Инна Порядина - Чудовище по имени…

Редактор Наталья Петровна Тимченко

Иллюстратор Анна Викторовна Буравлёва

© Инна Порядина, 2017

© Анна Викторовна Буравлёва, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-1515-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда огромный огненный шар покатился по небу за гору, когда щебетание птиц постепенно перешло на шёпот, а от страшного звука, исходящего чуть ли не из самых недр земли, содрогнулись толстенные стволы столетних деревьев, большущее и неприлично мохнатое чудище по имени Боб открыло правый глаз. Оно бы открыло и левый глаз тоже, тем более, что он был необычайно прекрасен: голубой в синюю крапинку (правый глаз Боба был без крапинок и совсем даже не голубой, а изумрудный), но с ним вчера случилась неприятность.

В тот самый момент, когда Боб намерился полакомиться крошечными и, на первый взгляд, безобидными крылатыми насекомыми, одно из них безжалостно укусило его в нежное левое веко.

Боб взвыл от страшной боли, его любимый глаз заслезился, мгновенно опух и наотрез отказался открываться. Вот именно по этой причине вечерний пейзаж засыпающего леса отразился сегодня только в одном, правом, чудовищном глазу.

Приподнявшись на мощных передних лапах, Боб покрутил тяжёлой белой головой и обнаружил, что не представляет ни где находится, ни как здесь оказался.

И уж насколько он ни был высок (а был он совсем ещё крошечный, всего лишь с пятиэтажный кирпичный дом), его правый глаз не смог разом охватить все-все-все деревья и все-все-все кусты.

«Любопытство не доведет тебя до добра!» – вспомнил Боб слова матери и смахнул с глаза слезу.

Но привело его сюда отнюдь не любопытство. В преданиях, которые передавались от прапрапрабабушек и прапрапрадедушек к его папе и маме, рассказывалось, что за этим непролазным (даже для таких огромных чудищ) лесом простиралось широкое-преширокое поле, сплошь поросшее чудесными цветами и травами. Этих растений никто из его родичей не видел, но судачили о них предостаточно.

Якобы парят над волшебными цветами и травами симпатичные насекомые, пьют сладкий нектар и собирают нежную пыльцу с прозрачных лепестков. А уж какими вкусными были эти жучки и паучки, можно было только догадываться да сказки сочинять.

И сейчас, когда от урчания пустого желудка Боба сотрясались уже не только деревья, но и звёзды, самые крошечные из которых гроздями падали с неба, чудище отдало бы всё-всё-всё даже за любого несладкого и противного мотылька.

Но на лес плотным синим покрывалом легла ночь, кое-где на небе едва мерцали уцелевшие жёлто-белые звёздочки, и чудище, всматриваясь в темноту одним глазом, не знало, что ему делать дальше и куда стоит идти.

Наконец, распрямив толстые задние лапы и сладко потянувшись, Боб поднялся во весь чудовищный рост и вгляделся в темноту.

Чуть дальше низкорослых кустов, за верхушками чёрных деревьев, вдруг сверкнул яркий красный огонек, затем – изумрудно-зелёный, за ним – оранжевый, и уже через секунду-другую всё небо охватило такое разноцветное сияние, что от него заслезился единственный здоровый глаз.

«Ничего себе», – резко выдохнул Боб.

Рядом на дереве зашелестели листья, а один маленький листик, державшийся на тоненькой-тоненькой ножке, не выдержал мощного выдоха чудища, сорвался с ветки и опустился Бобу на нос.

«Аааапчхи!» – сделало чудовище, и сотни птичек, спросонок не разобравшись, что произошло, взмыли в ночное небо.

«Простите», – шёпотом сказал Боб и решил поскорее убраться из леса, тем более, его так манили разноцветные мигающие огоньки.

В небольшом провинциальном городке, который мог называться, как угодно, но назывался Васильевск, у мальчика одиннадцати лет по имени Слава и по фамилии Белкин, проживающего там с самого рождения, с утра всё валилось и вываливалось из рук: во-первых, портфель. Из него выпали важные, без которых, конечно же, никуда, школьные принадлежности: жвачка, брызгалка, крошечный тюбик суперклея и дневник. Во-вторых, проездной билет и телефон.

Задняя крышка телефона отскочила в сторону и развалилась на две части, следом выпала батарейка и залетела под диван. И если без жвачки с брызгалкой и дневника Слава мог обойтись, то без телефона ему приходилось туго.

Но сегодня мама Белкина, собирая ребенка в школу, махнула на на всё рукой и выпроводила сына за порог без средства связи и коммуникаций. «Мы же как-то обходились!» – крикнула она в закрывающиеся двери лифта и преспокойно вернулась в квартиру, хотя мама и спокойствие – вещи из разных уголков вселенной.

Пока мама уговаривала себя, что ничего страшного с её сыном в их невеликом городке произойти не может, Слава дошёл до школы, пробыл там шесть уроков с положенными между ними переменами и уже собирался возвращаться домой, когда Толя Рыбкин, его одноклассник и самый близкий друг, внезапно кое-что предложил.

Дело шло к летним каникулам, до конца учебного года оставалось три недели, и такого солнца, как в этом мае, давно никто не видел. «А не заглянуть ли нам к Ивановым?» – спросил Толя Славу и, даже не думая, что тот ему может ответить нет, стащил друга со ступенек школы.

Ивановых, к которым предложил зайти Толя, было двое. Вернее, их было четверо, а если приезжали родственники, то и вовсе становилось шесть или восемь. Но интересовали приятелей только те, которым было по девять лет, Лена и Женя.

Женя, как и Лена, была девочкой и точной её копией, а иначе говоря, – близнецом. Сёстры учились в другой школе, играли на других детских площадках, водились исключительно с другими девчонками, и поэтому были интересны ребятам.

Ещё зимой, когда Лена и Женя фыркнули в сторону заинтересовавшихся ими мальчишек, Толя принял решение: завоевать сердца обеих девчонок во что бы то ни стало и чего бы им это ни стоило.

Но завоевание продвигалось плохо, вернее, не продвигалось никак. Девочки были заняты исключительно своими делами. Толя даже выяснил, какими именно. Лена увлекалась рисованием и два раза в неделю ходила в кружок изобразительного искусства, Женя таскалась с ней. В свою очередь, Женя бегала в кружок хореографии и народного танца, а Лена нехотя составляла ей компанию.

Толе казалось, что проще всего девчонки завоёвываются по отдельности, но они были неразлучны, как попугайчики, которых разводил Славкин сосед по лестничной клетке. Разлучать сестёр, конечно же, никто не собирался, но вот чем именно поразить их обеих сразу, Толя не мог придумать никак.

– И зачем нам к Ивановым? Почему сегодня? – тараторил и сопротивлялся Слава, пока друг тащил его за руку со школьного двора.