.

– Где же этот славный портретист?

Малинка пожала плечами. Как могло показаться, уж слишком безразлично.

– Он что, твой приятель?

– Скажите тоже! Со мной он все время молчит и у него руки грязные. От красок. – Здесь Малинка почему-то смутилась. Похоже, что с Тёмой Граффити всё было не так уж и плохо.

– Вообще-то мы с ним давно знакомы. Он мой одноклассник. С первого класса…

– А чем же он еще знаменит? – полюбопытствовал человек из чайника.

– Он хочет сочинять всякие компьютерные игры.

Бэнси, похоже, несколько огорчился.

– Может быть лучше научить его сочинять хорошие истории? Впрочем, мы можем взять его с собой – Город большой. Воображения на всех хватит…

Тут в самом дальнем углу парковки мелькнула какая-то тень. Она метнулась к лифту, но он уже ушел, прощально помигивая лампочками на панели вызова.

Когда вокруг запахло свежей краской, стало ясно, что пугливая тень возле лифта – это сам маэстро Граффити. Похоже он был сильно удивлен, увидев в своей бетоно-картинной галерее людей с театральными масками в руках.

Немного осмелев, он робко поинтересовался:

– Это у вас карнавал в подвале?

– Что-то вроде того, – успокоил его Бэнси. – Не желаете ли присоединиться? Мы и маску подходящую подберем.

Тёма, наконец, вышел из темноты и оказался высоким, нескладным юношей в полосатом свитере и мятых джинсовых брюках. Вы наверняка знаете о том, что все более или менее способные программисты чудовищно неаккуратны. Просто им некогда заниматься собой – для них на свете есть вещи куда более важные!

Теперь и Тёма разглядел свою одноклассницу. Она приветливо улыбалась – эта встреча была очень кстати. Как ни говори, в таком необычном и, возможно, рискованном путешествии знакомый попутчик будет вовсе не лишним.

– Познакомься, это сэр Бэнси-Ли, – представила Малинка своего нового друга.

– Можно и не так официально. Бэнси, если угодно, – по-домашнему просто отрекомендовался сэр Бэнси и протянул Тёме руку. Рука незнакомца была такой маленькой и теплой, а голос таким искренним и миролюбивым, что Тёма тут же позабыл о своём недавнем намерении воспользоваться лифтом.

– А у вас есть короткое имя? – поинтересовался Бэнси. – Чтобы было удобнее дружески общаться.

– Можно называть меня Тим.

– Великолепно! Бэнси, Малинка и Тим! – Бэнси выкрикивал имена так громко, что в подвале заметалось эхо.

Когда все успокоилось, и знакомство состоялось, Малинке пришлось рассказать Тиму обо всем, что с ней случилось некоторое время назад. Конечно, опустив некоторые необязательные подробности вроде разбитого чайника, черных мыслей, а также неудачи с буквой «Р».

Идея отправиться на поиски славного Пайпервиля или Уолдинхеда, или Разноцветной Пристани (это кому как нравится) показалась Тиму достаточно сумасшедшей, чтобы стать интересной. К тому же и воскресных планов не было никаких.

Но в каком направлении двигаться?

Бэнси успокоил своих новых друзей:

– Всё рядом, в Магазине за Углом.

Такой незатейливый маршрут показался Тиму слишком подозрительным.

– За углом нет никакого магазина. Когда-то было турагентство, но его давным-давно прикрыли. Оно продавало путевки в страны, которых даже не было на карте.

Бэнси и это обстоятельство нисколько не смутило. Он решительно двинулся к выходу на улицу. Скоро никем не замеченная троица вышла из подъезда и отправилась в Магазин за Углом.

Магазин, как ни странно, оказался на месте. Все, как полагается: окно, дверь, вывеска, бронзовый колокольчик, который вежливо звякнул лишь только путники вошли внутрь.

И тут Малинка и Тим от удивления открыли рты.

Это был действительно необычный магазин. Прямо у входа стоял огромный кованый сундук с откинутой крышкой. Он был доверху набит всякой заморской всячиной: цветные платки из Индии, турецкие блюда для сладостей, деревянные куклы театра марионеток из Индонезии, японские бумажные фонарики, перуанские бусы, а еще золоченый арабский кальян, похожий на реквизит заклинателя змей.

Над головой раскачивались подвешенные на нитках серебристые трубочки воздушных оргa’нов. Они тихо звенели, и их нежные голоса были так прекрасны, словно там, под потолком, летали ангелы.

На полках вдоль стен, на самом видном месте была расставлена чайная посуда. Маленькие, почти игрушечные китайские чайнички из разноцветной глины стояли рядом с марокканскими сосудами для воды. Словно потешное войско чая матэ выстроились пузатые сушеные тыковки-калабасы с бомбижьями, похожими на стволы старинных ружей.

Тут же толпились медные тульские самовары, готовые без устали кипятить родниковую воду, подогревать заварочные чайники – в общем, прилежно производить домашний уют.

Коллекцию завершали ряды заносчивого английского фарфора. Казалось, что пить чай из всех этих строгих опрятных чашек будет дозволено только наследным принцам и прочей родовой знати с безупречной генеалогией.

Хозяином этой части Магазина был Мастер Чая – приветливый китаец в расшитом драконами шелковом халате и косичкой, торчавшей из-под бархатной шапочки цвета спелого апельсина.

Вторую половину чудесного Магазина занимали необычные музыкальные инструменты, театральные маски и праздничные наряды со всего света: японские кимоно, роскошные арабские халаты, торжественные одеяния индейских вождей, сверкающие мексиканские шляпы-сомбреро и полосатые перуанские пончо.

Это было хозяйство Мастера Представлений – длинного худого араба в войлочной шапке и накидке из разноцветных лоскутков. На плече у него висела необычная сумка из «двойного» кокосового ореха. Издали она походила на огромную фасоль, на боках которой искусно вырезали восточные узоры и арабские письмена.

Мастер стоял у Двери, обитой шелком. В центре ее красовалась зеленая роза.

– Это переход из Мира спящих в Мир бодрствующих. Слава Всевышнему! – так объяснил назначение Двери Мастер Представлений. —

Там Город, который вам нужен. Во времена, когда древо моей юности широко простирало свою тень, и ветвь радости была богата плодами надежд, я жил в этом благословенном месте. И не было человека счастливей меня. Я устраивал представления для всех, кто устал смотреть на жестокость и равнодушие. Люди хотели красоты. Они мечтали о высоком. И я давал им то, что они хотели. А теперь я здесь и помогаю тем, кто мечтает попасть в мир, скрытый за этой дверью.