Людмила Колесова - Принцесса Алоиза и её рыцарь. Приключенческо-романтическая повесть для подростков

– Нет, не припомню, – тряхнула София-Эльфрида красивой царственной головой. – Да и что с того, дочь. Герцог беден как церковная мышь. Белый конь – его единственное богатство. Он тебе не пара.

– А этот старикашка – пара?! – вскричала принцесса, и эхо грозовыми раскатами отправилось громыхать по замку. Горе, казалось, выплёскивалось из её огромных синих глаз. Не заметить этого мог только слепой. Не посочувствовать – только бездушный.

Но королева хладнокровно повернулась спиной к дочери. И, гордо вскинув подбородок, направилась к выходу, коротко бросив:

– Завтра не забудь надеть платье для торжественных случаев.

Эхо, словно спохватившись, переключилось на барабанную дробь, усиливая стук удалявшихся королевских шагов. Фрейлина Цецилия фон Бок удостоила принцессу коротким книксеном и, подхватив юбки, бесшумной тенью бросилась вдогонку.

– Ну, наконец-то! – воскликнула Алоиза, когда солнце опустилось на гору.

Она набросила на плечи накидку и, на ходу завязывая ленты, застучала каблучками вниз по винтовой лестнице.

«Милый Готфрид! Я спешу к тебе, к тебе, к тебе!» – выбивали дробь по стёртым ступеням каблучки её стареньких туфель в такт её сердечку. Спустившись вниз, принцесса на цыпочках пробежала под гулкими сводами галереи в Водоносную башню замка. Лёгкой тенью промелькнула она мимо открытой двери кухни, где кухарка Марта грякала горшками, откуда доносились неаппетитные запахи её стряпни.

А вот и потайная дверца Водоносной башни. Отсюда в засушливые годы, когда скважина в самой башне пересыхала, прислуга ходила за водой к роднику в парке. Обеими руками Алоиза дернула огромный брус, служивший засовом. Отполированный множеством рук, брус подался в сторону. Принцесса налегла на тяжёлую кованую дверь. Ржавые петли заскрежетали, запели свою старую песню и выпустили Алоизу из замка.

Стараясь не испортить туфельки, принцесса по тропинке, огибавшей башню, сбежала с горки и устремилась по заросшей аллее в старый парк.

Без садовников королевский парк одичал. Здесь никто больше не сажал цветов, не подстригал кустов. Газоны и цветники заросли травой по пояс. Предприимчивые жители пасли на них коз и овец. Обглоданные козами ветви кустов торчали по краям дорожек, грозя порвать платье. Деревья смыкали ветви над головой принцессы, погружая аллеи в сырость и мрак.

Вот в стороне за кустами послышалось фырканье коня, мелькнул его белоснежный круп. Конь пасётся в парке – значит, герцог уже на пруду. Конь узнал Алоизу и приветственно заржал. Сердце принцессы согрело надеждой. Готфрид что-нибудь придумает! Он такой умный, рассудительный! Как она соскучилась по нему за один только день! Это невозможно, чтобы они разлучились навсегда! А вот и водная гладь блеснула за ветвями. Скорее, скорее, разделить с ним это горе! Готфрид наверняка составит какой-нибудь план!

Деревья расступились, и заросший пруд в мягких лучах вечернего солнца раскинулся перед принцессой. На мостике, в том месте, где пруд сужался наподобие песочных часов, стояла одинокая фигура с удочкой.

– Готфрид! – окликнула рыбака Алоиза.

Тот вздрогнул и, заметив принцессу, приложил палец к губам. Стараясь не стучать каблучками, Алоиза взбежала к нему по замшелым камням изогнутого мостика. Герцог аккуратно и обстоятельно закрепил удочку на перилах и, наконец, повернулся к Алоизе.

– Добрый вечер, принцесса! – прошептал он и заключил её протянутые руки в свои холёные ладони. С сияющими глазами, разгорячённая пробежкой и взволнованная, Алоиза была необыкновенно прекрасна. Из причёски цвета карамели, как обычно небрежной, выбились непослушные пряди. Но это её совсем не портило, а наоборот, придавало неповторимый шарм.

– Вы, как всегда, прекрасны! – прошептал герцог и склонился с поцелуями над её руками.

Благородная сдержанность герцога восхищала принцессу. Ей казалось, она могла вечно любоваться его шоколадными кудрями, умным лицом с высоким лбом и волевым подбородком. А его бездонные глаза! Как любила Алоиза утонуть в них взглядом и забыть обо всём на свете, обо всех несчастьях, окруживших их со всех сторон.

Ах, эти несчастья! Принцесса выплеснула герцогу новость о предстоящей помолвке с Филиппом Смелым, о странной забывчивости королевы и расплакалась.

Печаль, словно вуалью, подёрнула глаза герцога. Он бережно обнял принцессу за плечи и прошептал:

– Алоиза, вы знаете, как я вас люблю. Но обстоятельства против нас. И всё-таки у нас есть надежда. Одна единственная, но удивительная, волшебная надежда. Она способна перевернуть нашу жизнь так, как мы мечтаем. Она сметёт все препятствия на нашем пути. Не будем же терять веры в неё.

Принцесса подняла глаза с дрожащими слезинками на ресницах. Надежда!

И тут раздался всплеск. Из воды, в солнечных брызгах, показалась изогнутая рыбья спинка с сияющей золотом чешуёй. Герцог и принцесса замерли с изумлённо раскрытыми ртами. На их глазах, сверкая плавниками, рыбка снова погружалась в воду, вильнув на прощанье хвостом с богатым золотым опереньем. Золотые брызги взлетели веером и рассыпались по поверхности пруда.

– Золотая рыбка! Королевская Золотая рыбка! – воскликнула принцесса, вытирая слёзы.

– Наконец-то! – прошептал герцог, крепко схватив принцессу за руки. – Его глаза лихорадочно заблестели.

Не успели успокоиться круги на поверхности, как Золотая рыбка снова выпрыгнула из воды, на этот раз полностью. Она показала себя во всей своей красе и блеске. Принцесса даже успела разглядеть не по-рыбьи выразительные глазки с ресничками и золотую корону, венчавшую голову. Рыбка прыгала снова и снова, словно резвилась. И золотые брызги осыпали поверхность пруда.

– Ну, же! Ну, же! – герцог уже не шептал, а хрипел. И его руки непроизвольно до боли сжали ручки Алоизы.

По легенде, существовавшей с давних времён, Золотую рыбку подарил прадеду Алоизы какой-то восточный султан. С тех пор она обитала в королевском пруду и оказалась не простой. Время от времени она начинала резвиться, выпрыгивая из воды. При этом брызги, которые она поднимала, превращались в золотые самородки. Однако, когда они падали в воду, то, видимо, снова превращались в капли воды. Потому что, сколько ни ныряли на дно мальчишки и искатели приключений, никто не нашёл там ни единой золотой песчинки. Но когда рыбка перепрыгивала через мостик из одной части пруда в другую, то на мосту находили и золотые слитки, и много-много золотого песка.

Случалось это очень редко. А людей, которые озолотились благодаря рыбке, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Однако разорившихся, тех, кто забросил дела и проводил всё время на пруду, было намного больше.