Ватакава - Сказки Анилы

На Аниле были большие дымчатые солнцезащитные очки. Проехав город насквозь, выезжали на скоростное шоссе. Анила поднимала ветровые стекла автомобиля, ехали быстро. Ребята откидывались в креслах, вытягивали уже затекшие ноги, начинали дремать. Всегда останавливались на заправке, дети выходили из машины, разминали ноги, шли в кафе, заказывали мороженое, коктейли и кофе для Анилы, ждали, пока она присоединится к ним, заправив и отогнав машину. В кафе было прохладно и, на удивление, очень уютно и чисто. Начинали потихоньку разговаривать. Рассказывали что-то интересное из школьной жизни, передавали Аниле слова бабушек и дедушек. Становилось легко и весело так сидеть, втроём. Всё стеснение улетучивалось, Тайка начинала подшучивать над Сашкой, тот беззлобно и очень осторожно парировал или, чаще, отмалчивался, улыбаясь одними глазами. Таю он знал лучше всех людей на свете. И знал, что пускаться с ней в словесные перепалки и слишком живо реагировать на её шутки – прямой путь к ухудшению его же, Сашки, положения. Потому что Тайке-то всё едино, как с гуся вода. Её несгибаемый и задорный нрав приводил Сашу в восторг.

Чуть отдохнувшие, возвращались в машину. И снова шоссе, скорость. Быстрое мелькание стволов деревьев сменялось долгими ровными плоскостями полей. Анила включала музыку. Всегда разную, но всегда очень красивую, свободную и текучую, как пробегающие по небу облака, что начинали окрашиваться садящимся солнцем в розовые и лиловые оттенки. Как быстрые воды длинной, петляющей речки, которая вилась вдоль их пути, то вдалеке, то совсем близко от шоссе. И дети засыпали. Всегда.

Машина уже стояла под раскидистой сосной возле домика, когда один из детей просыпался и будил другого. Ребята, потягиваясь, выходили из машины, помогали Аниле разгрузить багажник, относили вещи в дом. Спать всё ещё очень хотелось. В сумерках дом освещали лишь развешанные по веткам деревьев светильники-накопители, такие же светильники были расставлены на террасе, на полу гостиной и на всех подоконниках. Не разобрав свои чемоданы, дети забирались каждый на свою антресоль, скидывали верхнюю одежду и ныряли под прохладные, пахнущие травой одеяла.

– А где ты живёшь всё остальное время? – Тае отчего-то стало беспокойно от мысли, что за всё время ей ни разу в голову не пришёл этот вопрос. Она всегда представляла, как Анила отвозит их обратно в аэропорт, возвращается в дом и тихо проживает весь год, рисуя, читая и мастеря очередной стул или светильник, пьет на террасе кофе из любимой глиняной кружки с голубым донышком, ожидая их возвращения.

– Много где живу. Вообще, хватит тут сидеть, пойдёмте на озеро, – конечно, Анила не ответит прямо на вопрос, нет, вообще на него не ответит. Если Аниле не хотелось о чём-то говорить, упрашивать её было совершенно бесполезно. Как-то раз Тая заявила, что непременно найдёт способ разговорить Анилу по поводу какого-то уготованного для ребят сюрприза. На что та ответила: «Да? Найдёшь способ? А ты, когда вернёшься домой, поговори-ка со своей бабушкой, удалось ли ей хоть раз меня заставить говорить то, о чём я предпочитаю помолчать до поры до времени. А более настырную и хитрющую особу, чем моя младшая дочь я и не знаю. Ну, разве что ты».

***

Озеро, как и всё в этом лесу, было чудесным. Травяные, покатые, как из мягкого зеленого плюша, берега обрамляли почти круглую чашу чистой голубой глади воды. Венок из вязов и ив обнимал озеро и казалось, что никто на свете никогда не найдёт его. В этом ребята уже давно удостоверились, в заповедности и безлюдности этих мест. За всё -то время, что они гостили у Анилы – ни один человек не встретился им ни в лесу, ни в походе к дальним горам, ни на берегах этого, всегда тёплого и ласкового, озера.

Одно из деревьев на восточном берегу озера протянуло толстую крепкую ветку над самой водой. Накупавшись, ребята доплывали до этой ветки, забирались на неё и подолгу сидели, болтая ногами в теплой воде.

– Нила, а русалки здесь водятся? – задумчиво спросил Саша.

Тайка прыснула:

– Ага, такие красавицы с томными глазами, околдуют тебя своими песнями и утащат на дно.

– Да почему… Вот у Билибина, видела? Совсем даже не с томными глазами. У неё, кажется, вообще глаз не было.

– Видела. У Билибинской и хвоста нет.

– Я не встречала русалок в этом озере. А почему ты спросил? – отозвалась Анила.

– Просто. Просто подумал. Озеро. Может, есть русалки. Единороги же здесь водятся, почему бы и русалкам не быть?

– Ну, единорога мы встретили один раз, это не значит, что здесь ареал их обитания, – улыбнулась Анила.

– А единорог был совсем не таким, как в фильмах или на картинах. Почему? – спросила Тая.

– Потому что ни один единорог ни разу не забрёл на съемочную площадку и приходилось режиссеру снимать лошадь с приделанным между ушками рогом.

– А русалки такие как в фильмах?

– Нет. Совсем не такие. Их описать сложно, они не из человеческого мира. Но люди их порою встречали. И рассказывали другим людям. А так как слов и образов подобрать не могли, просто говорили, на что эти существа больше всего похожи. Так постепенно возник образ русалки – прекрасной женщины с рыбьим хвостом. И когда кто-то еще вдруг видел русалку – то, что он видел, накладывалось на тот образ, что человек почерпнул из книг, рассказов. Люди обладают удивительной способностью – многое видеть одинаково. Когда-то давно они приняли этот путь – давать чёткие описания окружающему, вложили в это так много своих сил, что иногда человек просто не может понять, видит он своими глазами или просто мгновенно интерпретирует увиденное в соответствии с полученными в течение жизни знаниями. Так и с русалками. Те существа, что человек принимал за русалку, были из самых разных миров, были очень разными по своей природе. Некоторые и вправду устрашающими, некоторые прекрасными, беззащитными и совсем безвредными. С этой проблемой человечество тоже справилось – существует даже классификация русалок. И русалок и единорогов и драконов. Про способность людей давать названия и относить любое явление к какому-либо классу или группе написано много книг. Многие читают эти книги, понимают, что в них написано. Но мало кто действительно видит в себе эту непреодолимую тягу дать всему название и положить в определенную ячейку памяти воспоминание об увиденном.

Солнце добралось до середины озера, полностью осветив их ветку.

– Кто быстрее до берега? – поднял голову Сашка. Тайка кивнула.

– Нила, ты с нами?

– Нет. Вы как хотите, а я поплыву со своей скоростью. Тысячу раз вам говорила, что терпеть не могу соревнования.

– А расскажешь, наконец, почему? – незаметно подбирая под себя ноги, сильно напрягая худенькие руки, попросила Тайка. Под кожей проступили узкие длинные мышцы, тело напряглось для рывка. Как всегда, Тая собиралась сэкономить секунды и рвануть чуть раньше старта.

Читать дальше