А. Вайман - Новое дыхание

– Ты что-то хотел сказать? – проницательно взглянув на него, спросил отчим.

– Нет, герр, ничего, – Август чуть усмехнулся. – Желаю удачного клева.

– Я же просил называть меня папой, – мягко, но в то же время властно сказал Себастьян, просверливая мальчика взглядом.

«Я скорее вплавь пересеку Тихий океан, чем назову тебя так», – мысленно ответил Август, продолжая с уместно благодарным лицом пережевывать нелюбимые шпинат и свинину.

После ужина зайдя к себе в комнату, Август обнаружил пару сообщений в интернете от товарищей по школе и тренера. Все они желали ему удачно отдохнуть и выражали надежду поскорее увидеться. Август просидел пару часов в интернете, слушая музыку и играя в любимые стратегии: в школе для личных целей к компьютерам разрешалось подходить только в определенные часы и с исключительно учебными целями.

В дверь постучали. Август тут же закрыл ноутбук, снял наушники и взял в руки первую попавшуюся книгу. В комнату зашел брат.

– Привет, – тихо сказал он, пряча глаза.

– Уже здоровались, – ответил Август, скрывая зевок. Он не помнил, когда они с братом стали отдаляться. Наверное, когда Себастьян сослал его в школу-интернат, показывая, кого в этом доме желают видеть чаще. Отсутствие совместных проказ тоже не добавляло их отношениям теплоты. Когда Филипп был еще совсем маленьким, Себастьян зорко следил, чтобы контактов между мальчиками было как можно меньше.

– Слушай, раз уж ты все равно все лето будешь здесь…

– Все? – мальчик невольно улыбнулся, задорно приподняв бровь. – Через пару недель приедет мой отец, и мы поедем в Берлин на бейсбол! Это же традиция фон Гельцманов!

– Нет, я слышал, как мама с папой обсуждали это, – потупился брат. – Мама была не против вашей встречи, но папа втайне от нее все равно позвонил и от твоего лица отменил ее.

У Августа потемнело в глазах. Себастьян хочет, чтобы он не встречался с отцом?! А мама? Она-то ведь знает, как для него важны редкие встречи с отцом! Но как она сможет теперь повлиять на него, когда так далеко… Мальчик вскочил, часто дыша. Одной из черт, от которых он так желал бы избавиться, была импульсивность. Она подводила его на тех же занятиях по фехтованию, где нужно было сохранять предельную концентрацию и спокойствие, в редких случаях играя в его пользу.

– Подожди, – остановил его Филипп. – Ты сейчас можешь наломать дров, и он еще накажет тебя…

– Все равно! – вскричал Август. Филипп машинально вжал голову в плечи. – Как Себастьян может так поступить со мной?! Худшего наказания не придумаешь!

Август заметил, с какой опаской смотрит на него Филипп. Кажется, он неспроста выдал свою тайну. Заметив это, Август чуть остыл.

– Хорошо, что тебе нужно? – чуть грубее, чем планировалось, спросил он.

– У меня просьба. Я копил деньги и хотел бы, чтобы ты купил мне кое-что, пока нас не будет в городе…

Август заинтересованно прищурился.

– И что же? Ты меня заинтриговал.

– Я видел, как в прошлом году Ральф выбрасывал твои вещи и попросил часть из них оставить… – Филипп залился краской. – В общем, я оставил твои игрушки из того магазина…

У Августа челюсть отвисла. Да этот папенькин сынок оказывается бунтовщик в душе. Вот это да!

– Ты серьезно?

– Да, если хочешь убедиться в этом…

– Конечно хочу, идем!

Филиппу заметно полегчало. Он приложил палец к губам и вышел, крадучись. Август поспешил за ним, выключив свет.

Зайдя в комнату Филиппа, Август слегка удивился. Он никогда здесь не бывал. Время, когда они жили в квартире на центральной солнечной улице Берлина прошло. У них было много цветов и картин, которые мальчик так любил разглядывать. В этом же доме господствовало готическое настроение: это было довольное старое и мрачноватое здание с заостренными кверху эркерами и колоннами, по наружности напоминавшее скорее даже не замок, а крепость.

Похожий дизайн царил и в комнате Филиппа. Комната Августа была значительно современнее: с пластиковыми окнами и обоями на стенах. Себастьян разрешил оставить все так, потому что окна эти выходили на восточную часть, невидимую случайному прохожему, как и окна кабинета, а также прислуги, расположенные на этаж выше и ниже соответственно. В других частях дома в основном были витражи и стены с гобеленами.

– И ты здесь живешь? – чуть скривившись, спросил Август.

– Комната отца по стилю еще выспреннее, – вздохнул Филипп. Он прикрыл дверь и, подойдя к кровати, выдвинул из-под нее ящик. Помедлив секунду, он с благоговением, точно перед ним был сундук с сокровищами, открыл крышку.

Август ахнул – здесь были милые его сердцу вещи: старые комиксы с Микки-Маусом, на некоторых страницах которых еще остались его детские каракули, пластинки с песнями из мультфильмов (когда-то у них был проигрыватель, но игла сломалась, а Себастьян не преминул немедленно отправить его в утиль) и, конечно же, любимые фигурки и куклы.

От полноты чувств Август обнял брата и кинулся к игрушкам. Он брал их, вдыхал сохранившийся особенный запах, двигал их матерчатые, резиновые и пластиковые руки и ноги.

Минуты через три Филипп застенчиво тронул его за плечо. Август очнулся.

– Так ты выполнишь мою просьбу?

– Ты еще не сказал, в чем она заключается.

Филипп достал с полки жестяную банку и вытряхнул из нее порядочную горсть монет и бумажек. Август присвистнул.

– Я давно уже их копил, – пояснил брат, – и хочу, чтобы ты купил мне недостающие игрушки из серий. Видишь ли, несмотря на то, что я учусь в частной школе… В общем, все ребята тоже их коллекционируют. Правда, все ходят в дорогие и новые магазины, а мне нравится именно этот стиль игрушек.

– Ого, а почему сам не мог туда съездить? А-а, Себастьян?…

Филипп печально кивнул.

– Папа считает, что игрушки портят человека, заставляют погрузиться его в выдуманный мир, а надо жить настоящим, поэтому он запрещает мне играть и смотреть мультики.

– Но это же возмутительно! Ты еще ребенок, как можно так поступать с тобой?

– Говори тише, пожалуйста. Я не хочу, чтобы он знал…

– А мама? Неужели она позволяет этому происходить?

– Мама ему не перечит, он умеет заставлять людей… Чтобы они чувствовали себя виноватыми и действовали так, как хочется ему. К тому же она вечно в разъездах, и нам с ней редко удается пообщаться.

Август вновь подавил желание ударить Себастьяна при первой же встрече. Он досчитал до пяти, постарался улыбнуться и вновь обратился к брату.

– Так каких игрушек тебе недостает?

Утром Август долго не вставал с кровати. Он имел на это полное право, ведь в доме, кроме него в этот момент никого не было. Дворецкий Ральф отвозил Себастьяна с Филиппом на рыбалку и, скорее всего, еще не вернулся, а Гриетте, их старой служанке, Август еще с вечера официально дал выходной, чтобы она съездила к семье в Берлин.