Виктория Кремлёва - Пушистория: Дракон в Волшебном лесу. Детская сказка

© Виктория Кремлёва, 2017

ISBN 978-5-4485-0995-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда тридцатого дня по майской весне в домике под шоколадным дубом – а шоколадным он назывался, потому что с ветвей его опадали желуди из чистого молочного шоколада, и никого не интересовало, отчего так: ведь в Волшебном лесу всегда то желуди необычные, то жители говорящие, – так вот, когда под этим самым дубом на свет появился Пуша, никто и не думал, что он будет отличаться от своих сородичей – лесных сонь. И особенным его делал не розовый носик, слегка подергивающийся от ветра, и не черные, словно ониксовые бусины, глазки и не рыжая шерстка, а пушистый хвост. Ну а что же в этом такого, верно, подумает каждый – нынче пушистым хвостом мало кого удивишь. Что ж, справедливо. Сейчас сколь бы то ни было приличным хвостом обладает каждый дворовый пес или мало-мальски уважающая себя кошка, но в древние времена, когда деревьев в лесу было не счесть, а живописные лужайки так и звали устроить на них пикник с приятелем, пушистый хвост являлся признаком особой доблести. И поверьте этим словам – ни одному жителю леса доселе не доставался такой роскошный подарок. Поэтому вопреки старой традиции сонь давать потомству имена соответствующие месяцу рождения, маленького соню назвали не как иначе, чем Пуша – именем, прославляющим его великое достоинство – пушистый хвост.

Но, как известно, шило в мешке не утаишь, и очень скоро все лесные обитатели, даже из самых дальних уголков, стали приходить к шоколадному дубу полюбоваться на Пушин хвост. Кролики, жуки, флоринки – летающие куколки с крыльями из цветочных лепестков – и даже сама лунная черепаха, что просыпалась в полнолуние и то на час, а то и меньше, не смогли удержаться от любопытства. И скоро вывеску дома для общего удобства пришлось сменить с «Дома Лесных Сонь, 17» на «Дом, где живет Пуша. Милости просим, 17».

– Ну диво же! – восхищался каждый, увидевший зверька столь незначительной наружности со столь многозначительно пушистым хвостом. Так, к примеру, смотрели бы на вас, имей вы три ноги или свисающие до пола уши. Что говорить, если даже старый, много повидавший филин-звездочет, которого в лесу уважали все без исключения, рассматривал Пушу под водяной лупой и удивленно ухал: «Великолепно пушистый х-хвост, я вам скажу. Я таких не встречал».

И все точно знали, что когда-нибудь этот хвост сослужит малышу добрую службу, а, может, и всему лесу. Такой шум подняли эти лесные жители, что, если бы до саванны или джунглей вести доносились быстрее, чем лунная черепаха обойдет земной шар, то и там бы уже знали, какой особенный зверек живет в Волшебном лесу.

Только самому крохе было невдомек, чем же таким он отличается от других. Пушистый хвост да и только. «Как же, порой, хочется быть просто соней, как мама и папа, – засыпая, думал Пуша. – И как же сложно быть самым обычным грызуном в лесу, где все почему-то считают тебя великим».

Одним летним утром, когда Пуша уже немного подрос, мама Соня поручила ему собрать корзину шоколадных желудей в подарок почтенной семейной паре: госпоже Совушке и филину Звездочету. Ходить в гости, тем более за советом, без подарков было невежливо.

– А как же вы без леонита, дядюшка Филин? Разве вам больше не нужна вера?

Пуша вообще все время что-то спрашивал – ведь сколько интересного в этом новом для него мире. И огорчало только то, что уже несколько дней он, напуганный излишним вниманием к своей персоне, ни с того, ни с сего распушал хвост и прятался за ним несколько часов кряду. Вот и сегодня Пуша в компании своего хвоста проводил на деревьях непозволительно много времени, а все потому что каждый считал необходимым осведомиться, не успел ли он совершить чего необыкновенного. Причин своей реакции на это соня и сам до конца не понимал. Знал только, что ему становилось очень неловко от этих разговоров, а дальше хвост вел себя так, будто бы сам принимал решения о своей пушистости.

По этой причине до дома Звездочета или дядюшки Филина, как часто его называли младшие жители леса, добрались не раньше половины дня. Размашистый домик находился на самой высокой горке на опушке леса. «Здесь удобно наблюдать за звездами и рассчитывать следующую лунную дорожку», – с умным видом когда-то заявил жене дядя Филин. Да она и не возражала разделить с ним его старое жилище, лишь бы муж занимался любимым делом.

При входе в дом косо висела табличка:

«Небесных дел мастер всегда вам рад. Стучать три раза, а после подождать».

А ждать нужно было, потому что филин большую часть времени проводил в своей астрономической обсерватории под самой крышей дома, и ему требовалось время, чтобы спуститься вниз.

Мама Соня, как и положено, три раза постучала, но не прошло и мига, как дверь открыла госпожа Совушка, одетая в домашний передник. Из дома пахнуло сладостью. Пуша тут же просунул головку внутрь, пытаясь определить, отчего исходит такой аппетитный запах. Уж что-что, а сладости были самой любимой едой Пуши. Если мама Соня готовила свой фирменный пирог с кленовым сиропом, он был тут как тут: почти что мурлыкая, Пуша сначала выпивал оставшийся в бутылочке сироп и только потом принимался за сам пирог.

Оказавшись в доме и, наконец, получив свободу от маминых беспокойств, – та с увлечением принялась рассказывать Совушке о причинах ее визита, – Пуша оглядел жилище Звездочета. Большой дом снаружи внутри оказался довольно тесным: может, не в последнюю очередь благодаря тому, что небрежные стопки энциклопедий высились на каждой свободной поверхности, и оставляли место, пожалуй, только паре раскрытых книг, в которых постоянно что-то посверкивало. Незнакомцу это зрелище могло напомнить игривое отражение солнечных лучей в зеркальной глади воды. Засмотревшись на необычное действо, Пуша едва не наступил на свернутый в трубочку свиток с золотыми краями. Он поднял его, развернул и в самом начале прочитал:

«Декларация соседства Волшебного леса и Высочайшего в своем благополучии Королевского леса».

Ничего не поняв в названии, Пуша не стал читать дальше, – он скрутил свиток обратно и положил его на полку, где, ни на секунду не прекращая, вращались сферы на тоненьких ножках. «Неужели здесь и отдохнуть негде», – подумал Пуша и тут же в самом углу приметил деревянное кресло-качалку, но, приглядевшись, понял, что и его укрывало одеяло из темно-синих карт. Выходило, что только ароматный запах уюта, стол да плита свидетельствовали о том, что в доме Звездочета живет и его супруга.