Ватакава - Сказки Анилы

© Ватакава, 2016

ISBN 978-5-4483-3031-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«В сибирской тайге, где скалы вертикальными столбами утопают в кедрах, легко попасть в другой мир. Мир тот существует всегда. В нём те же скалы, но иное небо. Войны в латах с головами воронов касаются шлемом облаков. В том небе нет солнца, лишь слабый свет деревьев освещает серую мглу, да вспышки молний, что не похожи на земные. Вороны и деревья принадлежат обоим мирам. Здесь, на Земле мы видим их птицами, небольшими пернатыми созданиями. Но там они могучие войны. И сражения ведутся от начала начал, не прекращаясь. Человеку нечего делать в том мире. Но он может попасть туда. Кедры расскажут, как это сделать. Из того мира можно вынести нечеловеческую доблесть, прямую, сильную, без искажений человеческими страхами. Учитесь слушать деревья. Они – лучшие рассказчики». Анила гладила волосы Тайки, перебирала светлые, с лёгким отливом цвета рябинового мёда, пряди, привычно заплетая волосы в сложный узор кос. Сидеть на деревянных досках в бабушкиной гостиной, вечером, когда солнце завершало свой путь по небу, смотреть на освещенные уходящими лучами острия дальних гор через огромное, во всю стену комнаты, открытое окно, было чудесно. И бабушкины рассказы. Тая долгие месяцы ждала своих летних каникул, чтобы можно было так сидеть, слушать. Бесконечно. Истории не заканчивались никогда. В этом доме, на этой земле даже сны снились только сказочные, яркие. Не сны, а самые настоящие приключения. И в них вместе с Таей часто были Анила и Сашка. Троюродный брат тоже приезжал сюда.

Солнце в последний раз осветило верхушки гор и исчезло. Наступила звездная лунная ночь. Время снов, полётов и волшебства.

«А зимой здесь холодно?» – Тая завтракала за большим прямоугольным деревянным столом. Было чуть прохладно, створки большого окна закрыты с ночи, лишь небольшая форточка окна в кухне-нише приоткрыта. Из форточки в гостиную проникал свежий утренний воздух, пение птиц и косой солнечный луч с переливами светящихся кружащих пылинок. Сашка ещё спал. Тая и Анила переговаривались шепотом. В этом доме уважали сон. Никто не шумел и не топал ногами, даже птицы за окном старались петь чуть тише, если кто-нибудь из обитателей дома спал.

– Я не уверена, но, возможно, здесь совсем не бывает зимы, – отозвалась Анила из кухни-ниши. Через мгновенье появилась с тарелкой горячих гренков. Поставила тарелку посреди стола, села на своё место, добавила в чашку с кофе молока из белого фарфорового молочника-кувшинчика. Сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. Тайка перестала жевать и вопросительно смотрела на Анилу. Знала, что та не сразу объяснит про зиму. Вот знала. Так и случилось.

– Ты кушай. Саша проснётся – посидим на террасе, поболтаем, – глаза у Анилы были сегодня зелёные. Сегодня были хитрые зелёные лисьи глаза. Значит, будет интересно и смешно и, возможно даже, будет приключение или сюрприз. Тая улыбнулась, чуть поёжилась от новой струи свежего ветерка, отставила почти пустую миску с творогом в сторону и взяла горячую ещё гренку кончиками пальцев. Захрустела золотистой сладковатой корочкой.

***

– Я приезжаю в этот дом за несколько дней до вас. Навожу порядок, проветриваю комнаты, мою окна, прокачиваю воду из скважины, стираю постельное бельё и полотенца, высушиваю их на солнце вместе с подушками и одеялами. Привожу из города продукты, расставляю в кладовой и погребке баночки, мешочки и коробочки. Протираю стёкла светонакопительных ламп, расставляю их на подоконнике, развешиваю их на ветках деревьев перед террасой. Когда я заканчиваю все дела, приходит время ехать за вами в аэропорт. Дальше вы всё знаете сами, – Анила, Тая и Сашка сидели на террасе, солнце уже во всей красе показалось над соснами, начинался жаркий летний день. Ребята растянулись на теплых досках террасы. Анила сидела, опёршись спиной об ограждение из тонких переплетенных жердей, покрашенных в разные оттенки бирюзового цвета, выгоревших и частично облупившихся. Ноги в льняных, цвета спелой голубики шароварах, скрещены по-турецки. Копна белых волос струилась по плечам, рукам, спине. Солнце, освещая пряди, делало их золотистыми, искрящимися.

Дальше ребята знали. Они прилетали из разных городов вместе с мамами – внучками Анилы. Анила была прабабкой Тайки и Саши. В это было сложно поверить посторонним людям, но дети принимали как должное, что их прабабушка не согнута временем и жизнью, не одряхлела, не потух свет ее сияющих глаз. Волосы Анилы были белыми, но не седыми. Лицо покрывали морщины, но когда Анила улыбалась – становилось совсем непонятно, сколько же ей лет. Как то, ещё в первое лето, Сашка задал Аниле вопрос о возрасте. Та засмеялась. Потом долго думала, подбирала слова, наклонилась к внуку, посмотрела в его ясные голубые глаза и сказала:

– Я не знаю. Мы когда-нибудь поговорим про время. Я очень мало знаю о нём. Быть может, ты сам расскажешь мне что-то, чего я не знаю, о летоисчислении. Если верить календарям и тем документам, что мне приходится возить с собой – мне 75 лет.

С тех пор дети приезжали к Аниле семь лет подряд.

В аэропорту мамы ребят встречаясь, обнимались, рассказывали новости. Дети сдержанно здоровались, за одиннадцать месяцев они успевали отвыкнуть друг от друга, оба сильно менялись за это время, став заметно старше. Потом появлялась Анила. Высокая, стройная, она проходила через весь вестибюль широкими быстрыми шагами, обнимала внучек и правнуков, недолго разговаривала с взрослыми. Договаривались, в какой из дней через месяц мамы прилетят за детьми. Саша и Тая брали свои чемоданы и шли вслед за Анилой к её старенькому внедорожнику бледно-голубого цвета. Грузили вещи, усаживались на заднее сиденье, всё ещё чувствуя себя немного неловко в компании друг друга. И начиналась долгая дорога. Сначала вдоль железной дороги, мимо загородных домиков и небольших ферм. Потом начинались бетонные заборы промышленной зоны на въезде в город. В город попадали всегда во второй половине дня, оживленное движение надолго останавливало их в пробках на центральных улицах города. Проезжали вдоль богато декорированных фасадов театров и музеев, ультрамодных вывесок новых магазинов, строгих скучных окон государственных учреждений, ограждений городского парка с доносящимися оттуда детским смехом и шумом работающих аттракционов. Останавливались на бесчисленных светофорах, успевая почувствовать запахи жаркого летнего городского дня. Почти не разговаривали. Смотрели как во сне по сторонам, не успев еще отдохнуть от долгого перелёта, не баловались, сидели тихо, привыкали друг к другу и к Аниле, которая изредка бросала на них взгляд через зеркало заднего вида.