Валерий Тимофеев - Волшебник из третьего «г». Книга 1. Волшебная сила

Сердце его забилось тревожно и крик, уже готовый сорваться с мгновенно пересохших губ, замер.

– Пират! – догадался он. А догадавшись, успокоился, или, может просто ему стало стыдно за свой страх.

Присутствие кота придало силы и смелости, и Коська, раздвигая плотно развешенную темь, решительно зашагал в ту сторону, где находилась знакомая беседка. Нет-нет, а какой-нибудь таинственный шум или шорох раздавались рядом, он останавливался, раздумывая, что самое время повернуть назад, но в тот же миг непременно чувствовал прикосновение Пирата, словно подталкивавшего мальчика.

– Мау! – Коська улыбался и уверенно шел дальше.

Днем дорога не заняла бы у него и пяти минут. Но в ночи не только расстояния имеют удивительную способность удлиняться, но и время самым непостижимым образом из пяти минут превращается, как вам кажется, в целые двадцать пять.

Коська уже много раз мог подумать, что он сбился и идет совсем в другую сторону, все равно, сколько не приглядывайся, ничего не увидишь. Но здесь невозможно было сбиться. От его дома до беседки с карагачом вела одна единственная дорожка. По краям ее тянулся маленький деревянный заборчик, ограждающий ровные ряды кустарника из акации, вишни и шиповника. Да и Пират не собирался двигаться в обход и непременно наставил бы Коську на верный путь.

Если бы в этот поздний час светила луна, или хоть одно окно бросало во двор свой зовущий свет, словом, было бы чуть-чуть посветлее, Коська увидел бы за каждым кустом притаившихся чудовищ, леших, кощеев и разбойников, которыми кишат многие сказки. Но даже руки своей возле самого носа не мог он разглядеть, а потому шел и шел вперед, пока не споткнулся о деревянный порог беседки.

– Ой, – невольно вырвалось у него.

Тихо заскулили потревоженные щенята, сердито фыркнул Пират; и снова ни единого звука не разносилось вокруг.

Коська прополз через всю беседку и спрятался в углу под широкой скамьей. Над ней давно облюбовала себе место ветка карагача. Здесь она пряталась от жаркого солнца и пронзительного ветра, и здесь она укрывала за густой листвой в летнюю пору играющих в прятки детей. Сейчас, когда листья еще не пробились из слегка набухших почек, она устало повисла и дремала.

Укрытие было надежным.

Сове, которая ночью видит лучше, чем днем, не удастся заметить ни Коськи, затаившего дыхание и прижавшегося к холодной стенке беседки, ни Пирата, плотно прикрывшего светофорный глаз, но чутко навострившего и рваное и целое ухо.

Чтобы не заснуть, Коська уже десятый раз досчитал до ста, когда услышал тяжелое хлопанье крыльев.

Через мгновение ветка над ним качнулась и дважды, с короткими промежутками в воздухе проплыл тихий вздох.

– Уф… уф.

В ответ на ее призыв еще раз захлопали крылья и вторая сова опустилась на ветку, еще ниже наклонив ее.

– Уф-ф… уф-ф, – поприветствовали совы друг друга.

– Как долетела, сестрица Бу?

– Устала немного, сестрица Гу, а путь не близок.

– В нашем возрасте не мудрено устать. Я моложе тебя на сто лет, и то притомилась.

– Посидим, отдохнем, да и в дорогу. Рассвет не должен застать нас в городе.

– Сейчас бы не помешало подкрепиться хоть самой маленькой мышкой, – напоминание о дороге пробудило острое чувство голода.

– Разве найдешь ее в городе? Здесь на каждый, даже малый куст, по одной кошке приходится. И, хотя мышей ловить они давно разучились на сытых домашних харчах, мыши в этом до сих пор сомневаются и предпочитают жить в поле или в лесу.

– Что верно, то верно, сестрица Бу, – ответствовала полуглухая сестра. – И я, сколько не приглядывалась, нигде не заметила ни мышек, ни кошек.

– Сегодня все должны спать в своих домах и норах, – поведала известный ей секрет Гу, – об этом позаботился сам король Филинов.

– Так-то оно, так, – проворчала осторожная Бу. – Но все равно, давай-ка осмотримся еще разок повнимательнее.

– Давай осмотримся, – согласилась сова.

– То, что я сообщу тебе, сестрица Гу, ни одна живая душа не должна услышать. Ты проверь в той стороне, а я проверю в этой.

Совы облетели вокруг беседки и карагача, задерживая взгляд на каждом подозрительном предмете, и снова опустились на ветку.

– Никого не заметила?

– Никого. А ты?

– И я никого.

– Вот и славно.

– Теперь слушай. Наша ученейшая из всех наиученых прабабушка прочитала в ненаписанной книге чудес еще одну страницу.

– Как же она прочитала в ненаписанной книге, если ее еще не написали? – спросила вечно сомневающаяся Гу.

– Не наше дело, – ответила Бу. Она-то как раз не привыкла задумываться. – Сказали – прочитала, значит так и было, – строго сказала она. – У них, у шибко ученых, свои причуды. А ты слушай и не перебивай.

– Ладно ворчать, старость-не-радость!

– Прошу не намекать на мой возраст! – распушила перья старшая сова.

– Подумаешь, какая обидчивая! – хихикнула Гу.

– И обидчивая! Посмотрим, какой ты в мои двести… двести… сколько же сверху?

– Сорок семь, – подсказала Гу. – Дело давай!

– Дело… да-да, дело, – встряхнула себя сова и поведала. – Так вот, к нашей прабабушке… она передает королю Филинов волшебные слова.

– Опять двадцать пять! В прошлом годе волшебные слова, в нонешнем – волшебные слова. Хоть бы вкусненького чего! – капризно сказала Гу.

– Цыц ты! Давно перья из хвоста не выщипывали?

– Да я так это, к слову! Ты уши прикрой, моей болтовни не слушай.

– А ты как раз уши пошире раскрой и меня послушай, – в темноте послышалось что-то, похожее на удар крыла. – О чем я говорила?

– Больно же! А если я тебя так? О волшебных словах.

– Ага, – вспомнила Бу. – Слова! Они будут действовать целый год, пока прабабушка не прочтет следующую страницу и не отыщет новое чудо.

Сова встряхнулась, собираясь с мыслями, поправила перышки под крылом, наконец решила произнести главное.

– Она узнала…

Какое-то даже не движение, волнение воздуха насторожило ее. Сова замолчала и закрутила головой.

– Ты чего вертишься? Смотри, голова открутится, как тогда твой язык говорить будет?

– Не кажется ли тебе, сестра, что здесь кто-то есть? – спросила Бу, прислушиваясь. – Слышишь? Шорохи под беседкой.

Коська похолодел. Но не от страха, нет. Он испугался за тайну. Вдруг совы решат сменить место встречи, и тогда пропадай его волшебные слова.

– Успокойся, сестра, – махнула крылом Гу, – под беседкой живут семь щенят. Тебе ли не знать этого?

– Думаешь, они ворочаются во сне?

– Но даже если они и не спят, нам нечего опасаться. Они еще совсем маленькие и глупенькие – ничего не поймут и никому не расскажут.

– Мне трудно успокоиться, – призналась старшая сестра. – Великая тайна! Иди-ка, посмотри в беседке, а я пока дух переведу.